Настоящий американец 5 (СИ) - Риддер Аристарх
Из его рассказа выходило, что все началось с Роберта Волшоу. В той аварии из-за которой мы и лишились первого места помимо машины Левега пострадал еще и Ягуар британца, который не смог финишировать.
Самого Волшоу это так взбесило, что он сначала устроил форменную истерику с попыткой набить морду виновнику аварии немцу Поленски, а затем и вовсе нанял частных детективов и поручил тем выяснить не специально ли была устроена эта злополучная авария. Денег у Волшоу было много, так что на гонорарах детективам он не экономил.
И эта, на первый взгляд, эксцентричная выходка обиженного британца дала свои плоды!
Ромео не знал подробностей, но детективы, которые нанял Волшоу смогли выяснить что Поленски за эту аварию получил сто тысяч швейцарских марок, и пришли эти марки из Италии, а точнее от Энцо Феррари. Именно Энцо нанял Поленски, чтобы тот при необходимости помешал мне выиграть гонку в Ле-Мане, а Волшоу и его Ягуар стали сопутствующими жертвами.
Западный автомобильный клуб, который организовал гонку тут же принял решение пересмотреть итоги гонки и в результате «Скудерия Феррари» в полном составе получила дисквалификацию и была оштрафована, а победу присудили экипажу Левег/Майлз. Кроме того, автогоночную команду Энцо еще и отстранили от двух следующих гонок.
— Тогда поздравляю нас с победой! — обрадованный новостями, резюмировал я.
— Когда ты прилетишь в Италию? — спросил меня Ромео в заключение разговора.
— Я тебе там нужен? — удивился я.
— Алессандре. Запудрил девочке голову этим модным домом, пообещал устроить модный показ в Нью-Йорке, а сам носа сюда не кажешь, еще и газеты написали, что ты в какую-то экспедицию укатил. В общем, позвони хоть ей, успокой, а то она вся на нервах.
— Без проблем, сегодня же с ней свяжусь, — пообещал я.
Женщины — существа эмоциональные, психанет еще и наворотит дел. К тому же не надо забывать о нашем гениальном кутюрье — Ив Сен-Лоране, которого тоже чревато нервировать, есть риск нарушить ему творческий процесс. Хоть идея с организацией итало-американского модного дома «AIF» и родилась спонтанно, но у меня уже появилось на этот дом много планов. Поэтому после завершения разговора с Винченцо я дисциплинированно позвонил еще и Алессандре. Выдержал шквал упреков, подтвердил все договоренности, заверил, что вспоминаю девушку каждый день и обещал скоро приехать.
— Мистер Уилсон, мистер Перри просил сообщить, что он уже в офисе, — заглянула ко мне секретарша, когда я положил трубку.
Стараясь явно не облизываться на точеную фигуру мисс Шелдон, ибо на работе надо только работать, я велел ей его позвать.
— Поздравляю, ты опять на вершине! — в мой кабинет, широко улыбаясь, вошел Мэтьюз. Мы поручкались и уселись в удобные кресла друг напротив друга.
— Всего лишь одна статья в не самой массовой газете, — охладил я его оптимизм, выбивая сигарету из пачки. Для алкоголя было еще слишком рано, а выпить хотелось. Слишком неожиданные получил я по приезду новости.
— Скоро и другие подхватят эту тему и наперебой начнут тебя восхвалять и возмущаться коварством итальяшек. — Перри излучал уверенность.
— Посмотрим, — при наличии такого врага, как Генри Форд надо было быть готовым к нюансам.
— А ты не хочешь узнать как эта статья появилась в контролируемой Фордом газете? — странным тоном спросил меня Перри, словно напрашивался на похвалу.
— Хочу, — насторожился я. — И почему «Detroit Free Press» опередила «Нью-Йорк Таймс» тоже.
— О дисквалификации «Скудерия Феррари» я узнал от Ромео и сразу же связался с твоим хорошим приятелем из Детройта Бэйтсом,
— Президентом Объединенного союза работников автомобильной промышленности? — уточнил я. Мэтьюз подтвердил.
— Он и организовал появление этой статьи в «Detroit Free Press», — Перри, довольный собой, ухмыльнулся. Встал подошел к радио и прибавил громкость.
«Мы только что получили информацию от своих европейских коллег, — вещал диктор. — Итальянская автогоночная команда 'Скудерия Феррари» была дисквалифицирована, победителем гонок 24 часа Ле Мана объявлена «Wilson American»…
Перри убавил звук и подошел к бару.
— Вот видишь, скоро о твоей победе заговорят все!
Генри Форд Второй в раздражении отбросил газету. Фотография улыбающегося Фрэнка Уилсона на первой полосе детройтской «Detroit Free Press» раздражала, а заголовок статьи вызывал зубовный скрежет — «Фрэнк Уилсон на вершине мира».
— Ли, ты это уже видел? — в кабинет вошел Яккока, самый талантливый из его управленцев.
— Еще нет, мистер Форд, — ровно ответил Якокка. Когда шеф в раздражении лучше не проявлять эмоций.
— Тогда читай, — один из самых богатых людей Америки перекинул через стол газету и потянулся за гильотинкой для сигары. Раскурив флоридскую сигару, Генри не в состоянии усидеть на месте нервно встал, его кресло облегченно скрипнуло, мистер Форд был достаточно грузным мужчиной, и подошёл к большому панорамному окну, из которого открывался прекрасный вид на его заводы.
Если Детройт был сердцем стального пояса США, центром промышленной силы этой великой страны, то заводы Форда — это сердце уже самого Детройта. Остановятся они — остановится и сам Детройт, а за ним и весь стальной пояс падёт, превратившись в ржавый.
Именно об этом сейчас думал Генри Форд Второй. Ему не были чужды мессианские идеи, он представлял себя человеком, на ком лежит великая миссия и на плечах которого держится промышленная мощь его Родины.
Поэтому на появление наглого выскочки Уилсона он и реагировал настолько резко. А уж теперь, когда в его собственном доме — США кто-то смеет говорить, что Генри Форд уже не первый — он воспринимал это как личный вызов, не иначе.
— Прочитал? — нетерпеливо спросил Генри, развернувшись к Яккока. — И как тебе?
— Конечно написано эмоционально, но ни слова неправды. Уилсон создал отличный автомобиль, на котором выиграл сложную гонку, а Америка любит победителей. Уилсон как раз победитель и есть.
— Та как будто им восхищаешься, Якокка, — Форд недобро буравил своего помощника взглядом.
— Не восхищаюсь, а стараюсь быть объективным. Для того чтобы лизать вам задницу у вас есть куча других людей. Моя же работа — говорить вам правду.
Раздался звонок он секретарши мистера Форда, которая сообщила о приходе мистера Макнамара. Форд велел его впустить.
— Мне вот интересно, — с порога заговорил будущий министр обороны в правительстве Джона Ф Кеннеди, — почему эта статья выходит именно в «Detroit Free Press», в газете, которая издается в самом сердце «Форд Моторс Компани»? Если я ничего не путаю, то мы полностью спонсируем эту газету. Иначе чем ударом в спину это не назвать. И я уверен, что это эскапада лично против вас, мистер Форд.
— Америка любит победителей, — усмехнувшись повторил слова Ли Форд, — Так Якокка?
— Да, мистер Форд, — ответил тот, — и наши отчеты показывают, что это не просто слова. После каждой победы «Wilson American» спрос на машины Уилсона растёт по экспоненте. Что будет сейчас с рынком тоже спрогнозировать не трудно. И завод в Италии, и строящийся завод в Баффало будут обеспечены заказами на годы вперед. Уилсон побеждает на гоночных трассах и из-за этого побеждает на рынке продажи автомобилей. Зависимость прямая. Этот парень становится серьезным игроком.
— У нас тоже есть гоночная команда, — взял слово Макнамара, — мы успешно выступаем в Наскаре.
— Это не то, Роб. Мы же это уже обсуждали с тобой, — отмахнулся Якокка. — Машины, участвующие в Наскаре — это монстры Франкенштейна. А у Уилсона — серийные автомобили, которые запросто можно купить. Это разные вещи. Если мы хотим его закопать, нам нужно не лоббировать запретительные меры или пытаться помешать производству его машин в США. С Европой и его американским проектом мы всё равно ничего не сделаем. Нам нужно победить на его поле. Форд должен доминировать в гонках на выносливость. В Себринге, Дайтоне и само собой в Ле-Мане.
