Александр Афанасьев - В огне
…Сейчас на фарватере было на удивление тихо – старые морские волки, отдавшие здоровье в этих местах, припомнить не могли, чтобы не было очереди на проводку. Однако же ее не было – исламский Халифат объявил эмбарго на поставки нефти – черной крови этих земель. Теперь танкеры грузились только на станциях, идущих от Абу-Даби и от Басры – и то, и другое принадлежало русской короне, а она эмбарго не объявляла, даже несмотря на явно недружественные действия объединенного британо-американского флота. Хуже было другое – страховщики, учитывая нездоровую обстановку в заливе, резко взвинтили стоимость страховки, а владельцы танкеров – стоимость фрахта. В пабах Лондона – столице мирового коммерческого судоходства – шутили, что раз в кои-то веки в этом году Ллойд[32] сработает без убытков. Большая часть танкеров грузилась теперь на станциях, расположенных на побережье Средиземного моря, и огромная пробка образовалась теперь уже на проход по Суэцкому каналу, который и до этого был перегружен. Да еще и стоимость продукта там была дороже, потому что в цену входил тариф на перекачку по трубопроводам. В общем и целом – сплошные убытки.
Но пока капитаны танкеров в ожидании проводки через Суэц лаялись между собой, выясняя, где чья очередь, пока на Лондонской, Нью-Йоркской, Санкт-Петербургской товарно-сырьевых биржах стоимость базовых товаров – бензина «Нормал»[33] и сжиженного газа «№ 1 осушенный» медленно, но неуклонно ползла вверх, Персидский залив спал.
Но не весь…
Остров Кешм
Невидимая в темноте радужная пленка разорвалась, повинуясь грубому насилию, и на поверхности залива появилась голова. Черная голова морского чудища с единым, большим, на пол-лица глазом стеклянной маски. Дышало чудище через гофрированные, армированные сталью, чтобы не перерезали в безмолвной и жестокой подводной схватке, трубы, ведущие за спину, где уютно устроились баллоны с дыхательной смесью. Чудище замерло, осматриваясь.
Никого. И ничего. Только впереди – остров. Кешм, порт, прикрывающий один из главных портов Персии – Бендер-Аббас. Здесь есть все что угодно – и артиллерия, и авиация на аэродромах, и противокорабельные ракеты. В общем – это стратегический объект, который нужно обезвредить. Любой ценой.
Осмотревшись, боевой пловец погрузился.
То же самое происходило в данный момент на всех малых островах, которые в изобилии имеются в Персидском заливе. Форур, Киш, Лаван, все эти острова были признаны ключевыми точками, поскольку штаб счел вероятным, что при начале штурма исламские экстремисты могут разлить по поверхности залива нефть и поджечь ее, попытавшись тем самым блокировать фарватер и не позволить десантным кораблям пройти в залив. Могли и взорвать заводы по переработке сжиженного газа – взрыв выйдет очень мощным, несколько килотонн, а материальный ущерб – просто огромным. Поэтому первыми удар наносили спецназовцы флота с острова Рыбачий в Черном море. В сотрудничестве с разведкой морской пехоты они должны были высадиться на берег и острова[34] первыми, захватить и обезопасить инфраструктуру переработки и отгрузки нефти и газа. Только после этого в действие могли вступить основные силы флота, сведенные в десантное соединение № 17.
Семь боевых пловцов из группы подводных средств движения ждали восьмого на глубине примерно метров пять под поверхностью. Они проделали путь больше тридцати километров, выйдя с подводной лодки «Макрель» типа «АМУР-1650», сейчас лежащей на дне где-то на траверзе полуострова Мусандам, в стороне от судоходного фарватера на глубине всего двадцать метров – до рубки можно было донырнуть. Три подводные лодки доставили к берегу тридцать шесть боевых пловцов каждая, оставшиеся – группа надводных средств движения – как раз сейчас спускала на воду свои быстроходные катера с большого десантного корабля, стоящего на траверзе Муската. В вертолетах занимали свои места ударные соединения морской пехоты, которые должны были высадиться ночью и закрепить успех спецназовцев. Пока операция развивалась по плану.
Нырнув, спецназовец безошибочно нашел висящие в мутной воде транспортеры – каждый на четыре человека, с нейтральной плавучестью, способные преодолеть сто морских миль без подзарядки батарей с полным грузом. Полный груз – четыре боевых пловца со снаряжением. В отличие от североамериканского аналога, где двое сидели в открытой кабине, а двое – держались за рукоятки на боку «большого скутера», здесь у каждого в транспортере было свое место, снабженное маленьким сиденьем, козырьком и шлангом для питания дыхательной смесью – при движении спецназовцы дышали смесью со скутера, а не с баллонов.
Молча – боевые пловцы и в жизни молчаливые люди, на глубине не поговоришь – разведчик поднял большой палец. Все в порядке…
Оставив транспортеры на месте – их заберут потом, группа переключилась на дыхание от носимого запаса, выстроилась клином – семь человек и разведчик впереди. Лениво шевеля ластами, ощетинившись автоматами «Морской лев» – у исламских экстремистов не было боевых пловцов, а вот у североамериканцев и британцев, которые стриптизируют[35] в международных водах Красного моря, такие пловцы были, и мало ли что они задумали именно в этот конкретный момент. К нападению врага надо всегда быть готовыми, море не прощает ни небрежности, ни ошибок.
Разведчик подал сигнал – внимание, минная опасность.
Мины…
Мина против боевого пловца представляла собой совсем не ту рогатую гадину, которую мы привыкли видеть по фильмам. Эта небольшая, ощетинившаяся во все стороны усами, отходящими от тела-цилиндра, мина либо подрывается – взрыв ее по силе примерно равен взрыву противопехотной осколочной гранаты, либо поражает боевого пловца разрядом тока. Второе – менее вероятно, потому что надежной системы так и не создали. Либо просто сообщает на берег о проникновении. В любом случае ничего хорошего встреча с такими минами не сулила.
Разряжать такую мину смысла не было, но ее можно было просто отбуксировать в сторону, обрезав минреп. Или затопить – она изначально сделана с нейтральной плавучестью, и если добавить на ее корпус груз, она затонет. Разведчик достал специально для этого предназначенную палку, похожую на раскладную автомобильную антенну старого образца, и, стараясь не задеть отходящие от мины усы, прицепил к ней небольшой, но тяжелый магнит. Магнит нарушил плавучесть мины, и она медленно и величественно пошла ко дну.
Разведчик включил сканер, переделанный из гражданского для дайверов, охотящихся на рыбу с подводными ружьями или острогами. Его могли засечь по нему, и включать его было смертельно опасно, но еще опаснее было его не включать. Обвел им вокруг себя, засекая новые мины…
Их было шесть.
Две, находящиеся на самом краю, он просто оттолкнул в сторону, перерезав минреп. Еще четыре – затопил, посадив на них магниты. Потом, еще раз проверив «протраленный» им фарватер, подал знак – следовать строго за мной.
Построившись в колонну, один за другим спецназовцы миновали опасный участок.
Следующим препятствием на их пути стала сеть, причем новейшая, малозаметная, в которой можно запутаться, уже не выпутаться и умереть от удушья, но они точно знали ее местоположение, потому что сами ее и выставляли. Ее они просто раскромсали ножами, стараясь соблюдать осторожность и страхуя друг друга. Проделав в смертельной для боевого пловца паутине проход, они проплыли через него.
Берег…
Полоса прибоя – самое опасное для боевого пловца место. Это не вода и не земля – что-то среднее между ними. Если ты снял с себя акваланг или ребризер[36], то ты беззащитен, и если впереди вспыхнет прожектор, ты уже не уйдешь, не нырнешь в спасительную литораль[37], и укрытий, чтобы избежать летящих в тебя пуль, на пляже обычно тоже не бывает. Боевой пловец – он рыба, он ищет спасения в воде, а тут, если их предали, если место высадки знает противник, им не спастись. А что исламские экстремисты делают с попавшими в их руки пленными, все они отлично знали.
Четверо остались в полосе прибоя, волнения почти не было – и они стояли по грудь в воде, безмолвными черными статуями. Несмотря на то что автоматы они держали на изготовку, они вряд ли смогли бы помочь своим товарищам на берегу, потому что автоматы их – в подводном положении, снаряжены пулями-стрелами, которыми в воздухе нельзя попасть в цель и за пятьдесят метров. Таковы были правила высадки – сначала высаживается первая половина группы, приводит оружие в комплектацию «земля» и прикрывает вторую группу, которая высаживается следом. Этими же правилами предписывалось, в случае если на берегу засада, не пытаться помочь тем, кто высадился, а сразу нырять, уходить на глубину. Но все они знали, что если впереди вспыхнет прожектор и застучат пулеметы, распиная на песке затянутые в резину тела, все они рванутся вперед, чтобы вынести, утащить в воду своих товарищей, живых или мертвых, потому что кодекс чести русского моряка запрещал бросать товарища на погибель. Так они скорее всего погибнут сами, но честь для них – важнее смерти.
