Евгений Белогорский - Хроника Ганга
В великом Внутреннем море есть еще независимая Сицилия, Великая Греция, этруски и римская республика, что очень быстро набирает силу. К северу от Италии живут галлы, к востоку иберы. Есть так же Иллирия, Эпир, Фракия, а так же скифы, которых гордые эллины по своему невежеству называют варварами. Но и это еще не всё. На севере Европы есть большой остров, который финикийцы именуют Оловянным. Есть студеное море, в которое упал легендарный Фаэтон и откуда местные племена, добывают янтарь. Есть таинственная Гиперборея с храмом великого Аполлона, откуда пошла вся цивилизация эллинов. Таково истинное положение дел в Ойкумене окружающей созданное тобой царство.
Пророк замолчал, молчал и Александр, раздавленный услышанными словами. Хилый оракул за одну минуту уничтожил все над чем, он трудился всю свою жизнь. Минуты протекали одна за другой, а раздавленный открывшейся ему правдой, царь так и не произнес ни слова.
Старик поднял свои серые глаза и холодно произнес: — Это все, что я хотел тебе сказать, а тебе следовало услышать. Впрочем — оракул с прищуром посмотрел на несостоявшегося властителя Ойкумены — ты, несомненно, хочешь услышать пророчество о своей судьбе.
С беспристрастным лицом, он перевернул еще несколько листов книги и заговорил.
— Я не буду подобно аммонийцам отравлять твоё сознание, предсказывая твою дату смерти. Над нитью судьбы не властны даже бессмертные боги и потому, время смерти можно угадать, но вот сказать с точностью это шарлатанство. Живи, люби, строй свои планы, но помни, что все мы не вечны под этим солнцем, а тебе как царю жить опаснее вдвойне. Твой военный гений не оставит тебя в беде, но за все ты будешь платить жизнями близких тебе людей. Бойся предателей и завистников, ибо они наверняка погубит дело рук твоих. Многие твои деяния останутся в памяти людей, но многие кануть в Лету без следа. Это все, что я могу сказать о твоей судьбе.
С этими словами пророк бросил книгу на стол и молча поднялся с видом человека окончившего сложное дело. Не удостоив царя взгляда, он только чуть кивнул головой на прощание и, повернувшись спиной, пошел к выходу.
В этот момент Александр опомнился и, боясь опоздать, крикнул в спину отшельнику.
— Чего мне больше опасаться!?
Застыв на миг в проеме, и не поворачивая головы, отшельник четко и явственно произнес:
— Старого, рыжего и вина. Эта опасность для тебя ещё не миновала.
На негнущихся, одеревенелых ногах покинул великий властелин белое здание и обессилено рухнул на руки своих изумленных спутников, стоявших у входа. В таком виде они никогда не видали своего властелина.
— Домой! Немедленно домой — простонал Александр, и расторопные спутники тут же подхватили своего монарха, и вся процессия дружно затрусила к стоявшим у причала кораблям.
— Я не повелитель Ойкумены — удрученно шептал царь, глядя безучастным взглядом на синий океан. Эти же слова он прошептал Гефестиону, оставшись наедине со своим старым другом в каюте корабля, возвращаясь с острова отшельника, ставшего навсегда для Александра островом разочарования. Всю дорогу назад потрясатель Вселенной был мрачен и хмур, и никто из друзей и близких не рискнул спросить царя о причине его грусти.
Сойдя на берег у будущей Александрии Индийской, он увидал среди встречающих его людей Нефтеха и горестно произнес: — Ты был прав, египтянин.
Глава VIII. Прощальный пир Александра
После посещения отшельника, Александр вновь предался хандре, уединившись в своем шатре, отказав всем в приеме. По лагерю тут же поползли слухи о дурных предсказаниях данных царю оракулом. Одни уверяли, что Александру предсказали скорую и ужасную смерть. Другие вообще предрекали гибель всему войску на обратном пути, из-за проклятья Аграмеса, сделанного им перед смертью. Третьи с видом знатоков объясняли затворничество царя наложением на него оракулом искупительного обета паломничества, подобно тому, что был наложен Посейдоном на легендарного Одиссея.
Среди стратегов и гетайров преобладало мнение, что Александр хочет продолжить продвижение на юг, но не может найти аргументов для солдат, дабы уговорить их на продолжение похода. Правда, подобное толкование тут же отвергалось стратегами, в один голос говорившими о невозможности повторения ситуации, что возникла на берегах Гефасиса. Однако червячок сомнения все же закрадывался в душу отцам командирам. Знавший правду Гефестион был мрачнее тучи и хранил скорбное молчание. Это только ещё более подогревало досужие догадки, и рассуждения и македонский лагерь потихоньку бурлил.
Строительство новой Александрии шло своим чередом, однако владыка уже не проявлял к этому былого интереса и рвения. Все выжидали дальнейшего развития событий.
На четвертый день затворничества, как и вначале похода, к владыке в царский шатер был вызван Нефтех. Но только на этот раз не Эвмен напомнил царю о жреце, а сам Александр потребовал к себе бритоголового предсказателя. Владыка очень надеялся что, свершив чудо один раз, египтянин сможет совершить его снова.
И вновь, как и на берегу Гефасиса, к царскому шатру Нефтеха сопровождал Эвмен, но теперь египтянин шел совсем иным человеком, держась на равных со своим покровителем. Пройдя стражу, жрец застал великого полководца в жесточайшей меланхолии. За все дни переживаний, он уже смирился со всем сказанным ему оракулом, но глубоко в душе все же теплилась надежда на чудо.
— Привет тебе египтянин — мрачно молвил властитель, — садись и поведай мне правду. Ты был в сговоре с оракулом дельты, суля мне горечь и разочарование от встречи с ним. Или ты подкупил его, приказав посеять в моей душе апатию?
Услышав столь жестокие попреки, жрец только усмехнулся и спокойно уселся на маленькую скамеечку вблизи трона Александра.
— Я ждал подобных обвинений и говорю тебе со всей ответственностью. Ты, неправ государь, видя в моих уговорах злой умысел. Я честно служил тебе все это время и никогда не замышлял против тебя.
— Тогда объясни, почему ты так настойчиво отговаривал меня от поездки к оракулу — потребовал царь, сверля Нефтеха недобрым взглядом.
— Потому, что здесь все другое, культура, религия, люди и природа. И естественно другие оракулы со своими предсказаниями. Ты наверняка ожидал привычных туманных фраз и двойных намеков, а получил совершенно другое толкование событий и явлений.
— Да он по иному взвесил и оценил все мои деяния! — вскликнул Александр.
— Вот видишь — учтиво произнес жрец, но монарх перебил его.
— Но главное он заявил, что я покорил лишь жалкий клочок Ойкумены, и мое царство горсть песка на берегу моря!
Царю казалось что, узнав такую тайну, Нефтех должен был вскочить, и испуганно метаться по шатру в смятении. Но вместо этого египтянин продолжал смирно сидеть на табурете и смотреть на огонь жаровни.
— Это не так — спокойно произнес он, выждав некоторое время.
— Что!? — воскликнул полководец, и удивлению его не было предела. В голосе Александра одновременно звучала обида, удивление и вместе с тем робкая надежда. Ведь ради обретения её, он и вызвал к себе египтянина, как человека знавшего чуть больше остальных.
— Ты завоевал всего лишь ту часть Ойкумену, о которой знал и к обладанию которой так стремился. О существовании других ее частях мало кто знает, включая твоих ученых географов, и в том нет твоей вины. Разве не так?
— Так, но это не меняет сути вещей. Теперь я знаю, что на востоке царство Син, на юге множество других племен, на севере гипербореи, не говоря о Карфагене, италиках и Оловянном острове на западе.
— Ну и что? Какое тебе дело до этих варваров живущих на окраине мира и неподвластных тебе. Подумай как политик, а не простой собиратель земель. Какова их ценность по сравнению с культурой греков, персов, египтян, индусов. Стоит ли их покорять для присоединения к твоему царству? Нужны ли они твоей Ойкумене? — уверенно вопрошал Нефтех, и царь жадно внимал его словам, впитывая в свое сознание целительный бальзам египтянина.
— Ты говоришь о восточном царстве Син. Что ж, вполне допускаю возможность существования высокой культуры, у которой есть чему поучиться. Но что мы знаем о них достоверного кроме слов оракула, которым я бы не стал полностью доверять? Ровным счетом ничего, как достоверно не знаем, соединяется ли Понт Эвксинский с Гирканским морем, с кем граничат эфиопы и как далеко простирается студеное, янтарное море на севере. Ведь все это расположено за границами твоей Ойкумены. Расширь свои познания географическими экспедициями и торговыми путями. Получи о них полную картину и тогда, можно будет судить об их нужности для тебя, чтобы потом, по разведанным путям двинуть в любую часть света твою победоносную армию.
Глаза Александра потеплели. Он услышал от Нефтеха именно то, что хотел услышать. Получив моральную и аргументированную поддержку от жреца, монарх приободрился и продолжил свои откровения.
