Петр Донцов - Николай I - попаданец
Теперь же принц отдыхал в своем походном шатре, ужиная в одиночестве. «Интересно, - думал он, - позволит ли отец идти на Стамбул? Конечно без подкреплений это большой риск, и можно потерять уже завоеванное, но османы в панике, а это значит, что при небольшой удаче, через неделю мои гвардейцы уже будут в Стамбуле. Этот трус, Решид-Мегмет, не очень-то упорно сопротивлялся сегодня». От перспективы захвата Стамбула лицо принца расплылось в довольной улыбке. «Напишу старому лису, посоветуюсь и заодно попрошу подкрепления, - решил он».
- Халед, - негромко позвал принц, и в шатер тут же вошел глава его канцелярии, - садись и пиши...
Всесильный правитель османов, столп веры, Махмуд II, стоял у окна своего огромного кабинета в Топкапы[20] и в бессильной ярости сжимал кулаки. Его кабинет только что покинул гонец, принесший весть об очередном поражении войск султана. На этот раз все оказалось гораздо серьезнее, ибо Конья находилась в неделе пути от Стамбула. «Измена, - думал он. Как этот пес, Решид-Мегмет, смог проиграть, имея такой численный перевес? Повезло ему, что он попал в плен, иначе живьем бы сжег».
У султана еще имелись войска. Если быстро переправить дополнительные части из Европы, и собрать те, что находятся у Стамбула, можно наскрести до ста тысяч штыков и сабель. Но Махмуд II знал, что большинство из них плохо обученные ополченцы, и внушительные цифры не заменят боевого духа и опыта сражений. И хотя этот мятежник, Ибрагим-Паша оставил много воинов в недавно захваченной им Сирии, то войско, что он привел, состоит в основном из опытных солдат, верящих в своего командира. И если старый лис, Мухаммед Али пришлет ему подкрепления, то шансы удержать Стамбул стремительно падают. Тем более, что египетский флот уже приближается к Дарданеллам, и может блокировать город с моря. Увы, турецкий флот еще не восстановился после понесенных потерь от этих коварных англичан и французов. Никому нельзя верить, везде измена. Вот такие невеселые мысли проносились в голове у когда-то всесильного султана.
В это время в дверь постучали, и на пороге возник слуга, сообщивший, что главный хранитель финансов, Мехмед Садык-эфенди прибыл. Жестом, Махмуд велел впустить пришедшего. Мехмед Садык был одним из всесильных министров и пользовался особым доверием султана. Впрочем, Решид-Мегмет паша, тоже пользовался исключительным доверием Махмуда, но, увы, он его не оправдал. Поклонившись, министр вошел в кабинет. Это был довольно высокий и сухопарый мужчина, с аккуратно подстриженной бородой и живыми, темно карими глазами.
- Вы меня вызывали, эфенди? - осведомился он.
- Да, - ты уже слышал новости? - сердито спросил султан.
- Город полон слухов, эфенди. Говорят, Решид-Мегмет паша разбит и попал в плен, к этим проклятым мятежникам, - министр состроил скорбную гримасу.
- Значит, все уже знают, - стиснув зубы, прошептал Махмуд, - Думаешь это измена? - спросил он Мехмед Садыка.
- Нельзя знать этого наверняка, - ответил министр, - Наверное, визирь просто оказался плохим полководцем. А Ибрагим-паша храбрый воин. Конечно, сейчас его войско ослаблено боями в Сирии и холерой, но если он получит подкрепления, положение будет очень опасным, - министр сделал ударение на слове «очень».
- То есть, ты хочешь сказать, что даже с нашей армией у Стамбула, мы можем проиграть? - нетерпеливо спросил султан.
- Эфенди, сам прекрасно знает, что большинство из них плохо обученные ополченцы. Ведь после восстания в Греции, англичане и французы отозвали своих инструкторов, и уже как два года некому обучать нашу армию европейскому строю. В то время как у Мухаммеда Али есть десятки инструкторов, которые обучают его солдат. Сейчас мы слабы, а посему, нам лучше просить мира. А когда станем сильнее, будем разговаривать с Мухаммедом Али по-другому, - министр хитро сощурил глаза и замолчал.
- Сейчас мириться старый лис не станет. Он всего в неделе пути от Стамбула и если он захватит город, то сможет требовать все. И он прекрасно знает, какие войска мы можем против него выставить.
- Да, вы как всегда правы, эфенди. Поэтому я предлагаю обратиться за помощью к русским, - министр выдержал паузу, чтобы сказанное в полной мере дошло до султана.
- Русским? - переспросил султан. К нашим самым заклятым врагам? Что ты такое говоришь?
- Эфенди, - мягко сказал Мехмед Садык, - да мы не раз воевали с русскими, и они постоянно вмешиваются в наши дела. Но мы недавно воевали и с англичанами и с французами, и, тем не менее, мы просим их прислать нам военных инструкторов и модернизировать наш флот. Они тоже зачастую пытаются вмешаться в наши дела. Увы, сейчас нам нечего ожидать помощи от европейцев. Они более склонны поддерживать Мухаммеда-Али, чтобы ослабить нас. С русскими же мы недавно заключили конвенцию, и император Николай пока не пытался вмешиваться в наши дела.
- А думал ли ты о том, что произойдет, когда русские войска окажутся в Стамбуле, а их флот в проливе? Думаешь, они потом уйдут? Или мы, просто так, подарим им столицу? Они ведь все время облизываются на Стамбул, как голодные собаки. Или может тебе русские заплатили? - с угрозой спросил Махмуд.
- Великий султан, - я всегда был верным вашим рабом и прилежно исполнял вашу волю. Но я не вижу другого выхода. Мы и так уже многое потеряли. А потому я предлагаю попросить у императора Николая в помощь одну дивизию. Если он согласиться, то сам факт оказания помощи устрашит Мухаммеда-Али. С русскими он связываться не захочет. А одной дивизии русских мы можем не опасаться.
- А почему ты думаешь, что царь согласиться? Какая ему выгода?
- Можно обещать ему беспрепятственный проход военных кораблей через проливы и запрет для прохода иностранных судов. Может, англичане с французами испугаются роста русского могущества и станут снова искать вашей дружбы, эфенди.
- А это нам на руку, - усмехнулся султан, - Пока собаки грызутся между собой, мы сможем восстановить нашу армию и флот с их помощью. Напиши письмо русскому императору, и я сегодня же отошлю его с гонцом. Можешь идти. С этими словами Махмуд снова повернулся к окну. Его настроение улучшилось - еще не все потерянно. Только бы русские согласились помочь.
Глава 23
Не могу сказать, что просьба о помощи от Махмуда II меня удивила. Египетский паша - Мухаммед-Али, оказался способным организатором и полководцем. Модернизировав с помощью французов свою армию и администрацию, он превратил Египет в серьезного игрока в ближневосточной и балканской политике. Со временем, он стал тяготиться вассалитетом от Османской империи, а независимость можно было добыть только силой. Поэтому, вопрос войны оставался лишь делом времени.
Хотя в новой реальности, Россия не вмешалась в ход Греческой революции и все разногласия с османами были улажены Аккерманской конвенцией, Наваринское сражение все же состоялось. Франция и Англия, дабы усилить свое влияние на Балканах, признали автономию Греции, и призвали турок прекратить военные действия. Когда они отказались признать Лондонскую конвенцию, где союзники озвучили свой ультиматум, пришло время последнему доводу королей. В итоге, объединенный англо-французский флот в три десятка вымпелов наголову разгромил османский флот в бухте Наварино. После этого сражения турки потеряли возможность снабжать морем свою армию в Греции и, признали-таки автономию греков. По этому поводу пресса Англии и Франции пела восторженные дифирамбы союзному «флоту освободителю». Меня же ругали, прежде всего, свои: за предательство интересов братьев славян и европейцы: за равнодушие к интересам свободы и демократии. Я же, зная, что никакой пользы империи от сего предприятия не будет, никак не отреагировал.
Потому как очередная Русско-Турецкая война не состоялась, я надеялся, что армия османов не так потрепана, и сумеет дать отпор Мухаммеду-Али. Но я ошибся. После уничтожения корпуса янычар в 1826 году, султану не удалось создать новую, хорошо обученную армию, так как он увяз в Греческой войне, которая потребляла много ресурсов. Слабость этих новых, плохо обученных формирований проявилась с самого начала Турко-Египетской войны. Несмотря на троекратное превосходство в силах, османы были последовательно разбиты в Палестине, Сирии и в Малой Азии. Ибрагим-Паша, командующий египетской армией, оказался талантливым и энергичным полководцем, а его войска, обученные французами, оказались на голову сильнее турецкой армии.
Когда до меня дошли новости о разгроме турок в Сирии и дальнейшем наступлении египтян в сторону коренных османских территорий, я ожидал, что Махмуд II обратиться ко мне за помощью. Ибо потеря Стамбула означала капитуляцию и, вероятный распад Османской империи. С французами и англичанами султан находился в состоянии войны, так что мы оставались единственным вариантом.
