Евгений Красницкий - Отрок. Покоренная сила.
— Деда, а ты откуда знаешь, что Никифор именно семьдесят четыре доспеха привезет?
— Чего?
Дед, видимо, настроился выслушать длинную утешительную проповедь и не сразу понял смысл вопроса.
— Я спрашиваю: откуда ты так точно знаешь, что именно Никифор привезет?
— А-а. Так я на Княжьем погосте никифорова приказчика встретил. Никифор его послал с тремя работниками все тут подготовить к его приезду. Аж на четырех ладьях придет! Надо же будет все разгрузить, куда-то прибрать… Ну, и вообще…
— А сколько учеников для Воинской школы он привезет?
— Написано: четырнадцать.
— Где написано?
— Так в грамотке! Никифор мне все отписал: чего привезет, сколько, когда ждать…
— И когда?
— Да денька через два — три, я думаю.
— Понятно… Деда, мы еще о прежнем деле недоговорили. Как мы узнаем, что на нас напасть собираются? Данила предупредит?
— Догадался? Кхе! Смутьяны — мужики тертые, тоже догадались, наверняка. Ну, вот пусть и думают, что у меня вся надежда только на Данилу.
— А на самом деле?
— Кхе… А не много знать хочешь?
"Да, агентуру раскрывать не положено. Ну и ладно, мне, в общем-то и не к чему знать. Главное, что у деда агентура имеется. А я-то, дурень, Афоню вербануть пытался. Вербанул, туды твою… Стоп! Приказчик!!! А не для него ли мать наряжается? Надо будет глянуть: что за тип. Если приличный человек… Нет, не мое дело. Снегопад, так снегопад… Пусть мать порадуется, все равно, весной в Туров уедет".
Дед, неправильно поняв мишкино молчание, заговорил примирительным тоном:
— Ладно, не дуйся. Холоп у Кондрата есть. Два года назад у него родня отыскалась — весточку с гребцом на Никифоровой ладье прислали. Но родня небогатая, выкупить его не могут. Я ему волю обещал, если все по-нашему повернется. Холоп, конечно, многого не знает, но если сравнить то, что он рассказывает, с тем, что они Даниле врут, очень о многом догадаться можно.
"Бог ты мой, дед еще и разведывательной аналитикой занимается! Да где ж он этому всему научился-то? Вообще ничего не понимаю: имея таких профессионалов (а дед-то, конечно, не единственный), так легко поддаться татарам… М-да, управленцы из Рюриковичей, как из жопы свистулька".
— Деда, так может, и у нас кто-то им доносит? Народу-то на подворье…
— Может, конечно, и так быть, но пока никто не замечен. Девки из материного «войска» по очереди не спят, за соседями присматривают. Троих уже изловили, да все не то.
— Как это "не то"?
— Да так. Одна девка у забора по ночам с кем-то шушукалась. Оказалось — ухажер. Аж с выселок приходил! Ты подумай: почти три версты туда, да столько же обратно!
"Да, почти десять километров за ночь. Что любовь с людьми делает!".
— А еще двое?
— Да тут совсем смешно. Одна девка животом маялась, а в нужник по темноте ходить боялась, так подружку с собой звала. Кхе… Хотели мы еще Прошкиных щенков вдоль забора на ночь привязывать, так они такой гвалт поднимают, никому спать не дают. В общем, стережём… Кхе…
"Примите мои поздравления, Ваше сиятельство, разведка, контрразведка, аналитика, подворье превращено в крепость с каким-никаким, но гарнизоном. Теперь вот еще черный пиар. Круто, черт побери, укатаем заговорщиков, теперь не сомневаюсь, укатаем!".
— Деда, а мой-то десяток зачем?
— Во-первых, твой первый десяток весь состоит из нашей родни. Кому же, как не им род защищать? Во-вторых, на всех уже готовы самострелы и доспех, завтра с утра Кузьма всем оружие раздаст, доспех поможет подогнать, ну и прочее. За день, конечно, не управимся, но послезавтра ребята будут во всеоружии.
И начинай их натаскивать по-настоящему, чтобы к купальским праздникам у них и самострелы и кистени в руках держались как следует. Все это время, доспех снимать только на ночь, что б привыкли. Если бабье «войско» маху даст, вся надежда на этот десяток останется. Стреляют-то девки шустро, но в настоящем деле на них надеяться… Сомневаюсь я. Не дай Бог, до рукопашной дойдет, тут от них и вообще толку никакого не будет.
— Тогда, деда, у меня одна мысль есть.
Дед поморщился.
— Опять книжная наука?
— Не без нее, конечно, но придумал я сам. Вот смотри: дали, как ты сказал, девки маху, вороги к домам прорвались. Куда они пойдут?
— В старый дом, конечно, им я, в первую очередь, нужен буду.
— А если тебе в новый дом переселиться, да на самый верх? Понимаешь, деда, ратники наши чему лучше всего научены? Конному бою в чистом поле. В лесу тоже воевать умеют. Тем, кто постарше, доводилось города и веси на щит брать. Но таких уже немного осталось. Так ведь?
— Так, ну и что?
— А в доме драться? В тесноте, в темноте, в незнакомом месте? Не умеет этого никто из наших. А теперь представь, что им за тобой на третий этаж лезть надо. На лестнице четыре-пять стрелков целую сотню задержать могут, и на каждой ступеньке по трупу положить. Опять же: в тесноте ни копьем, ни секирой особо не повоюешь, да и мечом не размахнешься, а кистенем, да кинжалом — самое то. С луком тоже не развернешься, а с самострелом — успеть бы зарядить, а там даже в толкучке стрельнуть можно.
Вот я и подумал: а не поучить ли ребят бою в тесном помещении? В сенях, где двоим-троим еле повернуться, на лестнице, где толпой не попрешь, в горнице, где мебель да утварь под ногами мешаются. Научить из окошка стрелять, но самому при этом не подставляться, или наоборот: с улицы в окошко бить, но так, чтобы тебя самого не достали. Двери защищать или, наоборот, вышибать и в них врываться. На подворье среди построек и загородок, на сеновале, на крыше…
Дед замахал руками, останавливая мишкино красноречие.
— Понял я, понял. Хорошая мысль, но не выйдет. Во-первых, времени мало, во-вторых, где ты их учить будешь? Здесь, на подворье? Так все село на следующий день узнает, да и не дам я дом свой громить, вы же тут все переломаете со своей учебой!
— Времени мало, согласен. Но хоть чему-то за полтора месяца мы научимся, противник-то и этого уметь не будет! А для учебы надо специальное подворье построить — где-нибудь в лесу.
Дед уже открыл рот, чтобы возразить, но Мишка выставил перед собой обе ладони, останавливая его возражения.
— Знаю, знаю: нет времени! Так настоящие дома и заборы делать не нужно, можно все из плетней составить: врыть столбы, переплести ветками. Дай мне десяток мужиков, мы за два дня все сделаем!
— С ума сошел? Все люди в поле, сейчас один день год кормит! Э-э, постой… — Деду, кажется, пришла в голову какая-то мысль. — Никифор артель плотников везет, целых двадцать пять мужиков. Так и быть, дам тебе их на два дня. Завтра с утра поезжай выбирать место.
"Ну что ж, сэр, дед не зря согласился, названия «опричники» он, конечно же не знает, но создать из моих ребят нечто подобное, намерен. А мы с Вами, сэр Майкл, знаем названия «спецназ» и «ОМОН», хотя о подготовке их имеем представление только по телепередачам, да кинофильмам. Однако же, лишним подобное подразделение в руках управленца регионального уровня не будет. Что-нибудь придумаем… Но вот другая проблема… Надо деда озадачить, самому мне ее не решить".
— Деда, еще одно дело есть, и тоже очень важное. Мне одному с сотней не справиться! Молодняк, сам понимаешь, он — буйный. Я и полусотню-то еле-еле в узде держу — спасибо Немому да Илье. А как придут еще семьдесят четыре парня от Нинеи, да четырнадцать от Никифора… Почти полторы сотни выходит. Помощь мне нужна, деда.
— Кхе! Дошло, наконец! Я-то все ждал: когда ж ты заскулишь?
Мишка от возмущения даже приподнялся с лавки.
— Это я-то скулю! Я о деле забочусь! Ты — сотник, неужели не понимаешь, что полторы сотни мальчишек не может учить только один настоящий ратник, да и тот немой! Я долго терпел! Что полсотни народу в один дом набиты — терпел! Что конь не у каждого есть — терпел! Что ни доспехов, ни оружия нет — терпел! Учил, чему можно было в таких условиях учить! Все думал, что господин сотник, наконец, вспомнит о Младшей страже! Дождался! Дожил до светлого денечка! Скулю я, оказывается!
Мишка вдруг осознал, что стоит в полный рост и орет на деда, но сдержаться уже не мог… или не посчитал нужным? Сам не понимал, но глосс не понизил и продолжил орать:
— Щенки скулят!!! А Старшина Младшей стражи докладывает господину воеводе о непорядке! А если господину воеводе насрать на Младшую стражу, так я и сам справлюсь! Только не обижайся потом, что по своему разумению поступил, а не по твоему приказу…
Как он справится сам, Мишка не представлял совершенно, но обиделся он на деда по-настоящему, вплоть до желания хлопнуть дверью и уехать обратно на Базу.
— Пух, пух, пух! Закипела каша! — дед, вроде бы, добродушно улыбнулся, а потом вдруг набычился и сам гаркнул в полный голос:
— А ну, сядь!!!
За дверью кто-то ойкнул и раздался звук падения какого-то предмета. Дед поднявшись распахнул дверь, за дверью обнаружились две девки-холопки. Одна держала в руках кувшин, видимо, с пивом, у ног другой лежал на полу поднос с закуской. Увидев деда, обе испуганно пискнули и бросились бежать.
