Владислав Кузнецов - Камбрия - Навсегда!
Что же касается ведьмочек…
Немайн склонила голову набок.
— Огаму знаете?
Надежды на латынь или греческий не было.
В ответ — дружный согласный хор. Все грамотные. По меркам седьмого века — сокровище.
— Вот и отлично. Поможете моей сестре. Задание, каюсь, нудное, но нужное…
Пополнение отправилось на дромон. А Немайн хлопнула себя по лбу.
— Юпитер в созвездии весов, Солнце в седьмом доме… В общем, мы снова все вместе! Луковка, мне нужна твоя кровь.
— Хоть вся!
Вот ляпнула — правду, а богиня принялась немедленно объяснять и успокаивать.
— Не вся, а сколько обещали кузнецу, помнишь? С Анны тоже причитается. Лорн, конечно, и так занят. Но что поделаешь — война…
И кто придумал, что Неметона злая, а Немайн взбалмошная? Или это враги? А богиня, говорят, теперь жертвы берет только фруктами… Мясо же ест сама, совсем немного. И вообще — добрая. Не стала. Всегда была! Нет, подводить ее нельзя. Не потому, что страшна в гневе. Просто — опростоволоситься у нее на глазах стократ больней, чем отдать кровь по капле!
Потом — скальпель, тазик с кровью. Ожидание. Важно прошествовавший мимо друид-вражина. Который, увидев зажимающих раненые руки ведьму, пророчицу и богиню, только крякнул понимающе. Утирающий пот Лорн. Который вышел из святая святых только через несколько часов. Присел рядом.
— Не вышло, — вот и все, что сказал о своем неуспехе, который, может быть, предвещает падение Камбрии.
— Ты так устал? — Лорн даже не кивнул. Какая разница, насколько он устал, если не удалась главная работа в жизни?
— Немудрено. Ладно. Один меч, даже очень хороший, судьбу страны не решит, — Неметона утешала кузнеца, еще раз подтверждая добронравие, — И все же… Покажи, что получилось.
Получалось-то поначалу хорошо. Плавка прошла отменно. Наблюдатель сидел тихо, прекрасно понимая, что вопросы следует задавать после. И боязнь ошибки, и восторг от послушности огня не помешали. Напротив — топливо, словно само собой, подсыпалось точно в меру, идиоты-подручные, в кои-то веки, работали мехами без нарекания. Слиток вышел коричнево-красный, будто предвкушающий купание в крови. Серебристый узор, напоминающий корни дерева. Оставалось — знакомое. Придать ему форму. Две формы. Одна — похожая на спату, «примерно вот такой длины, и более тонкий, можно с односторонним лезвием» — сида показала на себе, отмерив от пола немногим более двух с половиной локтей. И — кинжал.
С кинжалом трудностей не возникло. Но у меча при закалке клинок «повело». Раненая рука дрогнула, и лезвие вошло в смесь из масла и крови слишком быстро. Мгновение — но клинок оказался слегка изогнут. Лорн без сил смотрел на изуродованную надежду. Пусть клинок не скрутило штопором, а слегка выгнуло в плоскости лезвия, и то ближе к острию. Пусть даже на нем заклятия сиды — какой рыцарь или король возьмет в руки кривой меч? Перековывать — металл потеряет свойства. Да и новую кровь для закалки где взять?
— А почему не получилось? — спросила вдруг Немайн, — Это оттого, что вместо меча вышла шашка? Ею можно колоть. Так что подойдет…
— Да кто ее носит-то будет?
— Я и буду. Ты же мне оружие делал? Ну, вот и отлично. Мне ведь все равно технику боя под себя подгонять…
Выхода у Немайн другого не было. Изначально вложенное Сущностями «искусство защиты» рассчитано на двухметроворостого детинушку. Но Лорн понял по-своему, переглянулся с друидом. Тот был доволен — пусть ему не сделать клинок на крови богини, но уж земные-то навыки он запомнил. А ведьмы с пророчицами пока и в Ирландии водятся. И ошибка оказалась вовсе не ошибкой. Сида под руку толкнула, не иначе. Именно для того, чтобы все поняли: меч ее. Та, кого христиане уже не смели обзывать Нимуэ, Девой Озера, на этот раз взялась за дело сама. Без королей, героев и прочего. А если учесть, что ей нельзя податься в королевы — возрожденная Британия обещала стать страной очень необычной. Впрочем, главное — чтоб жила. А вот для этого сама Неметона — лучший выбор!
А еще, впервые, меч получил женское имя. Именно потому, что это оказалась «шашка». «Руд», от слегка искаженного «красный». Кинжал отдельного имени не удостоился, став «ап Руд». Стоило обдумать — не сохранить ли традицию.
Впрочем, помимо возвышенных, в голове Лорна крутились и мысли попроще. О том, что сохранность секрета равно выгодна и ему, и друиду, а потому договориться несложно. Что с Немайн предстоит беседа потрудней — но не захочет же она вооружать новым оружием саксов? А значит, согласится допускать к секретам только людей проверенных. Создать гильдию, например. Гильдию литейщиков древесной стали.
Комната казалась очень готической — и очень ненастоящей. Тусклый, переливчатый свет висел в прозрачном воздухе, не опираясь ни на пыль, ни на туман. В комнате стояли четверо. На каждого стоило посмотреть. Хотя бы потому, что собрать подобную команду вместе не всякая компьютерная игра осмелится. Плечистый гигант, несмотря на оливковый оттенок кожи, смотрелся сущим аристократом. Впрочем, позу ему диктовало тяжелое оружие на плече, а выражение лица объяснялось длинными клыками, торчащими из-под нижней губы. На деле в нем не было ни величавой напыщенности, ни надменной самоуверенности, ни презрения к низкорожденным. Не было — но вот подразумевались как-то. Несмотря на то, что сам Воин даже улыбаться пытался — правда, неловко, но искренне.
Низкорослый человечек, которому в ролевой игре одна дорога — в работники плаща и кинжала, совсем не карлик, ибо сложен пропорционально, — в длинной и очевидно теплой одежде, в странной шапке, обмотанной вокруг головы — почти чалме. На поясе — те самые парные кинжалы. И многое — невидимое, но весомое — в складках просторного одеяния.
Были и две девушки: ослепительная блондинка в офисном брючном костюме старательно делала вид, будто происходящее ее не касается. И правда, смотрелась она на фоне изысканной рунной резьбы по камню немного чужеродно. Вот богатый восточный кафтан клыкастого воина в фэнтэзийном интерьере выглядел уместно, а костюм коротышки если и вызывал диссонанс, так разве излишней достоверностью. Другая девица, темно-рыжая, в широком и длинном красно-зеленом платье, равно уместном в любой эпохе после изобретения ткачества, разглядывала собственные руки. Как будто мозоли на узких ладонях были гораздо интереснее происходящего в комнате.
— Приветствую панство! В декабре в Праге холодно, — сообщил коротышка, зябко потерев ладонью о ладонь, — Интересно, во сколько любезные Сущности оценят жизнь Яна Гуса и отсутствие гуситских войн? Девчонки, что вы жметесь по углам? Слушай, чароплетка, не горюй! Мы, пожалуй, сумеем выжать и больше ста процентов. И вернемся в один мир — вчетвером!
— Ты слишком много считаешь, — хмыкнул богатырь, — поспешать нужно медленно, и с удовольствием! Но выжать лишнюю сотню процентов мы с ассасином сможем. Ну, подзадержимся на годик-другой — так мы устроились неплохо. А у тебя как дела, рыжуня? Процентов одолжить?
— Нет, — коротко буркнула та, — Должна сообщить пренеприятное известие, господа: вы остались вдвоем. Клирик выбыл.
— А тут кто стоит? Дай-ка я тебя пощупаю…
— Жить надоело?
— Ну, хотя бы уши…
— Тем более. Уши — это только для родных и близких… И — мне не до шуток. Еще раз повторяю: Клирик умер. От болезни, больше месяца назад. А я вот выжила. Для меня это и не болезнь вовсе… Похожа, понимаю. Но я не он! Не знаю, как так вышло. Заболел он — очнулась я. Кстати, меня зовут Немайн… Будем знакомы. Хотя и не долго: я намерена сообщить Сущностям, что возвращение в чужой мир и чужое тело меня не интересует, и, следовательно, всякое участие в их эксперименте я прекращаю…
Коротышка, действительно отыгрывавший некогда в партии приключенцев Вора, разведчика и мастера ударов в спину отравленным клинком, недоверчиво хмыкнул.
— Рыжуня, так ты что, теперь совсем баба? — спросил Воин, — Полностью и окончательно? Слушай, а давай попробуем? Ты орка, я эльфийку? Интересно!
— Ты бы лучше за упокой товарища выпил! Чем так вот сразу пытаться переспать с его… — Немайн задумалась. Правда, а кто она Клирику?
— С его анимой, — вставил Вор, и подмигнул.
— Кем-кем?
— А вот со Жрицей нашей. Она ж не просто тело. Она личность. Ну, как тебе лучше объяснить… Внутри каждого из нас сидит женщина…
— Внутри меня никто не сидит. Тем более — женщина! Разве какой микроб… Но у микробов баб нету. Это я точно говорю. Они почкуются.
— … или глист, — вставила Немайн. У которой чесался не только язык, но и руки. Набралась! Хорошая камбрийская девушка за предложение в стиле поручика Ржевского дает промеж глаз — боевым топором! Может, именно поэтому тот же двор короля Артура и стал образцом куртуазии и почтительности к даме на многие века… Попробуй тут яви непочтительность, если дама и сама в состоянии за себя постоять — а оскорбленная родня не признает никаких поединков, кроме смертельных!
