Петр Заспа - Антипиранья
– Где бы нам еще этого Зарембу найти? – Егор вспомнил про Соловья. – Капитан ведь не отстанет. – Но, взглянув на отпавшую от бутылки и прилипшую к рукам мокрую этикетку, он твердо махнул рукой. – Да пошел он! Идем, Цезарь, я лавочку вижу. А много ли нам для счастья надо? Нет? Так пусть тогда все подождут, пока мы попьем пива!
Но о том, что с ним хочет приватно поговорить капитан Соловей, Денис узнал не от Егора. Когда следователь обзванивал всех его возможных знакомых в надежде на то, что ему передадут просьбу о встрече, он звонил и Кристине. И хотя девушка готова была поклясться капитану, что даже забыла, как выглядит какой-то Заремба, Денис находился с ней рядом.
Она задумчиво поглядела на затихший телефон и спросила:
– Будешь звонить?
– Почему же не позвонить, если человек просит? – Денис посмотрел на номер, оставшийся на экране. – Только вот звонить мы ему будем не с твоего телефона. О тебе им лучше побыстрей забыть.
Он раздвинул шторы и взглянул на народ, суетившийся у метро. По обе стороны перекрестка стояли стеклянные ларьки, торговавшие телефонами и прилагающимися к ним атрибутами. У Дениса были свежи в памяти недавние события, когда он покупал новый мобильник, и теперь ему хотелось сотворить что-то подобное.
Было это не более полугода назад, а потому помнилось все в деталях. Купив в «Связном» новый телефон на две сим-карты, он вставил старую симку из теперь уже не нужной трубки и хотел тут же купить еще один номер, но, пощупав по карманам, обнаружил, что с ним нет паспорта. А, как он помнил, при покупке новой сим-карты документ нужен обязательно. Он смущенно улыбнулся девушке-продавщице. Извините, мол, в другой раз.
Но девушка так просто отпускать его не собиралась. Юное белокурое создание невинно взмахнуло ресничками и предложило:
– Но вы ведь наверняка помните данные вашего паспорта?
Вот как?! Денис подумал, что ослышался, и посмотрел девушке в глаза. Хотел бы он знать, многие ли его приятели помнят серию, номер, кем и когда выдан их паспорт. Сам он помнил только, что серия состоит из четырех цифр, а номер – из шести.
Но торговавшее телефонами создание почему-то было уверено, что память у него феноменальная, и без смущения протянуло бланк для заполнения.
– Ну что ж! – У Дениса вдруг разыгралось чувство юмора. – Можно и заполнить!
Он решил так: если у девушки с юмором все в порядке, то они посмеются вместе. Если нет, то он один. Еле сдерживая молодецкий смех, рвущийся из груди, в строке «Ф. И. О.» Денис написал: «Череззаборвысоконогозадерищенский Махмуд Обрыгай-оглы». А в месте, где указывалась прописка, начертал «Деревня Красные Пятки, третий стог сена от развилки». Серию и номер паспорта он списывал с номеров проезжавших мимо машин.
Затем, давясь от смеха, он протянул бланк девушке и стал наблюдать за ее лицом. Денис ожидал, что ее сейчас хватит столбняк, но столбняк чуть не хватил его самого. Жизнерадостная улыбка превратилась в глупую, затем и вовсе исчезла, когда он увидел, как юное дитя, не моргнув глазом, пробежалось по бланку взглядом, добавило от себя пару строк, спрятало в стол деньги вместе со своей частью договора и подало ему конверт с новой сим-картой.
Теперь он хотел точно так же, конечно, уже не столь вызывающе, купить симку на пару звонков без паспорта, якобы забытого, назвавшись каким-нибудь Ивановым.
Денис вышел из подъезда и начал издалека присматривать подходящий ларек, вернее, оценивать продавцов. По его логике, искать нужно какую-нибудь девушку с нулевым интеллектом в глазах и мыслями только о выручке.
Вдруг он почувствовал, что за спиной у него кто-то есть, и резко обернулся.
– Брат, купи трубу. Недорого отдам.
Перед ним стоял смуглый сын кавказских вершин и, растянув на небритой физиономии улыбку – мечту дантиста, протягивал отливающий черным пластиком телефон.
Денис взглянул на широкий экран с сенсорным управлением:
– У кого отжал?
– Зачем обижаешь, брат? Друзья подарили! У меня уже есть точно такой. Как от сердца отрываю, а что делать? Зачем мне два?
– Так у тебя же два уха, вот к каждому и приставишь.
– Шутишь, да, брат? А мне деньги нужны.
– И конечно же, на лечение больной мамы?
– Нет! – Джигит почесал в затылке и честно признался: – Я их собирать люблю.
Денис повертел в руке шикарный дорогой телефон, ухмыльнулся и спросил:
– Он хоть работает?
– Зачем опять обидел, брат? Возьми проверь. Сам увидишь, не телефон, а чудо техники. Все умеет!
– Хорошо, давай проверим.
Денис вытащил из кармана телефон Кристины, высветил номер Соловья и набрал его на мобильнике джигита.
Услышав голос капитана, он отозвался:
– Это Заремба. Вы хотели со мной поговорить?
– Здравствуй, Денис!
– О! Я уже удостоился обращения по имени?
– Человек, в первый же день сбежавший из «Крестов», вызывает у меня неподдельное восхищение. До тебя это удавалось только в кино. Когда-нибудь я уйду на пенсию и буду писать мемуары. Надеюсь, что ты меня посетишь и расскажешь, как ты это сделал. Потому что теперь мне это интересно уже как история. Дело твое у меня забрали. Теперь тобой занимаются другие.
– Этих других я уже видел.
– Вот как?! – Соловей не удержался от удивленного возгласа. – Видел и сейчас разговариваешь со мной не из камеры на Шпалерной? Да, я был о них лучшего мнения. Зато, глядя на тебя, я начинаю верить в непобедимость нашей армии.
– Вы искали меня, чтобы выразить восхищение армией?
– Конечно нет, не ершись. Ты теперь хоть и не моя головная боль, но я привык держать слово. А мы с тобой, если помнишь, кое о чем договаривались. Так вот, я поинтересовался насчет твоего Ивана Степановича.
Денис плотнее прижал трубку к уху и взволнованно спросил:
– И что?
– А ничего! Нет такого в Сколково.
Денис промолчал, и Соловей спросил:
– Ты меня слушаешь?
– Слушаю, Дмитрий Андреевич.
– Понятно, что темнят. Но удивительно другое. Реакция на мой интерес. У меня сразу забрали твое дело. У человека в Москве, к которому я обратился, тоже сейчас вагон неприятностей. Твой Иван Степанович – фигура литерная. Здесь все понятно. Но я вот теряюсь в догадках. За что тебя можно так преследовать?
– За то, что подопытная обезьяна вышла из-под контроля.
– Понимаю. Мы не всегда властны над обстоятельствами, чаще они управляют нами. Самое страшное в нашей жизни – оказаться не в том месте и не в то время. Может, тебе и вправду просто не повезло? Я искал тебя, Денис, чтобы сказать, что мы больше не противники. И, между нами говоря, тех, других, я тоже недолюбливаю. Всегда норовят отхватить уже все готовое. Так что пускай теперь они попробуют тебя поймать. Я на тебя готов деньги поставить и за тебя болеть буду. Интуиция подсказывает, что не дерьмо ты по жизни. Стало быть, и неприятностей тебе желать не стоит. Удачи, антипиранья! А насчет пенсии я не шутил. Может, и встретимся еще. А пока прощай, капитан-лейтенант Заремба! Сейчас тебе фортуна улыбается, надеюсь, так будет и дальше.
Денис задумчиво посмотрел на затихший телефон. Что это? Очередной хитрый ход следователя, чтобы усыпить его бдительность, или дань уважения достойному противнику?
– Ну что, брат? Понравилась труба? Брать будешь? – Джигит старательно улыбался оскалом опытного торгового менеджера. Он даже спрятал руки за спину, чтобы, не дай бог, потенциальный покупатель не всунул ему товар обратно.
– Подожди.
Теперь Денис в раздумье вертел визитку Ивана Степановича, не решаясь – позвонить или нет? Затем он уверенно набрал номер.
Голос Ивана Степановича был тусклым и безжизненным. Его блеклое «Да…» прозвучало будто тихий скрип двери. Без любопытства к неизвестному номеру, равнодушно и невыразительно. Денис даже поначалу решил, что старый еврей безнадежно болен и звонок его лишь добьет. А потому напрасно он это все затеял. Но деваться уже было некуда.
– Здравствуйте, Иван Степанович! Это Заремба. Еще помните такого?
– Ты где?
– Неважно. Вы мне ничего не хотите рассказать?
– Спрашивай.
– Почему меня швыряет во времени, как мусор в канализации? Знаете, мне это не очень нравится! Вернее сказать, совсем не нравится!
В голосе Ивана Степановича появились первые признаки жизни:
– Интересно. Ты побывал в прошлом?
– Представьте, даже два раза!
– Очень интересно. В какой период времени тебя выносит гипербола?
– Какая еще гипербола?! Ни с того ни с сего я оказываюсь в последних числах марта сорок пятого года в Кенигсберге! Вы ведь не станете отрицать, что именно вы приложили к этому руку? Все это началось после того, как я побывал в вашем центре! Может, снизойдете с ваших вершин к моей никчемной персоне и объясните, что происходит?
На другом конце прозвучал протяжный вздох, затем Иван Степанович устало произнес:
– Я здесь ни при чем. Моя работа вторична. Ты не понимаешь. Я сумел лишь создать приемник, который способен слышать сигнал. Передатчик там, в прошлом. Я догадывался, что, возможно, они успеют запустить генератор! Шанс выглядел ничтожным, но у них получилось! Они смогли! Он был гений, он не ошибся ни в одном знаке. Потрясающе! Они все-таки успели.
