Станислав Сергеев - Достойны ли мы отцов и дедов Часть 2
Когда наш кортеж остановился из головной машины вышел начальник охраны и два бойца, взявшие свои автоматы на изготовку. Подбежавший лейтенант, руководящий расчисткой дороги, отдав честь, стал докладывать. Мы с Морошко сидели в разных машинах. Он находился во второй, лично сопровождая ноутбук и принтер. Я же, завернутый в бронежилет, находился в замыкающей машине и с тоской рассматривал тела погибших, воронки, и работающих бойцов. Вот одна странность, как-то все красноармейцы выглядели «по-военному». Это трудно объяснить, но я, прослужив в армии и помотавшись по гарнизонам с отцом, насмотрелся и на резервистов, которых иногда призывали на сборы, и на призывников, только что одевших форму и на кадровых офицеров, эту форму не снимавших. Поэтому определить кадрового военного от мобилизованного гражданского, которого нарядили в форму, мог сразу на глаз. А тут все красноармейцы были кадровыми. Что было странно. Да и вооружены они были практически все автоматами ППД и самозарядными винтовками, которых и в частях не то хватало, а тут вроде как тыловое подразделение. Что-то не сходится.
Во второй машине хлопнули двери, и из нее вылез Морошко в сопровождении охранника, и грозным голосом потребовал доклад о ситуации. Тот же лейтенант сразу метнулся к высокому начальству и бодро стал докладывать. Вроде как все нормально. Но еще раз, бросив взгляд на ряд тел, выложенных на обочине, меня затрясло от адреналина. Два красноармейца положили в общий ряд тело обходчика, и один из них поднял голову и бросил взгляд на нашу машину. Это был тот блондин, который тогда вроде как следил за нами. Я присмотрелся к телам. На них были пулевые и ножевые ранения, которые никак не соответствуют результату бомбардировки. Уж в свое время я насмотрелся такого и в наше время и тут, во время боев под Могилевом. Да и красноармейцы как-то странно стали распределяться по трое перед каждой машиной.
Наклонившись вперед, незаметно вытащил из разгрузки наступательную РГД-шку, которую притащил из своего времени. Автомат положил рядом, передернув затвор. Такую же манипуляцию провел с пистолетом. Мой личный охранник, лейтенант госбезопасности, держал на коленях автомат, с удивлением уставился на мои манипуляции, но я уже жестко и спокойно вымолвил.
— Всем спокойно. Это засада. Все люди убиты или холодным или огнестрельным оружием. Тихо и без резких движений, оружие к бою. Окна открыть, а то нас засыплет битым стеклом. По команде «Глаза», закрываете глаза, а то ослепнете.
И тут я встретился взглядом с этим блондином. Теперь он не прятал свой интерес и рассматривал меня. Зря. В руке уже был «Глок-17 и, не раздумывая, вскинул пистолет и бегло открыл огонь через открытое окно. Блондин оказался тренированным бойцом, но закинутый за спину автомат замедлил его реакцию, и первая пуля ударила в плечо. Это не помешало ему кувырком уйти с линии огня, и мои выстрелы пошли уже в пустое место. Два его бойца попадали на землю и ушли в сторону, откатились и через несколько мгновений в ответ обстреляли нашу машину. Как только я открыл огонь водитель, и оба охранника вывалились через открытые двери, упали на дорогу и открыли огонь по всем, кто не имел отношения к нашему кортежу. Впереди ситуация развивалась не так успешно. Лейтенант, который якобы докладывал, выхватил из кармана синих бридж пистолет и ударил рукояткой Морошко по голове и выстрелил в его охранника. Тут же, два лже-красноармейца открыли огонь из автоматов по пассажирам второй машины, давая возможность оттащить в сторону оглушенного высокопоставленного офицера НКВД.
На полуторке, которая должна была оттягивать горевшую машину, откинулся борт и из кузова в упор по головной машине ударил пулемет, не оставив ни единого шанса бойцам НКВД. Мощные винтовочные патроны пробивали насквозь борта легковой машины и тела сидящих в ней, советских бойцов.
Та же история произошла с пассажирами второй машины. Плотный автоматный огонь почти в упор, почти сразу подавил всякие попытки к сопротивлению. Но, пока они расстреливали первую и вторую машину, водитель нашей успел из своего ТТ завалить одного из нападавших. Те, не закончив расстрела второй машины, перенесли огонь на сержанта госбезопасности, который, получив несколько попаданий в грудь, еще смог произвести два выстрела, так и остался лежать возле своего автомобиля, сжимая оружие в руке. Но он нам дал время рассредоточится и открыть прицельный огонь по нападавшим. Дико закричав «Ложись! кинул с задержкой одну из РГД-шек. Это нам дало возможность завалить еще двух нападавших и одного ранить. Из салона второй машины, практически расстрелянной, раздалась длинная автоматная очередь, видимо один из выживших разряжал магазин. Пули прошли по вскочившим для рывка нападавшим, и двоих зацепило по серьезному. Пулеметчик из грузовика, сменив диск на пулемете, быстро подавил новую огневую точку, и мощные винтовочные патроны с характерным звуком защелкали по корпусу второй машины, добивая оставшихся в живых бойцов. Но эта короткая заминка дала нам возможность перегруппироваться и открыть уже прицельный огонь. Бой переходил в затяжную фазу, что для противника было не самым лучшим вариантом, учитывая, что в любой момент к нам могла прийти помощь. Мы пытались оттянуть время, пока подойдет грузовик с бойцами НКВД, но на этом наше везение закончилось. Со стороны поля, из воронки ударил пулемет. И это был не привычный «дегтярь», а немецкий, более скорострельный MG-34. Тут же раздался сильный взрыв и нас хорошо тряхнуло. Бросив взгляд назад, увидели перевернутый грузовик, объятый пламенем, вокруг которого были раскиданы тела бойцов. Вот теперь дела действительно приняли плохой оборот.
Пулемет с поля перенес огонь на нас, и тогда стало еще веселее. Одна из очередей прошлась по машине и зацепила лейтенанта, который лежал за машиной и прикрывал меня с фланга. Он захрипел, повернулся на бок и замер. Но пулеметчик, желая убедиться в том, что цель поражена еще раз прошелся по нему. Щелчки пуль по корпусу автомобиля на время прекратились, и вокруг убитого поднялась пыль от плотного пулеметного огня. Тело иногда вздрагивало от прямых попаданий и от него отлетали красные брызги. К этому времени ожили несколько огневых точек со стороны машин и мы, с оставшимся в живых охранником переползли на обочину и коротким броском рванули к ближайшей воронке. Нас уже заметили и профессионально давили огнем. На этой короткой дистанции мне в спину сильно ударило, и с таким ускорением грохнулся в воронку, что потемнело в глазах и сбило дыхание. Моему спутнику так не повезло. Получив пулю в ногу и плечо, он, выронив свой ППД, скатился за мной и захрипел от боли. Больше на автомате, нежели осмысленно достал из разгрузки шприц-тюбик с противошоковым препаратом и вколол ему в бедро. Это все что я смог для него сделать. У меня осталась последняя граната, короткоствольный автомат и два пистолета. Охранник был не в счет, его оружие валялось где-то возле воронки, а сам он отходил от шока и был не в состоянии вести бой, да и сам, после попадания автоматной пули в бронежилет был еле жив. В который раз этот тяжелый панцирь спасает мне жизнь и, судя по всему, это становится дурной привычкой.
Хорошо, что от пулеметчика, расположившегося в воронке мы были частично прикрыты нашей машиной, и прицельно нас давить огнем у него не получалось. Зато с полуторки, которая сдав задним ходом, как бронепоезд, выдвинулась в нашу сторону, загрохотал «дегтярь», не давая мне высунуть голову из воронки. К нему присоединились короткие очереди автоматов и хлопки самозарядных винтовок. Судя по звуку выстрелов, мою позицию охватывали полукругом, не давая поднять голову, на что я смог отреагировать только нестандартными действиями. Достал из разгрузки последнюю светошумовую гранату и кинул ее в сторону наступавшего противника. После грохота и вспышки, выскочил из воронки и откатился чуть в сторону так, чтоб машина прикрывала меня от пулемета в поле. Пока немцы восстанавливали зрение, я вовсю отвел душу, стреляя из своего «ПП-2000. Но к моему удивлению моими противниками были всего три человека и пулеметчик в полуторке. Быстро переводя маркер коллиматорного прицела по телам противников, успел сделать три короткие очереди, когда с машины вновь загрохотал «дегтярь». Но пулеметчик еще нормально не восстановил зрение и стрелял больше из паники на звук, не заботясь о том, чтоб не зацепить своих. Вот тут пришлось постараться и полностью разрядить весь магазин автомата для подавления пулемета. Полуторка рванула вперед, объехала лежащий на дороге грузовик и стала набирать скорость. Но это было последнее, что я успел увидеть. Мощный взрыв разнес на куски, лежащую на дороге машину, перевернул и поджог два ближних автомобиля из нашей колонны. Меня опять швырнуло в сторону и неплохо приложило взрывной волной.
Когда я более ни менее пришел в себя, ситуация в корне изменилась. К переезду подходил эшелон, судя наличию платформ с техникой и зачехленными пушками, явно военного назначения. Из теплушек выпрыгивали красноармейцы с винтовками и бежали к переезду. С поля снова загрохотал пулемет, прикрывая отход диверсантов. Дистанция была большая, и точность пулеметного огня оказалась никакой. Но этот пулеметчик невольно мне подыграл, сразу обозначив для прибывших военных, противника. В ответ, из густой цепи красноармейцев захлопали винтовки, и от самого поезда короткими очередями стал огрызаться пулемет, к которому присоединился еще один, а на закуску по наземной цели заработал счетверенный зенитный пулемет. К моему неописуемому удивлению, с платформы по немецкому пулеметчику несколько раз грохнула «сорокопятка», которую быстро развернули в нужную сторону, организовали установку прицела и поднос снарядов. При таком организованном отпоре пулемет быстро замолчал.
