Константин Калбанов - Росич ч 1(Концерн)
Антон без утайки нарисовал им самую паршивую ситуацию, каковая может возникнуть, а если так, то выход только один: немедленная и жестокая расправа. Иначе инородцы отвернутся от новичков, а это никак не входило в их планы. Да и вообще, за это время они попривыкли к общению с местными. Добродушный, наивный народец. Оно понятно, были среди них и хитрованы и скряги, люди ведь, но вот подлости, воровства, обмана, иного зла от них пока не видели. Хороший, в общем-то, народ. Живут по другому. Так что же с того?
Однако выяснилось, что за радушием, скрывается весьма свирепый зверь, будить его не хотелось. Все понимали, что их обещанное будущее, во многом зависит именно от того, насколько они смогут закрепиться на этом месте. И вот нашлись те, кто своими действиями, может это самое будущее порушить. Сейчас они не так осерчали бы, на беглецов, если бы они напали на них, неприятно, но все же куда лучше, чем то, что могло произойти. Так что они шли с весьма серьезными намерениями, случись и убьют незадумываясь.
— Часа три, как прошли. — Это Фролов. Крепко в его голове засела наука дядьки Антипа. Значит нагоняют. Но все одно, отрыв слишком велик. До стойбища верст двадцать, они уже проделали примерно две трети пути, по всему выходило, что беглецы уже неподалеку от инородцев, а то и в стойбище.
— Поддай ребята. — Антон дышит тяжело, несмотря на то, что вроде и верхом, да только какой из него наездник, остальные не лучше. Из всей группы, только двое из крестьян и с детства на конях обучены, остальные не то слово дилетанты, пятые точки, да ноги, огнем горят. Но поддали.
Как не спешили, но все же опоздали. Да и могло ли быть по-другому, у беглецов была фора в часов восемь. Ночь выдалась лунная, так что двигаться они могли довольно споро. Был среди них и тот, кто знал дорогу. Так уж вышло.
Васька простая душа, захотел кровушку обновить, вот и пригласил одного здоровяка, чтобы тот, значит с его женой. Угрюмый, как звали его товарищи, согласился сразу, Антон возражать не стал, вот и съездил тот в стойбище, на случку так сказать. Знать бы, где упадешь. Так что, перли беглецы напрямик.
Спешившись примерно за пару километров, так как местность была хотя и холмистая, но холмы пологие, не высокие, скорее даже бугорки, так что всадника можно было рассмотреть на довольно большом расстоянии. После бешеной скачки передвигаться пешком было тяжело, ноги болели так, словно все это расстояние они не проехали, а пробежали на своих двоих. Однако был и плюс. В пешем порядке им было ни за что не покрыть это расстояние так быстро.
К стойбищу подбирались максимально скрытно, сохраняя осторожность. Если беглецы там и уже успели завладеть оружием, то даже один стрелок на взгорке мог понаделать дел, а терять своих людей как-то не хотелось. Антон подспудно надеялся, что все же ошибся и преследуемые вовсе не окажутся столь кровожадными, направившись в другую сторону. С другой стороны, если это все же случится, то желал, чтобы именно он и его товарищи, разобрались с беспредельщиками, тогда был шанс все же наладить отношения с местными. Вот такие невеселые дела.
Подбираясь практически ползком к гребню невысокого холма, он понял, что всем его надеждам не суждено сбыться. Из-за уреза слышались крики, причем так могли кричать только испытывая очень большое горе. В том, что это не бывшие каторжники, никто не сомневался, потому что кричали женщины.
Осторожно приподнявшись над холмом, Антон увидел примерно в ста метрах несколько чумов, между которыми вполне по хозяйски прохаживались мужчины с винтовками и ружьями на перевес. Вооруженных было не так много, всего шестеро. У многих в руках бутылки, о содержании которых гадать не приходилось, они периодически прикладывались к ним, довольно кряхтели и передавали друг другу. Возле крайнего справа жилища, валялись два трупа, судя по всему мужчин. Примерно около двух десятков женщин и детей согнали в центр, подковы, образованной шатрами, где и связали. Именно оттуда раздавался многоголосый горестный крик.
Неподалеку от стойбища паслось весьма большое стадо оленей. Все же из зажиточных Васька, вон какое поголовье развел, да и стойбище по местным меркам немаленькое.
Вот полог одного из чумов отлетел в сторону и оттуда появился еще один мужчина, неся в правой руке винчестер, а левой захватив за волосы, волочил по земле, девчушку лет пятнадцати. Все о чем-то переговаривались, но слов было не разобрать, только истерический хохот доносился до затаившихся стрелков, уже изготовившихся к ведению огня, но команды пока не было, они терпеливо ждали, лица наливались злобой, а глаза кровью.
Антон попытался подсчитать беглецов, но сколько не считал, выходило одиннадцать. Может кто-то еще забавляется в чуме? У одного из бандитов, была перевязана рука. Как видно кто-то все же достал его. Тогда, возможно недостающий ранен посерьезнее, или вовсе убит.
— Кто хочет енту? — Громко прокричал вышедший из чума, толкая перед собой девчушку.
— Никак вскрыл Серый?
— Ага. Царапается зараза. Ну так кто? — Довольно щерясь проговорил щербатый.
— Давай, я спробую. — Под общий одобрительный хохот, громко бросает Угрюмый.
— Ты только не задави ее. После я буду.
— А че за хлебом в лавку выстроились что ли. Пойду кого еще приласкаю. — Бросив это, мужик, которого в лагере называли Пряхой, направился к группе накрепко связанных, и как минимум по разу изнасилованных женщин. По всему выходило, что они здесь хозяйничают не меньше часа.
— Слушай мою команду. — Тихо, сквозь зубы процедил Антон, но его все прекрасно слышали. — Выбиваем в первую очередь вооруженных. Тех кто сдается, не трогать. Пока. Огонь.
Выстрелы для чувствовавших себя хозяевами положения бандитов, прозвучали совершенно неожиданно. Увидев падающих товарищей, они растерялись и затравленно начали осматриваться по сторонам, не в состоянии определить, откуда появилась смерть. Вот только что, они были хозяевами положения, сами решали кому жить, а кому умереть, и вдруг все поменялось. А выстрелы тем временем продолжали звучать, гремело не слитно, а в разнобой, но от этого не менее страшно, так как убитых и раненных завалившихся на землю, истекая кровью, становилось все больше.
Пряха едва заслышав первый выстрел, присел сжавшись от страха в клубок, прикрыв крест накрест руками голову. Так он и просидел, пока выстрелы не прекратились, а все вокруг оглашалось только жалобными стонами раненных. Женщины замолчали, ошарашенные столь быстрой расправой. Пряха набравшись смелости выглянул из под локтя осматриваясь по сторонам. Неподалеку стояли трое, задрав руки как можно выше. Наконец один из них, Серый, прокричал.
— Эй, начальник! Не стреляй! Сдаемся! — Винчестер, которым он разжился у инородцев, уже валялся на земле. Щербатый даже не пытался им воспользоваться. Как так вышло, что в него никто так и не выстрелил, было непонятно.
Из-за взгорка поднялись четверо, среди них Пряха сразу же узнал громилу, который в лагере командовал всеми вооруженными и Песчанина. Держа оружие так, чтобы в случае необходимости сразу им воспользоваться, они начали приближаться к ним.
— Всем сделать десять шагов вперед! — Никто и не думал ослушаться. — Лечь лицом вниз! — Опять нет и намека на непонимание, команду выполнили тут же.
Оставив одного присматривать за лежащими пленниками, Песчанин, Гаврилов и Фролов быстро обошли лежащих бандитов, затрещали частые револьверные выстрелы. Не разбирая, раненный там или уже мертвый, они быстро и без лишних сантиментов провели контроль. После чего подали команду и к стойбищу подошли еще трое, которые все это время их прикрывали.
— Панков, старший, Потапов, Марков! Осмотритесь в стойбище и развяжите пленных.
— Слушаюсь.
— Есть.
— Есть.
Осматривать особо было нечего. Всего-то шесть жилищ. Семь трупов, лежат на обозрении у всех, четверо, под караулом. Двенадцатого нашли за одним из чумов, с ножевой раной в груди. Проконтролировали. Так что не прошло и пяти минут, как Панков прибыл с докладом.
— Восемь трупов, четверо пленных, все в наличии. Зарезали одного старика, парнишку и двух старух. Остальные мужчины на охоту уехали. Женщин всех ссильничали. Как видно парнишка успел прирезать одного, второго ранить.
— Как случилось?
— А просто, Антон Сергеевич. Вошли открыто, никто ничего не заподозрил, а потом напали.
— Встать!
Пленники с готовностью, выполнили команду Антона. Да и не хотелось хоть на мгновенье промедлить с этим, уж больно страшно звучал голос начальника партии. Антон взглянул в глаза каждому из пленников, которые тут же спешили потупить взор, так как ничего хорошего для себя они в его взгляде не увидели.
— Гризли. Этих в расход. Только за стойбище выведи.
Что означало, в расход, щербатый не знал, но сразу же понял, что ничего хорошего это не предвещает, а вернее точно определил, что вот сейчас их будут убивать и возможно мучительно и долго.
