Алекс Кун - Броненосцы Петра Великого -ч.3 Петербург (СИ)
А если нужно отфильтровать постоянное напряжение — ставим конденсатор.
Одним словом, электрическую батарею включаем в схему через дроссель. Получается схема из двух проводов, двух динамиков, двух микрофонов, пары дросселей и одинокого элемента питания, хотя, если вдуматься, он так же состоит из пар металлов. Парная схема, всего по два и не один раз. Достоинства ее возросли, по сравнению с первым вариантом. Не надо орать в динамик а потом вслушиваться в него же. Можно сделать обычную для меня телефонную трубку и говорить спокойно. Перестает лимитироваться длина проводов, теперь это проблемы не человека, раскачивающего электрические колебания своим голосом, а элемента питания, который можно сделать достаточно мощным. Осталась не решенной одна серьезная проблема — подзывать абонента необходимо, по-прежнему, свистком, так как «цып-цип-цип» или аналоги — абонент элементарно не услышит. Тупик.
Но тут на помощь мозгу приходят шаловливые ручонки, не раз, в свое время раскурочившие старые добрые телефоны моего времени. Опытные люди выкрутились из тупика очень просто — сделали в телефонном аппарате две схемы, разговорную и вызывную. Когда трубка лежит на рычаге — замкнуты контакты вызывной схемы, а как трубку поднимут с рычага, вызывная схема отключается и подключается разговорная. Вызывная схема — это просто гордое название, на самом деле, там один электрический звонок и конденсатор, который не пускает в звонок постоянное напряжение, вот и вся схема. Ничего невыполнимого пока нет. И полупроводники совершенно не требуются.
Если эту схему поставить именно в таком виде — то вызывать абонента можно подняв трубку и несколько раз постучав по рычагу — на другом конце провода будет звякать звонок. Есть шанс, что вызываемый абонент сообразит — его требуют к аппарату.
Однако и эта схема не лишена недостатка. Телефонная связь только с одним абонентом быстро наскучит. Необходима телефонная станция. А вот это уже серьезно.
Телефоны моего времени использовали номеронабиратели, которые размыкали и замыкали линию в зависимости от набранной цифры. А телефонная станция, по этому набору щелчков определяла с каким абонентом соединять. Говорят, можно было звонить даже по телефону, без какого либо номеронабирателя — просто отщелкивая нужное количество импульсов чуть нажимая на рычаг.
Возможно, это такие же байки, как и легенды о компьютерщике, который по телефону пересвистывался с модемом провайдера, когда у него умер домашний модем.
Но факт остается фактом — без возможности переключения абонентов, телефонная линия становится не особо интересна.
Станция с телефонными барышнями — вариант, конечно. Но для них нужна масса оборудования, индикаторы, что кто-то позвонил, щиты, кадры, опять же. Масса сил на промежуточный этап. Это не наш метод, слишком мало у меня сил, чтоб их распылять на полуфабрикаты.
Остается автоматическая телефонная станция на шаговых искателях, о которых мне известно только наименование и общий принцип действия. Очередной тупик — сходу мне такое не осилить. Надо перекурить и … ложиться спать. Утро ночера мудренее.
Еще два дня прошли в делах купеческих — согласовывали загрузку апостолов и порты разгрузки. На этих мероприятиях только присутствовал, так как архангельские приказчики Бажениных за прошедшие навигации на этом деле собаку съели, и мне, с княжьим рылом, туда соваться было не резон. Больше примечал, что с купцов выторговать можно.
Ну, и светские мероприятия, само собой. Первое приглашение пришло на второй день — звали голландцы. Настойчиво. Подумал и согласился. Но предупредил, что буду с сопровождением.
Отвел пловцов в гостиный двор, прошлись по нескольким мастерским и сговорились с портным, обещавшим за три дня сделать из моего десятка конфетку, а из меня так просто леденец. Денег попросил много, но по сравнению с моим, теперь уже московским, мастером — сущая мелочь. Ударили по рукам. Теперь днем приходилось забегать на примерки, хотя, мастер работал споро и времени много не отнимал.
Вечерами, после культурного отдыха на воде, делал очередной подход к телефонной станции. Не то, чтоб не получалось — просто все вырисовывалось очень громоздким, и чем дальше, тем отчетливее проступали сомнения в реализации. Стиснув зубы, продирался через исчерканные линиями листы, и пытался упростить схему.
В вечер перед светским мероприятием, возвращался с водного отдыха совершенно уставший. Решил побродить по городу, вспоминая наши прогулки с Таей — хотелось отвлечь мозг, запутавшийся в тысячах проводов телефонной станции.
Лавирование по улицам между огромных луж и балансирование на скользкой грязи дороги прекрасно отвлекали переклинившие мысли. Дворы нависали над дорогой высокими воротами, за которыми жили отдельные мирки — то крикливые и гавгучие, а то и настороженно тихие, погруженные в сумерки. Иногда из этих мирков к границам выходили аборигены, и перекидывались ничего не значащими фразами с путниками, блуждающими в межмировом пространстве. Всегда мечтал стать космонавтом, а если подумать, то мы все и есть космонавты, путешествующие ногами между вселенных, под небом, усыпанном звездами. Хорошее время вечер.
За смутно знакомым забором вновь звенели клинки. Остановился, вспоминая. Да, сто лет назад именно тут мы и стояли. Облокотился на невысокий забор, наблюдая, как мастер гоняет учеников. Правильный подход — вечер скрадывает движения противника и к бою в сумерках надо привыкнуть. Вот только жаль, что огнестрел уничтожит это искусство. Задумался. Мне нужно приживить спортивные занятия для знати, причем, не столько для мужчин, сколько для женщин — ведь именно среди них родовая горячка косила больше всего матерей. А косила по очень простой причине, слабые они, и после родов сутками отлеживались — вот и застаивалось все внутри. Крестьянские женщины уже к вечеру вынуждены на хозяйство вставать, вот у них горячка и была редкостью. А как заставить благородных дам заниматься физкультурой? Особенно брюшную стенку тренировать?
Вот фехтование — это вполне аристократично. Можно и моду такую протолкнуть. Задумался над модными аксессуарами тренировочного снаряжения. На продумывании стальной сеточки, украшенной финтифлюшками, меня оторвал от размышлений подошедший мастер. Поздравились, мастер меня явно узнал, еще и поинтересовался о здоровье спутницы, ехидно косясь на морпеха за спиной. Да, вот такая у меня ныне спутница.
— А скажите, мастер, приходилось ли вам обучать женщин?
И чего дурацкие вопросы задаю? Мог бы и сам ответить, коль подумал бы чуток. Только дал мастеру еще один повод поехидничать. Где еще может быть бабе место?
— Мастер, вы все верно речете, да только есть у меня такая нужда, вот и спрашиваю, по силам ли вам такое.
Ну и, правда, как дети. На слабо берутся почти все.
— Нет, мастер, приходить к вам, возможности нет — мне мастер в Москву потребен, и не для одной ученицы, а для нескольких. И надолго.
Идея выкристаллизовалась на ходу — будет светская школа для благородных девиц. Ой, мама! Куда меня понесло! Эти девицы способны будут не только косметикой пользоваться профессионально, но еще и клинком на лоскуты порежут, если взглядом убить не удастся. Меня же потом мужики со свету сживут, что бабий дух поднял. Если кто в состоянии будет после общения с этими амазонками. Значит, учить надо так, чтоб недовольные до претензий не доживали. Следовательно, мастер нужен хороший. Вот такой странный вывод.
Поговорили с мастером о рекомендациях, сам он покидать насиженное место отказался. Но если время терпит — он обещал отписать паре достойных, и, что немаловажно, пожилых учителей. Зимой они могут быть в Москве, если соглашаюсь на их жалование. Согласился. Хотя странно, что учитель будет получать немногим меньше, чем государев корабельный мастер. Но сбить цену не удалось.
Возвращался обратно с хорошим настроением. Заложить очередную бомбу в болото аристократии всегда приятно. Бог с ними, аристократами — просто, люблю взрывать.
Параллельно с этим, размышляя о достоинствах барышень, плюнул на автоматику телефонной станции — будут телефонные барышни, пока полупроводники потоком производить не сможем. Ну не потянуть мне на голой механике телефонную станцию хотя бы на 1000 абонентов. А вот на барышнях — потяну.
Немного портило настроение ожидание завтрашнего мероприятия, но решил и тут слегка схулиганить — весь вечер сидел и писал вопросы, которые мне будут задавать, а потом ответы на эти вопросы. За пару часов причесал до краткого, но достаточно информативного вида, и, хихикая, ушел на свидание с божеством.
Утром отдал свой труд, на одном листе, переписать и размножить знакомому писарю. Поторговались. Пояснял ему, что за рубль он мне сотню таких листов написать должен, а не десяток. Скромнее надо быть… Хорошо, рубль. Но все буквицы с виньетками и заглавные буквы красным. Договорились.
