Алекс и Ангелина Змаевы - Туман над тропами
Из задумчивости меня вывело прикосновение к плечу. Я вдруг осознала, что уже долго сижу у костра и смотрю в пламя, рядом устроился Вой и протягивает мне плоскую глиняную тарелку с нарезанными кусками мяса. Поставив ее на колени и взяв двумя пальцами прожаренный кусочек, вновь уплываю в свои мысли. Здесь все еще едят руками, но уже не вгрызаются в общий кус мяса, как это любит делать Дикий. И несложно представить, как тот же Дикий или Сучок будут выглядеть с точки зрения Волков. То-то у них не заладился обмен девушками с соседями. Надо что-то делать. Причем срочно, Волки ведь уже ждут моего рассказа, судя по тишине вокруг. Итак, кого не слишком сильного физически, грубого и некультурного они могут тем не менее уважать? Знания не в счет, не то время, чтобы ориентироваться только на знания. Смелость? Пожалуй. Герой, побеждающий смелостью и отвагой — вот каким должен быть образ.
Я проглотила последний кусочек, глубоко вздохнула и обвела взглядом собравшихся Волков. И когда же их столько набежало? Ближе всего разместились старшие охотники. С полсотни человек. Дальше — молодежь и женщины, сколько их — непонятно. Приходят, уходят. Ну да, издалека все равно ничего не слыхать, но любопытно же, вот и вьются как кот возле сметаны.
— О чем так глубоко задумалась? — Вой обнаружил, что я уже вернулась, забрал у меня тарелку и сунул ее куда-то назад, в толпу.
— О любопытных…
— Ну еще бы. От племени Броненосца уже больше двух кругов никаких вестей. А ведь почти соседями были.
— Племени Броненосца больше нет. Есть племя Туманной Анаконды.
— Ну да,… как случилось это?
— Случилось так, — я подняла глаза к небу, придала лицу отрешенное выражение и начала нараспев. — Два круга тому, когда десятая луна была молода, в пятый день, в поселок пришла Мягкая Лапка, беседующая с Туманной. И рассказала о гневе Старейшей: струи шипящих вод и раскаленного тумана бьют из-под земли вдоль всей тропы, а над Логовом слышен неумолчный рев — Туманная требует даров. Она пришла передать весть эту Белому Броненосцу. И собрали дары, и стали искать, кто пойдет к Логову, и казалось тогда это верной погибелью. Не все люди племени отправились к Старейшей с дарами, ибо страшен был ее глас, и опасно скользка от водяных змей тропа. Но некоторые отважились, и я была среди них. Мы шли по горячей земле, и она дрожала под нашими ногами, и мы уворачивались от гневно клокочущих младших сестер Старейшей, выскакивающих меж камней подобно разозленным атакующим змеям…
Волки молчали, напряженно прислушиваясь к моим словам. Тишина нарушалась только потрескивающими поленьями в очаге.
— И так мы подошли к самому Логову, а Туманная пела и предостерегала нас. И мы увидели дерево, цветущее огнем, над горой Змея, земля тряслась и падали камни, но не посмел Змей тронуть жилище сестры своей. И когда спор Старейших затих, мы принесли дары Туманной и попросили защиты для племени. А одна из младших девочек, что была с нами, предложила себя Старейшей. Но шипящие воды расступились, и вернула Туманная ее нам невредимой, посвятив себе до конца дней. И имя юной шаманке было — Дар Старейшей. Тогда же я была призвана Туманной, и свершился обряд инициации тут же по воле ее.
Я замолчала и перевела дух. Волки зашевелились, завздыхали, зашелестел шепоток приглушенных разговоров, но мне вопросов пока не задавали. Только Вой не удержался и прокомментировал:
— А я-то гадал, отчего Мягкая Лапка для ученицы так рано инициацию провела.
— Воля на то была не Мягкой Лапки, но самое Туманной.
— Мы-то решили, украдем шаманку, и все! — Скользкий не выдержал и, вскочив, сейчас поспешно хватал раскрытым ртом воздух, как будто раньше позабыл дышать. — А у них там посвященных половина племени!
Крепкий Зуб повел ладонью, привлекая внимание:
— Я надеюсь, Туманная не рассердится на нас за одну тебя? — Вождя явно беспокоила сложившаяся ситуация. Одно дело молодая ученица, а совсем другое — существо, инициированное самой Старейшей.
— Полагаю, нет. Ваши охотники несли меня по тропе, которую Туманной вполне по силам запереть, послав туда своих кипящих сестер. Мне кажется, она меня к вам отпустила. Зачем, не скажу — темна вода в омуте ее, — я развела руками.
Безмолвный разговор между вождем и шаманом занял несколько секунд. Я дала им время осмыслить новый взгляд на недавние события.
— Может, она хочет подружиться с Рыжим Волком? — Вой хмурил брови, пришедшая в голову мысль ему явно не нравилась.
— Может. — Я кивнула головой. — Дружила же она с Белым Броненосцем. Правда, от гнева Огненного Змея это его не спасло.
— Кстати, о Броненосце. Как так?
— Когда приносящие дары вернулись к поселку, на его месте застали они только океан, перекатывающий свои воды, а священная скала Белого Броненосца оказалась расколота надвое. Тогда те, кто остался в живых из людей племени, вернулись к Туманной — просить ее о покровительстве. С тех пор нет более племени Броненосца, но есть племя Туманной Анаконды.
Внимательно глядя в землю перед собой, шаман произнес тихо, кивая своим мыслям и ни к кому не обращаясь:
— Похоже, я допустил ошибку, поторопился. Но сейчас, — повернул голову, посмотрел на меня и со вздохом продолжил, — ты уже моя жена и исправлять ее поздно.
Мне стало весело:
— И не нужно. Зачем-то ведь меня Туманная отправила к вам. Считай так, а не вы "украли". Не будь на то ее позволения, ничего бы у ваших охотников не вышло.
Ну вот, сказку рассказала: озадачила, попугала, напустила туману. Теперь бы еще ломтик мяса, очень уж хорош тапир… Но когда я оглядела то, что осталось от туши, стало ясно — добавки просить не стоит. С мясом у Волков явно хуже, чем у нас на острове. Если подумать, оно и понятно — около полутораста едоков в племени, и стесненная территория. Вряд ли Кайманы и Муравьеды были рады делиться охотничьими угодьями с пришельцами. Надо поразмыслить на эту тему. М-да… а ведь двигает всеми моими нововведениями привычка к комфорту и желание найти пищу для ума, оголодавшего в этом неторопливом времени.
Сзади раздалось какое-то шевеление. Я оглянулась. Молодой охотник пробирался к нам, перепрыгивая через одних соплеменников и отпихиваясь от других. Люди расступались не сразу, и он торопливо ускорял свое продвижение локтями. Вождь тоже заметил появление дозорного.
— Пегий, что за новости?
— Трое разведчиков Кайманов рядом с поселком. Чуть ниже скал, укрылись в кроне большого дерева.
— Вас не заметили?
— Нет. Мы обошли их и засели ниже по склону. Тоже на деревьях.
— Они собираются уйти обратно сегодня или будут наблюдать долго?
— Устроились основательно, переплели веревками ветви на дереве, чтобы сидеть удобнее. По крайней мере до завтра сидеть собрались. Может, ночью что-нибудь задумали сделать.
— Хорошо. Наблюдайте. Вой, вечером берем Голоса.
— Возьмем. Но тогда на завывание мало кто придет. Да и пользоваться Голосами умеют только шестеро, не считая меня и тебя. Но мы будем заняты, а их нужно семь.
— Значит нам придется дать седьмой Голос кому-нибудь из новичков посмелее. Например, Пуме.
— Ты что? Она же маленькая еще, да и вообще женщина. Я, конечно, знаю, женщины иногда владеют Голосом. Но не в таком возрасте. Сбежит!
— Вой, кажется, ты все еще не до конца понял, какая жена тебе досталась. Справится.
— Эй, эй, — я требовательно подергала мужа за плечо. — Что вы там меня обсуждаете? Что за Голоса?
Вой поднялся на ноги и потянул меня за собой:
— Пойдем, Пума. Сегодня тебе лучше выспаться днем. Не уверен, что ночью получится. Голос я тебе покажу вечером.
Идея "выспаться днем" мне понравилась. Может, благодаря сытной еде, а может, все еще отходя от напряжения предыдущих дней, уснула я быстро под свист ветра и поскрипывание нашей хижины.
Разбудили меня в полумраке. Через открытую дверь сочился слабый свет месяца. Вой разжег очаг и в его пляшущем свете принялся перебирать предметы на своей "шаманской" полке.
— Вот, смотри, — он развернул чью-то шкурку, и в руках появилась голова крупного волка, — это — Голос. Держи. Я разрешаю.
Большая, тяжелая, неожиданно гладкая… Через пару секунд я поняла, что голова керамическая и расписана красками. Я повертела странный "Голос" в руках, разглядывая и ощупывая. Это оказалась окарина[8]: маленький мундштук для губ на затылке волчьей головы, отверстия на месте глаз и ушей.
Оглянувшись на Воя, я поднесла голову к губам.
— Нет, пока не надо. Пусть в поселке будет тихо. Когда соберемся завывать, все сперва опробуют голоса. Тогда и ты попробуешь. Только запомни, Голосу нельзя закрывать сразу глаза и уши до самого того момента, как мы с вождем станем призывать дух Рыжего Волка. А вот тогда можешь пробовать свой Ночной Голос.
— Ночной Голос — вот эта штука?
— Нет, Ночной Голос — это когда у Голоса закрыты глаза и уши.
