УГРО: операция ’Волкодав’ (СИ) - Тыналин Алим

— Ты кто такой? Чего надо?

— Мне надо зайти, — ответил я. — Я ищу…

Щекастый с лязгом захлопнул дверь. Я посмотрел на нее, чувствуя, как внутри поднимается благородная ярость. Сзади послышались издевательские смешки. Посетители насмехались надо мной.

Я опять побухал кулаком в дверь. Сначала ее не хотели открывать, но потом дверь распахнулась. На пороге стоял все тот же щекастый хряк.

— Проваливай, — сказал он свирепо. — Ты даже не знаешь, что…

Я крепко схватил его за ворот рубашки и приложил об дверь. Несильно, но вполне достаточно, чтобы вывести из строя. Щекастый ударился о железо, закатил глаза и свалился без сознания. Дверь загудела, как колокол.

— Спасибо за приглашение, — я переступил через развалившегося на полу охранника и вошел в здание.

Небольшое входное помещение. Типа дежурки. Дальше коридор и лестницы.

Коридор ведет дальше на первый этаж. Одна лестница ведет наверх, на второй этаж. А вторая вниз — в подвал, откуда слышен шум веселья.

Куда идти?

Долго раздумывать не пришлось. Конечно, надо идти вниз. Там основная активность, там больше всего народу и больше шансов узнать новые сведения про деда.

Поэтому я затопал по каменным ступенькам вниз. Вскоре лестница закончилась, передо мной еще одна дверь. Я открыл ее и очутился в обширном подвальном помещении с маленькими оконцами, выходящими на тротуар. Несколько колонн посередине.

Все помещение было заставлено прямоугольными деревянными столиками. Вокруг столов скамьи, полные народу. Рабочего народу. Пришедшего сюда, чтобы отдохнуть после тяжкого трудового дня.

Люди сидели и общались, перебивали друг друга и ругались. На меня внимания никто не обратил. Слева у стены была барная стойка.

Ну, как барная. Деревянная потресканная стенка, по грудь взрослому человеку. За нею стоял бармен, сюда же подбегали официанты. Через отверстие в стене подавали заказанные блюда и выпивку.

У дальней стены потихоньку играл на баяне мужик в черном костюме в полоску. И еще там было пианино, но сейчас оно пустовало.

Я огляделся и подошел к барной стойке. Бармен как раз разливал водку.

— Слышь, дружище, — позвал я его. — Иди сюда, спрошу кое-чего.

Бармен равнодушно посмотрел на меня и не двинулся с места. Был он высокий и крепкий парень, на животе фартук, завязанный на поясе. Пришлось мне наклониться к нему через стойку.

— Слышь, ты видел здесь парня, похожего на меня? — спросил я и показал ладонью рядом со своим плечом. — Такой здоровый тоже. И похож на меня. Он мой… родственник, короче говоря.

Бармен снова равнодушно посмотрел на меня и ничего не сказал.

Я огляделся по сторонам. Никто на нас не смотрит. Официанты разбежались по залу. У отверстия в стене никого нет. Мы почти наедине и рядом друг с другом. Разделены только стойкой.

Тогда я схватил его за руку и сжал ему кисть. От злости я не совсем контролировал себя. Послышался хруст и наконец-то бармен выказал хоть какие-то эмоции.

Лицо его исказилось. Он тихонько охнул и собирался взвыть от боли, но я ему сказал:

— Если вякнешь слишком громко, я тебе руку сломаю. И не одну.

Он подавил стон и замолчал.

— Ну, я повторяю свой вопрос, — напомнил я. — Ты видел моего родича?

Бармен кивнул.

— Видел, конечно. Такой же бугай, как ты. Он Эдику чуть руку не оторвал.

О, это другое дело. Я напал на горячий след.

— Что за Эдик? — спросил я. — Говори быстрее, падла.

— Это официант, — захрипел бармен. — Вон он бегает. Руку отпусти, щас сломаешь.

— Зови его, — приказал я и чуть ослабил хватку.

— Эдик, дуй сюда, быстро! — заорал бармен. — Кому сказал!

Я отвернулся, чтобы официант не принял меня за деда раньше времени и не убежал. Официант подошел и спросил:

— Что стряслось? Что ты разорался, как резаный?

Я отпустил бармена и схватил официанта. Судя по тем людям, что я здесь встретил, они понимали только язык силы.

Эдик узнал меня или принял за деда, и тут же попытался вырваться. Но я крепко держал его. Потом схватил одну руку и придавил о барную стойку. Опять чуток не рассчитал силы и услышал хруст костей.

— Опять, та же самая рука! — простонал злополучный Эдик. — Вы издеваетесь?

— Куда ушел мой родственник? Кого он искал? — спросил я. — Отвечай быстро, или я тебе обе руки сломаю.

Эдик ответил сквозь зубы:

— Я не знаю. Но он спрашивал про Матроса. Был у нас один такой, кажется, с Дубом корешился. Вот я его к Дубу и отправил. В «Дубовую рощу».

— Какой такой Дуб? Какая «Дубовая роща»? — спросил я и тут услышал рядом сильное кхеканье.

Оглянулся, а скотина бармен, оказывается, замахнулся на меня дубинкой. Я едва успел увернуться. Эдика пришлось отпустить. Официант согнулся на месте, пытаясь не закричать от боли.

Бармен промахнулся и снова попытался достать меня дубинкой через стойку. Вот урод. Я изловчился, опять пропустил дубинку мимо себя. Потом схватил ее, вырвал из руки бармена, а его самого приложил мордой об деревянную поверхность стойки.

Бармен потерял сознание и упал назад. За свою гребаную стойку.

— Вот и лежи там, отдыхай, — пробормотал я и обернулся к залу.

Ого. Огогошеньки. Оказывается, посетители кабака прекратили веселиться и смотрели на нашу потасовку. А еще передо мной стояли охранники.

Целая толпа. Человек семь. В руках тоже дубинки. У некоторых и кастеты на пальцах.

Я повертел дубинку в руках, поглядел на охранников, готовых разорвать меня на части и сказал:

— Обслуживание у вас не на высоте. Где тут жалобная книга?

Напасть на кассиршу решили во дворе завода.

Из-за того, что место уединенное, скрыто от посторонних глаз с улицы.

Это раз.

Кассирша не убежит куда-нибудь по улице и потом ее не придется искать по всему городу.

Это два.

Ну, и еще потому, что Фомич устроился на завод работать, а еще о приезде кассирши должен сообщить Тимон, то есть Тимофей, один из сообщников. Из тех, что уже работали на заводе.

Это три.

В общем, поэтому члены банды ждали приезда машины с деньгами рядом с заводом.

Ну как, ждали. Фомич находился во внутреннем дворе, куда должны приехать инкассаторы. Тимон тоже там.

Борзой, Коготь и Индус толклись рядом с воротами. Изображали рабочих. Курили самокрутки, пряча лица под низко надвинутыми кепками.

Казбек, Ваня-Портной и Ангел стояли дальше по улице. На подхвате. Готовы подскочить сзади и устроить побоище, если понадобится.

Чиж и того дальше, за рулем машины. Древней жестянки довоенного производства, под которой он лежал пару дней, менял запчасти. Вроде привел в чувство, теперь драндулет резво бегал по улицам. Чиж уверял, что в решающий момент машина не подведет.

— Смотри, головой отвечаешь, — сказал ему Борзой. — Ты меня знаешь. Если не заведется, я тебя там же замочу.

Топор остался дома. Выздоравливал. Хотя и хорохорился, говорил, что пойдет на дело вместе со всеми. Но Борзой его оставил.

Время послеобеденное, расслабленное. Погода выдалась хорошая, подходящая. С утра лил дождь. Слякоть, грязь. Потом дождь прекратился, крыши домов окутал туман. Пасмурно, хмуро, мрачно. В самый раз для гоп-стопа.

Народу на улице мало. Пару раз проехали машины, фургоны. Телега с лошадью и извозчиком. А больше никого. Все предпочитали дома лежать или на работе сидеть. На улицу лишний раз не высовывались.

Только такие придурки, как мы, сидим здесь и ждем кассу, подумал Борзой. Зябко и голодно. Сейчас бы тяпнуть водки и залечь спать, обнимая ладную барышню.

Но ничего.

Если все пройдет, как надо, можно будет и отдохнуть. Капусты срубить, потом залечь на дно. Желательно с какой-нибудь красоточкой, чтобы скрасила отдых.

— Едут, — негромко сказал Коготь.

Он стоял вполоборота к дороге. Голову наклонил, за козырьком кепки не видно глаз. Но гляди-ка, сразу заметил.