Участковый. Назад в СССР (СИ) - Подус Игорь

— Да, буду сопровождать автоколонну, отчаливающую от проходной комбината — подтвердил я на ходу. — А ты уже, откуда узнал.

— Так, земля слухами полнится. Иваныч, а можно с тобой? — попросил парень и пристроился рядом.

В этот миг мне показалось, что ему это по какой-то причине очень важно.

— А чего ты со своими не хочешь поехать? Вроде как, один «Икарус» школе выделили. Повезут музей революции показывать. Затем организуют экскурсию по центру.

— Вот именно что один автобус. Повезут лучших пионеров и комсомольцев. Иваныч, ну ты же понимаешь, мою кандидатуру из этих списков сразу вычеркнули — печально констатировал Кошель.

— А ты Гена, вообще зачем в центр собрался?

Услышав вопрос, парень замялся и принялся буравить асфальт взглядом.

— Так, я почитай всю жизнь, в нашем микрорайоне прожил безвылазно. Ни разу на красной площади так и не побывал. Всё время что-то мешает. То батьку за его дела ваши принимают, то мамка забухает. А мне хочется хоть одним глазком взглянуть, как там всё вживую выглядит. Да и повод вроде подходящий.

Признание ему далось нелегко, но Кошель справился. Остановившись, я повернулся и сменил его взглядом.

— Гена, если согласишься ехать стоя и не против нести транспарант на демонстрации, то я думаю смогу договориться насчёт тебя. Так что давай, к полвосьмого утра подходи к центральной проходной, и комсомольский билет не забудь. А сейчас лучше не отвлекай, у меня тут дела срочные нарисовались. Надо порешать.

Развернувшись, я ушёл, оставив Кошеля в одиночестве. Сейчас я был настроен только на одно, посещение катакомб. Конечно, я не против проговорить с парнем и закинуть кое-какие крючки в его сознание, но сейчас не до этого.

Спустя два часа.

Со стороны можно было подумать, что я спешу на тренировку. Спортивный костюм и кеды. Плотно набитая сумка на плече. А в ней комбез, амуниция, инструмент и оружие.

Стараясь передвигаться по прикрытым кустарником дорожкам и задникам хрущёвок, я обходил места обычного скопления людей. Так, меня может заметить меньшее количество идущих навстречу граждан. А те, кто узнает, подумает, что участковый идёт в спортзал школы или на стадион.

В одном из дворов я услышал пьяную ругню. Видимо, кто-то начал отмечать праздник заранее. Инстинкты милиционера требовали подойти и разобраться, но вместо этого я обошёл спорщиков и ускорился.

Я понимал, что это неправильно, но сейчас мне нельзя сбивать боевой настрой. Иначе следующее окно возможности для спуска в катакомбы, появится только второго Мая. А на это число у меня имелись совершенно другие планы.

К семи вечера я добрался до царского переулка. Было непоздно, но солнышко уже клонилось к закату. Пересменка на комбинате давно закончилась, так что граждан на задворках общаг я встретил только парочку.

Проходя мимо дома инженеров, снова почувствовал волнение. Приостановился на одном из мест, с которых дядя Саша его фотографировал. В голову снова полезли подозрения, направленные на моего старого свидетеля нескольких преступлений. Захотелось организовать допрос Воронцова с пристрастием.

Появившаяся на дороге машина, заставила нырнуть за кусты. Ведь если это едет Гамалеев с его опричниками, мне точно несдобровать. Наличие обреза в сумке участкового милиционера объяснить будет сложно.

Понимая, что встреча с майором почти невозможна, я не забывал о законе подлости. А собственный опыт подсказывал, что этот закон точно работает. Ну а если кто-то появится и потребует показать содержимое сумки, я лучше убегу, а уже потом найду как это объяснить. Ведь инсценировка временного помешательства, это лучше, чем залёт по полной с шансом подпасть под действие уголовного кодекса СССР.

Подойдя к пятому общежитию со стороны дороги, я следовал по пути потерявшей пальчики француженки. Двигаясь вдоль забора, убедился, что на дорожке нет ни единой души. Затем, разогнавшись, перемахнул через кирпичную стену и оказался на территории комбината.

Приземлившись в зарослях бурьяна, быстро осмотрелся и направился прямиком к люку. Добравшись до груды ржавого металлолома, достал фомку и вскрыл колодец. При этом, гудение работающих за стеной прядильных станков, заглушал лязг металла, а высокий кустарник прикрыл от тех, кто мог выглянуть в окно с верхних этажей общаги.

Присев на краю, я посветил фонариком в колодец. Увидел ряд ржавых скоб и каменный пол туннеля. На несколько секунд прислушался к своим ощущениям, но присутствие странного сквознячка так и не обнаружил. Зато почувствовал положительные изменения в ощущениях, если сравнивать с прошлым разом.

С одной стороны, отсутствие сквозняка вызвало облегчение, но с другой породило кучу новых вопросов. Не позволив себе взять паузу на раздумья, я заставил себя начать спуск. А оказавшись внизу, положил фонарь на пол, чтобы он освящал туннель, и начал переодеваться.

Облачившись в комбез, экипировался и проверил, всё ли правильно закреплено. Затем попрыгал, сложил всё ненужное в сумку и оставил её возле стеночки. Зарядив обрез, включил длинный фонарик, примотанный к стволам изолентой. Затем закрепил квадратный фонарик на груди и побрёл по туннелю.

А пока двигался вперёд, в голову снова полезли теории о способах возникновения странного сквозняка и звуков, похожих на завывания и шаркающие шаги. Сознание быстро отмело любую мистическую составляющую и нашло вполне реальные причины. Обычный сквозняк мог возникнуть при открытии нескольких люков и наложиться на психическое состояние. А странные шумы наверняка вызваны работающим в цехах оборудованием.

Добравшись до места обнаружения пуговица, я улёгся на каменный пол и осветил лаз. Луч фонарика проник метров на пятнадцать и упёрся в отклоняющуюся влево стену. Ещё раз оценив ширину, я убедился, что смогу проползти, и забрался внутрь.

Полз медленно, при этом толкая перед собой обрез с прикрученным фонарём. По пути периодически находил кровавые следы на кирпичах. А метров через тридцать, обнаружил кусок оторванной ткани и ещё одну, идентичную первой пуговицу.

В процессе продвижения встретилась парочка узких мест, через которые удалось протиснуться только за счёт развитой мускулатуры. Причём если бы я был килограмм на десять больше, то сделать подобное не удалось.

Это полностью перечёркивало версию, о помощи, оказанной француженке со стороны третьих лиц. Она ползла здесь в полном одиночестве, причём с отрубленными пальцами и истекая кровью. И чем дальше я продвигался, тем большее удивление вызывала стойкость и целеустремлённость незнакомки. Обычно так борются за жизнь дикие звери. У людей подобное встречается редко.

По ходу продвижения тоннель начал уходить ещё ниже. Причём если прикинуть примерно, то глубина моего местонахождения, увеличилась метра на четыре. При этом удивляло полное отсутствие сырости и крыс.

А метров через двести, появился лаз, выходящий в продолжение катакомб. Добравшись до него, я выглянул наружу и осветил фонариком подземную галерею.

Сводчатый потолок поддерживали два ряда каменных колонн. А сама галерея казался нереальной из-за своих размеров. Заметив на каменном полу след из кровавых капель, я выбрался и направился по нему. Пройдя метров двести, добрался до тупиковой части галереи.

Здесь прямо из пола торчал чёрный камень, залитый запёкшейся кровью. Причём крови было слишком много. И теперь мне как-то не верилось, что после такой кровопотери отсюда можно уйти самостоятельно.

Кроме этого, я обнаружил в тупике россыпь стреляных гильз, женские туфли лодочки и ещё один отрубленных палец. Представшая передо мной сцена преступления, подтверждала, что травматическая ампутация состоялась именно здесь.

Понюхав одну из гильз, я определил, стреляли совсем недавно. Вот только непонятно зачем стреляли и в кого. Свежих отметок от пуль на стенах и потолке, я не обнаружил.

Сами гильзы, тоже удивили. Это были хорошо мне знакомые 9×19 мм, Парабеллум итальянского производства. Немного осмотревшись, я обнаружил около стены пустой двухрядный магазин на 15 патронов, от пистолета «Берета 92».