Евгений Пряхин - Красный паук, или Семь секунд вечности
– Понимаю, дурында! А теперь и ты меня послушай. Мне только что тоже звонил Андрей Зорин! Я проснулась от ужаса, а он там на люстре…
– Как на люстре? Зорин? – недоумевал Юрий Петрович.
– Нет, не Зорин, а птица: она залетела в форточку! – начала злиться Юлия Сергеевна. – Какой бестолковый все-таки!
Пропустив мимо ушей подробности о своей толковости, Лукьянов включил ночник и стал щуриться на потолок.
– A-а, синица, – протянул он сипло. – Так это же Парус Майор.
– Парус Майор? – недоверчиво потянула Юлия Сергеевна, натягивая ночную рубашку на голые колени, – а как ты его узнал?
– По форме клюва: видишь – к тому же, он храбро залез в шапку, значит, это наш синиц. Так что случилось? – принялся зевать Юрий Петрович. – С чего этот балда Зорин взялся тебе звонить по ночам?! По-моему, мы вчера все обговорили: выезжаем сегодня в восемь утра.
– Юра, ты меня не понял, – подалась вперед Юлия Сергеевна, – Зорин звонил мне только что в моем сне. Понимаешь? Даже сейчас мне чудится его голос. И тут что-то хлопнула у меня над ухом. Я сразу проснулась!
– Я, конечно, все могу понять, – стал пояснять зевающий Юрий Петрович, – но то, что ты сейчас говоришь, это какая-то сверхглупость! Завтра, точнее, уже сегодня надо вставать чуть ли не в шесть, а ты тут закатываешь! Кстати, ты его хоть с днем рождения поздравила, пользуясь, случаем, – съязвил Лукьянов.
– Кого? Зорина? – нахмурилась Юлия Сергеевна. – Нет, забыла.
– Накапать тебе валерьянки? – пытался попасть в тапочки Лукьянов. – И вообще – ты мешаешь мне спать.
– Что? – возмутилась Юлия Сергеевна. – Сам себе накапай на одно место! Я его пустила с улицы – он на нелегальном положении и еще ерепенится! Я, видите ли, ему спать мешаю! Да другой на твоем месте глаз бы не сомкнул, а этот дрыхнет, как ни в чем не бывало! Ты, злой и противный старикашка! Сейчас пойдешь на улицу!
– Я в двенадцать весь пузырек корвалолу выпил, – признался Лукьянов, – и сон меня одолел. А ты пользуешься моим безвыходным положением и шантажируешь! Меня ищет милиция и эти по всему городу! Хорошо, я уйду, – вернулся к кровати Лукьянов и поймал Юлию Сергеевну за талию. – Юлька! Я прошу прощение за свое поведение. Но помни! Когда ты меня ругаешь почем свет, я очень сильно обижаюсь, но потом вспоминаю ту твою фотографию, где ты стоишь во дворе у забора – маленькая и упрямая. Я никогда больше не буду с тобой препираться. Даже во сне! Но я не старикашка – мне всего сорок один! И у меня все нормально, – Юрий Петрович чем-то убедительно потряс в темноте.
Упрямая Луна с юга пробила-таки брешь в темных облаках и изобразила на полу светлую трапецию.
Юлия Сергеевна села на смятую простыню и подняла на Лукьянова глаза:
– Кстати, голос у Зорина был какой-то глухой, а говорил он невнятно. Мямлил. Я с трудом понимала, чего он там бормочет. Спрашиваю: «Андрей, это ты? Что случилось?». Потом еле разобрала, по-моему, он говорил: «Юля! Мне так плохо! Я задыхаюсь!» – смотрела на лунный след на полу Юлия Сергеевна, – «Я, говорит, куда-то попал и не знаю, как вернуться. Такая тоска! Заберите меня отсюда, пожалуйста!» – испуганно шептала Подгорная. Я спрашиваю его: «Что нужно сделать?», а он отвечает: «Аты помнишь, я тогда в сквере раздавил красного паука?».
– Красного паука!? – резко выпрямился Лукьянов. – Зорин говорил о красном пауке?!
– То-то и оно, что говорил, – кивнула Юлия Сергеевна, – ты не ослышался.
Лукьянов открыл балконную дверь, и комната заполнилась свежестью ночного воздуха.
– Хорошо-то как! – вдыхал ночную прохладу Юрий Петрович, поглядывая на степенную Луну.
– Значит, Зорин говорил с тобой в твоем сне о «красном пауке»?
– Да, – Юлия Сергеевна закуталась в простыню, – он спросил: «я тогда раздавил красного паука?». Юра, неужели, это всё – правда? Неужели… сбывается?
– Ты что, Юлька! – не очень вежливо осадил даму Лукьянов, – до сих пор в это веришь?
– Грубиян! А кто первый закричал тогда? «Красный паук! Берегись!», – продолжала свою линию Юлия Сергеевн. – Ты сам видел? Зорин тогда раздавил красного паука или нет? Ты помнишь?
– Я точно помню, что был маленький, – окончательно растерял остатки сна Юрий Петрович.
– А раздавил ли Андрей красного паука или нет, ничего не могу сказать: было плохо видно. Но паучок куда-то исчез. Юля, это же наши детские фантазии и сказки. Кстати, «детская народная сказка» про «гроб на колесиках» была намного страшнее, чем твоя о красном пауке.
– Страшнее, это да, – согласилась Юлия Сергеевна, – но «красный паук» получился каким-то жутким. Прилипчивым. И от него уже точно никуда не спрячешься. И такое ощущение – он может появиться в любую минуту. Кстати, а куда ты дел свои волосы и бороду? Ты их выбросил?
– Пока нет. Я завернул все в газету и туго упаковал в полиэтиленовый пакет. Утром выброшу в бак.
– Это делать нельзя! Свои волосы в таком количестве нельзя выбрасывать на улицу, тем более на свалку.
– Почему? – искренне удивился Лукьянов. – Почему нельзя выбрасывать?
– А потому, что к ним может привязаться морока и через волосы портить тебе жизнь. Что и происходит в нашей жизни после этих парикмахерских.
– А что ты предлагаешь?
– Положи пакет с волосами в свою сумку, и мы их сожжем на огне, понял?
– Да, хорошо. Пошел выполнять, – снова стал зевать Юрий Петрович. – Давай, все ж бай-бай. А то вставать уже через три часа. А утром, не торопясь, на свежую голову все обсудим. И обо мне поговорим и о синице. Идет?
– На свежую голову? – хитро прищурилась Юлия Сергеевна. – Это у Зориных-то на озере? Ну, да ладно. Завтра так завтра, – потянулась она призывно. – Что ты встал как вкопанный? Гаси свет!
– Парус! – скомандовал Юрий Петрович. – Отбой!
И погасил свет. Синица завозилась на шкафу.
Глава 28
Воскресенье, 18 июля 1999 года. Утро. Южный Урал
«Мы едем, едем, едем, в далекие края… – напевал Евгений Тимошкин, поочередно поглядывая то на свою жену, сидевшую рядом, то на пейзаж за окном. – Хорошие соседи, веселые друзья!», – с выражением выводил мелодию Евгений Семенович, и что немаловажно в этом деле, абсолютно правильно в музыкальном отношении.
Мини-автобус «Мерседес» с тонированными стеклами и с кондиционированием воздуха, повинуясь словам песни, с энтузиазмом катил по асфальтовой дороге в сторону далекого горизонта, увлекая «веселую компанию» навстречу серовато-голубым зазубринам Уральских гор.
Несмотря на глобальный финансово-экономический кризис, поразивший Россию, и вчерашние допросы в милиции, жены и подруги друзей, встав в эту пятницу пораньше и надев легкомысленные шляпки и панамки, сарафаны и сандалии «мужественно» приняли предложение закатиться для празднования дня рождения Зорина Андрея Ивановича на дачу у лесного озера.
Непосредственно перед выездом Валенда попросил всех участников предприятия в интересах следствия не драматизировать ситуацию и относиться к Лукьянову так, «как будто ничего не произошло». Все пообещали вести себя соответствующе. Только задумчивый Зорин вызывал некоторое опасение.
Веселая компания, в соответствии со словами песни, комфортно расположившаяся в прохладном, затемненном пространстве автобуса, действительно состояла из друзей, и к тому же одноклассников. Причем, одноклассниками были только мужчины, и выглядели они очень импозантно, включая и совершенно лысого Лукьянова. Все были в шортах, в белоснежных просторных майках и кроссовках и в модных прическах. Просто «спецназ» для выполнения задач по отмечанию дня рождения в условиях лета.
А если кто-нибудь догадался бы выстроить мужчин по ранжиру, то «лестница дураков» получила бы радикальное подтверждение своего существования.
Первым значился Павел Васильевич Валенда – темноволосый гренадер, и ширина его плеч соответствовала заявленной атлетической пропорции. Валенда служил в Федеральной службе безопасности и совсем не курил. Далее шел сухощавый, почти на голову ниже первого номера, узкий, но крепкий очкарик – Юрий Петрович Лукьянов – обритый «под ноль» разведенный интеллигент, недавно уволившийся из средней школы по собственному желанию.
Затем следовал виновник торжества – Андрей Иванович Зорин – без очков, сантиметров на семь ниже Лукьянова, но зато и шире. Андрей Иванович давно уже был директором и главным акционером крупного транспортного предприятия города и, соответственно, самым обеспеченным среди одноклассников. И замыкал этот почетный квартет миниатюрный с самого детства Евгений Семенович Тимошкин – тоже в очках. Эрудит от рождения и экономист во втором поколении. Он скромно трудился на автотранспортном предприятии Зорина. Однажды Тимошкин попросил Андрея Ивановича о продвижении, но получил жесткий отказ. С тех пор они остались только одноклассниками.
По случаю такого торжества «оргкомитет» в лице жены виновника торжества – Веры Николаевны, выполнил все приготовления в соответствии с наивысшими стандартами, нормами и требованиями проведения столь ответственного мероприятия. И чтобы окончательно поразить размахом своих друзей и их подруг, на полных три дня был арендован в старинном доме отдыха корпус с прохладными коридорами и большим холлом с лестницей. Для четырех пар были приготовлены четыре комфортабельных номерами «люкс» с ванными и туалетами. Была своя, скрытая от посторонних глаз, пляжная приватная зона со столиками и стульями, шезлонгами и массажными столами, мангалом и массивной лестницей, спускавшейся прямо к уютному, огороженному пляжу с причалом, лодкой и маленькой банькой.
