Сети Госпожи ужаса (СИ) - Чайка Дмитрий

— Вот этот остров мне нужен, — ткнул в то место, где, как я считал, находился остров Эльба. Найти его по этой карте будет не проще, чем по рисунку первоклассника.

— А тут что? — поинтересовался Одиссей.

— Железо, — коротко ответил я. — Очень хорошая руда. Если мы его не заберем, то другие заберут. И тогда нам веселье обеспечено.И вот это место внимательно осмотри. Тут большая река впадает. Я ее знаю как Тибр, но как зовут ее местные, не ведаю. По ней хорошая торговля пойдет, когда Италия успокоится. Сделаешь?

— А мне что с того? — сощурился Одиссей. — Я в это плавание с Плеядами выйду, и дай боги до штормов вернуться. Там воды непростые, да и морской народ лютует.

— Бирему тебе подарю, — веско обронил я. — А люди твои жалование серебром получат. Но за это в плавание моего писца возьмешь и привезешь его назад. Он все, что увидит, запишет. А с ним будет мой купец с товаром.

— А запомнить нельзя, что ли? — удивленно посмотрел на меня Одиссей. — Зачем крючки эти? Такая память плохая у твоего писца?

— Память как раз хорошая, — поморщился я. — Но мне нужен будет отчет за каждый день. Подробно. Люди, племена, цены. Понимаешь?

— Кажется, понимаю, — почесал бороду Одиссей. — Тогда в следующем году и схожу. В этом не успею уже.

— Договорились, — протянул я руку. — Бирема с товаром на Итаку придет. Жди.

Писец Акамант ждал меня с новостями. Он запустил слух вместе с торговцами, и он начал давать свои плоды. Двойное плацебо. Так это называется в медицине. Лекарство-пустышка, про которое и сам врач не знает, что оно пустышка. Очень действенная штука. Вот и царь Уллазы не знал о том, что врет, как последний раб. Он свято верил в то, что вещал вождям бродячих родов. Да у него и причин сомневаться не было. Пошла весть от купцов по всему восточному берегу Великого моря, что фараон Рамзес зовет в шарданы морской народ. И что в Уллазе будет ждать проводник с царским папирусом. Дело то обычное. Фараоны частенько чужеземцев на службу брали, хоть нубийцев, хоть северян. А священную особу и вовсе только они и охраняли. Воинам из знатных семей, связанных кровными узами с жрецами и старинной аристократией номов, цари Египта доверяли не слишком. Не дураки были.

— Рискованно, царственный, — внимательно посмотрел на меня Акамант. — Это же получается, мы на две стороны врем. «Живущие на кораблях» думают, что их на службу зовут, а египтяне считают, что на них вражеское войско плывет. Не завраться бы нам.

— А кто это проверит? — спросил я его. — Из Египта послов не пошлют, на слово поверят. Они просто не смогут не поверить, понимаешь? Это слишком опасно для них. А если бродяги решатся без разрешения на службу пойти, их просто утопят, когда в нильский рукав заплывут. Нужно все сделать за два-три месяца. Соберем весь сброд от Лукки до Газзаты и бросим его на Египет. Пусть и те и другие себе лбы порасшибают. Потом сговорчивей будут.

— Хорошо было бы, царственный, — несмело улыбнулся Акамант. — Море тогда намного чище станет. Продыху от этих разбойников нет. Я как вспомню, что при штурме пережил, так в холодном поту просыпаюсь. Из ваших слуг и половины в живых не осталось.

— Купец Рапану в Уллазу прибыл? — спросил я его.

— Прибыл, царственный, — кивнул писец. — Отчаянной смелости муж, если на такое дело сподобился. У него с собой папирус из канцелярии чати и табличка на аккадском. Я ее сам читал. Не представляю, как он смог ее получить.

— Не расплачусь с этим парнем, — пробурчал я. — Он дары царю Уллазы отдал?

— Отдал, государь, — ответил писец. — Сказал, что это дары от его величества фараона за то, что он всех бродяг у себя примет и к его величеству отправит. Ткани из Пер-Амона, золото и корабль зерна. После такого во все что угодно поверить можно. То золото, что он в Египте на серебро наменял, я в казну положил.

— Хорошо, — поморщился я. Недешево зачистка моря обходится, ну, да ничего, еще заработаем. Одним махом прихлопнуть девять из десяти пиратов на восточном берегу моря — дорого стоит.

— Царь Алкимах, государь, — продолжил писец, — и сам без памяти рад, что всех буйных в Египет отправит. Он муж разумный и дальновидный. Он Уллазу захватил совсем не для того, чтобы ее с лица земли стереть. Он ее отстроить хочет и детям своим передать. Да и другие цари прибрежного Ханаана тоже проблески разума проявляют. Они себе по клочку земли ухватили, и теперь нипочем не отдадут. Уже и забыли, что сами разбойники бывшие. Желают порядка, торговли и пошлин с купцов.

— Это хорошо, — усмехнулся я.

А ведь началось проникновение «живущих на кораблях» и намного южнее. К Газе, Ашдоду и Ашкелону. Египтяне еще контролируют города, но охранять весь берег уже не в силах. Будущие филистимляне совсем скоро переплавятся в единый народ, который просуществует столетия, попав в Ветхий завет. Именно они вышвырнули из Палестины гарнизоны египтян. Там у его величества Рамзеса воинов совсем мало. Пока что они зубами вцепились в Библ, потеряв который останутся без дерева.

— Бродяги железо обрабатывать умеют, государь, — внимательно посмотрел на меня Акамант. — Оружие у воинов доброе. Я слышал, они сюда с севера пришли. Где-то в стране Хатти этой премудрости научились.

— Что делать, — развел я руками. — Так и должно быть. Шила в мешке не утаить. Ты мастеров нашел?

— Нашел, господин, — склонился Акамант. — Новый ремонт дворца начнем незамедлительно. Ваш тронный зал затмит великолепием все, что есть на Кипре.

— Не так, — покачал я головой. — Сюда приплывут послы из Египта. Они должны быть потрясены увиденным. Понимаешь?

— Хм… — задумался Акамант. — Позволено ли мне будет привести к взору царственного старшин камнерезов и медников?

— И ювелиров, — кивнул я. — Я хочу переделать здесь абсолютно все.

— Но ведь египтяне никогда не присылали сюда своих послов, — задумчиво посмотрел он на меня. — Это наши вельможи всегда плавали в Пер-Рамзес и унижались перед проклятыми гордецами.

— У них просто не будет выбора, Акамант, — уверил я его. — Египтяне победят «живущих на кораблях», но эта победа обойдется им так дорого, что они малость растеряют свою спесь.

1 В табличках из Пилоса (ок. 1200 г. до н.э.) встречается название:

𐀂𐀴𐀍𐀊 (I-ta-li-ja).

Оно относилось только к югу полуострова, к Калабрии и Апулии. В более позднее время использовались такие понятия, как Ойнотрия (страна вина), Гиперия и Авзония (по племени авзонов). Название Италия распространилось на весь полуостров только в римское время.

2 В конце 12 века до новой эры произошел резкий приток протоитальянских племен на Апеннинский полуостров. Погибла культура террамар, строившая оригинальные свайные поселения, и местные племена выдавили на юг полуострова. Сикулы переправились на Сицилию (названную позже в их честь) примерно в 11 веке до н.э. и захватили ее восточную часть. Запад остался за исконным населением — сиканами. Именно поэтому одно из названий острова — Сикания. Также сикулы были известны по египетским источникам как «шакалуша» — один из «народов моря».

Глава 17

В то же самое время. Южная Фракия. Совр. полуостров Халкидики. Греция.

— Добрая соха! Ох и добрая!

Анхис сам провел первую борозду и теперь неверяще смотрел на вывороченный пласт жирной земли. Тот странный плуг, что прислал ему сын, оказался выше всяких похвал. Это не кривая деревяшка, влекомая упряжкой быков. Железный лемех на ладонь вглубь взрыхлил землю, и теперь она лежала гордо, красуясь жирными, влажными боками. Комо, царь фракийского рода, испокон веков жившего на этой земле, присел рядом и растер в пальцах темно-коричневый комок.

— Борону и серп я уже видел, — сказал он наконец. — Добрая вещь. Отдам дочь.

Царь разоделся ради такого случая, как и другие старейшины. Все исправно потели в туниках и плотных плащах, сколотых фибулой. У кого медная, у кого серебряная, а у кого и золотая, смотря по достатку. На голове каждого — алопекис, лисья шапка, по которой любой узнать может фракийца. И все они с любопытством разглядывали странную соху, на которую потратили целую уйму драгоценного железа.