Ревизор: возвращение в СССР 26 (СИ) - Винтеркей Серж

Смена оказалась сегодня Булатова, Сандалова и Тания. Они все, во главе с Ильдаром, уже были готовы ехать. Только меня и дожидались, так что тут же повскакивали и стали одеваться.

Добираться пришлось от метро ВДНХ на автобусе. Ехали довольно долго. Попросил у Ильдара ещё раз посмотреть саму жалобу и ответы на неё из райисполкома и «Мосэнерго».

Начальство — и районное, и непосредственное — горой стоит за ветерана войны, ветерана труда, коммуниста с многолетним стажем и просто порядочного и ответственного человека Рябова Дмитрия Вячеславовича.

Ну, посмотрим, посмотрим…

Нашли мы двухэтажное здание электросетей не сразу, оно было огорожено бетонным забором. Вывеска на воротах, а ворота раскрыты настежь и вывески было не видно.

Когда мы, наконец, попали в диспетчерскую и показали дежурившим там женщинам коллективное письмо, они, скривив губы, ответили, что это нам к мужикам.

Валиев уже хотел идти туда, куда нас отправили, но я незаметно тормознул его.

— Простите, женщины, а вы, получается, это письмо не подписывали? — показал я на подписи на обратной стороне.

— Что ж мы? Совсем, что ли, без совести, честного человека позорить, — высказалась одна из троих присутствовавших в данный момент.

— Это вы про Рябова? — удивился я.

— Про Дмитрия Вячеславовича, — подтвердила она под одобрительными взглядами коллег.

— Как же так? — удивился и Булатов. — То есть, по-вашему, Дмитрий Вячеславович честный человек? Несмотря на то, что тут написано?

— Конечно, — уверенно и с нажимом ответила она и глянула на него так, будто он уговаривал её под этим письмом расписаться.

— Очень интересно… Очень, — оглянулся я на парней и Рината. — Ну, что же, товарищи, пойдёмте, выслушаем другую точку зрения.

Мы прошли в мастерскую, где находилось человек пять мужчин в замасленных телогрейках.

— Добрый день, товарищи, — вошли мы всей толпой к ним.

— Группа молодёжного общественного контроля, — представился Валиев.

— Взгляните, это ваша жалоба? — показал я мужчинам письмо.

— Ну, наша, — ответил старший из них.

— А тут больше подписей, — показал я оборот, где было подписей двадцать с лишним.

— Так мы это, посменно дежурим, — ответил старший мастер. — Ванёк, сбегай за Глебом, он тут рядом живёт. И остальных обеги быстро, кого можно. Может, застанешь кого.

— Пока люди собираются, — начал я, — не могли бы вы мне объяснить, как так получается, что для женщин ваш начальник Рябов честный человек. А вы, мужчины, пишите, что он создал невыносимые для работы условия.

— А всё правильно мы пишем! — вздёрнул голову электрик помоложе. — Бабы ему наушничают на нас, он их слушает и нас премий лишает.

— Ну, просто так, ведь, не лишишь, надо хоть какую-то причину в приказе указать, — возразил я.

Начали подходить первые выходные электрики. Видимо, и правда, рядом живут.

— Так за нетрезвое состояние. За что же ещё? — ответил старший из дежурных мастеров.

— Так… А вы были трезвы? — спросил я.

— Нет. Но у меня смена уже закончилась. Что хочу в свой выходной, то и делаю!

— Правильно, Палыч! — послышались со всех сторон одобрительные возгласы.

— Логично, — согласился я. — А как же вы в приказ попали?

— А бабы Рябову накляузничали, что мы с ночи пили!

— А вы не пили?

— Нет! Ну, может, чуть-чуть. Он сам бы и не заметил… Да он и вообще не заметил бы, если б эти стервы ему не сказали. Что по мне сейчас разве, что-то видно? Это ж принюхиваться надо, а кто это делать станет?

Еле сдержался, чтобы не рассмеяться. Прямо, как в анекдоте: «А после двух стаканов водки сможешь работать? — Ну, работаю же».

— Глеб, что ты молчишь? — обратился Палыч к подошедшему высокому статному брюнету. — Расскажи, как тебя тринадцатой лишили!

— Дверь только закройте, а то эти сволочи опять Рябову доложат, — попросил он с мрачным видом. — Выругался за глаза на Рябова, а Касаткина услышала и побежала ему докладывать.

— И что? Сразу тринадцатой лишать? — с сомнением спросил я.

А в мастерскую всё подходили и подходили мужики.

— Я его, среди прочего, партийной мордой назвал, — смущаясь, пояснил Глеб. — Он, чуть что, сразу партией прикрывается…

— За что ж вы его так? — посчитал нужным вмешаться Валиев.

— За то, что он пацанов моих наказал, аварийный выезд им не засчитал.

— Почему? — допытывались мы.

— Потому что Антонова Рябову сказала, что я сам там короткое устроил.

— А на самом деле?

— Нет, конечно! Что ж я, совсем, что ли, пальцем деланный⁈

— Тихо, тихо, — почувствовал я, что парень начинает конкретно заводиться. — Мы разобраться хотим.

Тут дверь распахнулась и на пороге показался возрастной, плотный мужчина среднего роста, в чёрном пальто и в видавшей виды ондатровой шапке.

— Что тут ещё происходит? — раздражённо спросил он, видимо, только что откуда-то приехав.

— А женщины разве ещё не доложили? — зачем-то решил пошутить Валиев, догадавшись, что это и есть Рябов. Знает же уже всё, так чего спрашивает?

— А вы мне тут не дерзите! — рявкнул он на него так, как будто Ильдар у него тоже работает. И плевать он хотел на какой-то там молодёжный общественный контроль.

— Вижу, конструктивного разговора у нас с вами не получится, — показал Валиев ему своё удостоверение сотрудника ВС. — Да, Дмитрий Вячеславович?

— А вы меня не пугайте! Я пуганый! Я всю войну прошёл, у меня орден и два ранения! Я всю жизнь своей стране отдал!..

Смотрел на него и думал, и как это понимать? Передо мной стоял явно не хапуга, явно не слащавый партийный босс, купающийся в шампанском с ананасами… Или у него маразм на старости лет начался, или что-то тут очень нечисто…

Глава 15

Москва. Квартира Эль Хажжей.

Аиша собралась на тренировку. Вышла заранее, чтобы ещё заехать в университет и узнать расписание пар на завтра.

Оставшись одни, родители смогли, наконец, откровенно поговорить. А то вчера так утомились, что было не до разговоров.

— Ну, как тебе Москва, дорогая? — начал издалека Насир.

— Красивая, — улыбнулась Медина. — И люди хорошие.

— А как тебе Павел показался? Шурин Фирдауса?

— Умный. Взгляд такой внимательный. Кажется, каждое слово продумывает…

— Может, это тебе показалось так из-за того, что он вынужден был сначала в уме каждую фразу на английский переводить? Хотя, говорит он вполне бегло… А помнишь, Фирдаус говорил, что в Союзе мало кто на иностранных языках бегло говорит?

— Ну, я бы не сказала. У Павла и жена вполне может простыми фразами объясняться. А вообще мне у них понравилось. Квартира обставлена красиво, современно. Не хуже, чем у нас в Ливане.

— Это да, — согласился Насир. — Признаться, я скептически относился к тому восторгу, с которым Тарек отзывался о нём. Но сейчас должен сказать, он меня удивил. Очень интересный собеседник.

— Тарек настолько хорошо о нем отзывается? — удивилась жена.

— Не то слово. Говорит, что идеи этого парня сделают его из миллионера миллиардером! Он как легендарный царь Мидас — за что ни возьмется, все превращается в золото!

Москва. Владыкино.

— Дмитрий Вячеславович, Ильдар Ринатович, на нас люди смотрят, — тихо сказал я, подойдя к ним поближе, и уже в полный голос продолжил: — Пока ситуация окончательно не вышла из-под контроля, предлагаю сесть всем вместе и спокойно всё обсудить. Есть у вас какое-то большое помещение, где мы все могли бы разместиться?

— Надо это вам… — с очень недовольным видом ответил Рябов, но, судя по тому, что он, зыркнув на Валиева, направился к выходу, с моим предложением он согласился.

Все, растерянно переглядываясь, пошли за ним следом. Откуда-то появились и женщины, правда их было меньше, чем мужчин.

Привел Рябов нас всех в Ленинскую комнату. Мест в небольшом зале не хватило. Несмотря на конфликт в коллективе, мужчины уступали сидячие места женщинам. Лица у всех были напряжённые и настороженные. Валиев и наши ребята встали у самой дальней стены. Рябов пристроился, скрестив руки у подоконника, и начинать собрание своего коллектива явно не собирался.