Л. Мари Аделайн - С.Е.К.Р.Е.Т.
Кит в лифчике без лямок и чулках отрабатывала танцевальное па; ее костюм висел на голой кирпичной стене, как произведение искусства. Штучное изделие: белый кружевной корсаж на черной атласной подкладке, с зубчатой розовой каймой по передней вставке. Розовыми были и кружева на спине. Я машинально коснулась костюма, но как только дотронулась кончиками пальцев до атласа, отдернула их, мгновенно вспомнив о приключении вслепую. Я никогда не смогла бы проделать перед толпой мужиков то, что затевали Кит и эти девчонки, – во всяком случае, без повязки на глазах.
– Привет, Кэсс. Не забудь сказать Уиллу спасибо за то, что дал поработать после закрытия. Ключи верну в «Голубом Ниле», – сказала она, ни на секунду не сбившись с ритма. – Ты же придешь?
– Я всегда прихожу.
– Тебе придется когда-нибудь с нами сплясать, – крикнула Анджела из стайки девушек, столпившихся в ванной.
Я была польщена ее вниманием, но возразила:
– Да меня на смех поднимут, дуру такую.
– Тебе и надо выставиться дурой, – рассмеялась она и пробасила в шутку: – Так сексуальнее!
Ее поддержали кивками и смехом, а Кит напугала меня, подкравшись сзади:
– Я правильно оделась для лесбы?
Когда пару лет назад она призналась в своей ориентации, удивился один Уилл.
– Типичный гетеросексуал, – отреагировала Трачина и вытаращилась на него. – По-твоему, раз одевается сексуально, то хочет привлечь мужиков.
Кит стала одеваться откровеннее, когда все всплыло, и завела постоянную подругу. Нынче она прилепила себе мушку, наложила фальшивые ресницы и накрасилась самой ядовитой помадой. Волосы у нее отросли, и голубая фея превратилась в смазливого подростка. Но ее нарочито девчоночий вид все равно контрастировал с фирменными ковбойскими сапогами и черными махровыми напульсниками, неизменно красовавшимися у нее на запястьях.
– Может быть, через год и приобщусь, – сказала я, отчасти даже веря в это.
– Обещаешь?
– Нет, – рассмеялась я.
Пожелав девчонкам удачи, я поспешила вниз, но уже там вспомнила, что, заболтавшись, так и не отдала Кит ключи! А когда повернулась, чтобы сгонять обратно, она сама врезалась в меня: летела вниз – не иначе, по той же причине. Кит поскользнулась, упала и, проехав на заду пять последних ступенек, припечаталась к плиточному полу. Мне повезло, я была в кроссовках и устояла.
– Кит!
– Матерь божья, – простонала она, перекатываясь на бок.
– Ты цела?
– Похоже, задницу переломала!
Я поспешила к ней вниз:
– Господи, какой кошмар! Прости меня! Давай помогу!
К тому времени уже стала спускаться Анджела – с опаской, на шпильках в четыре дюйма, в ярко-розовом боа на плечах, которое обвивалось вокруг запястий.
Кит не шевелилась.
– Не трогай меня, Анджи. Ох, дело дрянь. Это не задница, это копчик.
– О боже! – вскричала Анджела, приседая над ней. – Сесть можешь? Ноги чувствуешь? В глазах не двоится? Кто я такая? Кто у нас президент? «Скорую» вызывать?
Не дожидаясь ответа, Анджела заковыляла к кухонному телефону. Кит попыталась приподняться, скривилась и снова легла.
– Кэсси, – прошептала она.
Я подалась ближе:
– Что, Кит?
– Кэсси… этот пол… он грязный!
– Знаю. Прости.
Я хотела взять ее за руку, попытаться успокоить и тут увидела под сбившимся напульсником золотой браслет. Браслет от С.Е.К.Р.Е.Т.! Весь в подвесках!
Мы переглянулись.
– Что за…
– С моей задницей все в порядке, Кэсси. И еще… – Кит поманила меня пальцем, и я придвинулась к ее накрашенным губам. – Ты… принимаешь последний Шаг?
– Что? С тобой? То есть ты, конечно, прекрасна и все такое, но…
Она села и улыбнулась:
– Расслабься, я в этом не участвую. Но меня попросили тебя подтолкнуть. Ты ведь почти у цели, дорогуша. Не тот случай, чтобы идти на попятный. Только не теперь, когда будет по-настоящему круто!
Заслышав шаги возвращавшейся с кухни Анджелы, Кит снова разлеглась на полу. Театральные стоны возобновились.
– Проблема, – сказала Анджела, уперев руки в бока.
– Еще бы. Кто будет танцевать вместо меня? – спросила Кит, картинно прикрывая глаза рукой. – Кого мы успеем найти?
– Без понятия, – отозвалась Анджела.
Интересно, она тоже замешана?
– Я к тому, что есть у нас кто-нибудь, кто сегодня свободен? И чтобы симпатичная. Чтобы мой костюм подошел? – спросила Кит.
– Трудно сказать, – пробормотала Анджела, не сводя с меня коварного взгляда.
Я знала Кит не один год и думала, что она всегда была такой – уверенной в себе, энергичной, сильной. Но чтобы попасть в С.Е.К.Р.Е.Т., ей пришлось, скорее всего, преодолеть немало страхов и сомнений. Сейчас ничего этого не было и в помине. А тут еще и Анджела, образчик телесного совершенства. Я знала, как подбирает кадры С.Е.К.Р.Е.Т., а потому удивилась, когда розовое боа соскользнуло и у Анджелы тоже оказался браслет!
– Ну ладно, – заявила Анджела, подавая мне руку, чтобы помочь подняться с корточек. – Давай-ка наверх, юная мисс. Разучим несколько новых па.
– Но… эти браслеты? Вы что, обе?..
– Все вопросы потом. А сейчас – танцевать! – Она прищелкнула пальцами, как танцовщица фламенко.
– А твой браслет где, если на то пошло? – спросила Кит, поднимаясь и отряхиваясь.
Она так и была – в чулках и лифчике. Прохожие останавливались и заглядывали в окно.
– В сумочке, – ответила я.
– Отлично, потому что это первое, что ты наденешь. Второе – мой костюм.
Я судорожно сглотнула.
Анджела развернула меня к лестнице и повела наверх, где объявила девушкам, что я заменю Кит. Я ждала недовольства хотя бы потому, что могла испортить им всю хореографию. Но нет, они одобрительно засвистели, захлопали в ладоши, поставили меня в строй и медленно, чтобы мне было легче, продемонстрировали несколько шагов. Кит, волшебным образом исцелившаяся, сделалась балетмейстером и отбивала ритм, так и оставаясь в белье. Это напоминало девичник, куда меня никогда не звали. Правда, все были в нижнем белье. Когда я сбивалась, никто меня не ругал. Девчонки смеялись, и я чувствовала себя любителем, который настолько пленит толпу, что ей будет наплевать на мастерство. Я была готова расплакаться от их великодушного стремления меня поддержать и приободрить, но боялась размазать шесть слоев грима, наложенного Анджелой. Под ним мне стало не так страшно. Ненамного.
Спустя два часа, один из которых ушел на общую тренировку, а второй – на индивидуальную под руководством Анджелы, я очутилась за кулисами «Голубого Нила». Зал стремительно заполнялся публикой, все больше мужчинами, которые устраивались за шаткими столиками. Между приступами рвения и паники я принимала помощь одной из девушек. Она нанесла последние штрихи: приладила мушку и поправила сетчатые чулки с эластическим верхом. И вот подошла Анджела с карнавальным нарядом Кит, белые кружева на черной подкладке. Длинные розовые завязки волочились по полу.
– Молодцом, солнышко. Давай сюда ногу, теперь другую. – Она разгладила ткань, обтянувшую бедра. – Повернись, я зашнурую.
Я повиновалась, прижимая ладонь к изнывавшему животу. Чем туже стягивала шнуровку Анджела, тем выше подымался мой бюст. Но вот за кулисы нырнула Матильда, и я окончательно смешалась. Улыбнувшись Анджеле, она развела руками.
– Вы чудо, Анджела, – сказала она и добавила шепотом, подавшись ближе: – Думаю, вы почти готовы стать наставницей. Оставьте нас ненадолго, дорогая моя.
Сияющая Анджела ушла. Значит, она скоро станет наставницей в С.Е.К.Р.Е.Т. Интересно, каково это?
– Вы только полюбуйтесь на себя, Кэсси! – воскликнула Матильда.
– Меня упаковали, как сосиску. По-моему, это дурацкая затея.
– Чушь! – отрезала Матильда и отвела меня в сторону, чтобы никто не слышал ее последние наставления. – Сегодня, Кэсси, вы будете выбирать.
– Что выбирать?
– Мужчину.
– Какого мужчину?
– Из ваших фантазий. Из тех, о ком вы думали в этому году чаще всего. Из тех, кто раздразнил вас и заставил о себе тосковать.
– Что? Они здесь? – чуть не выкрикнула я.
Матильда прикрыла мне рот ладонью. Холод в животе мгновенно сменился тошнотой.
Она взглянула на меня:
– Одного-то вы точно знаете.
– Пьера?
Мое сердце замерло при звуке этого имени. Матильда кивнула. Мне показалось, что немного мрачновато.
– Кто тогда?
– А по кому еще вы сохли?
Я вспомнила мощное татуированное тело, белую майку, задранную над плоским животом… то, как меня уложили на металлический стол… Я закрыла глаза и сглотнула.
– Джесси.
Я была уверена, что никогда больше их не увижу, а потому мирилась с потерей. Знай я, что они будут среди зрителей, умерла бы на месте.
– Но разве Пьер и Джесси знают друг о друге? И что же, я должна одного выбрать, а от другого отказаться? Мне это не очень нравится, Матильда. То есть совсем не нравится. Я не смогу. Не выйдет.
