Сергей Калашников - Шелест трав равнин бугристых
Начинающуюся карьеру юного чеботаря прервал строгий вождь Петя. Он реквизировал инструмент, усовершенствовал его и теперь использовал для работ по дереву, выжигая в ободьях колёс углубления для концов спиц, во втулках — отверстия для оси, и вообще для разных других выжигательных надобностей — не слишком удобно каменными лезвиями делать пазы и отверстия даже не в самой твёрдой древесине. Теперь, получив возможность выполнять работу достаточно точно из хорошо подготовленного и тщательно отобранного материала, он сумел сделать и прочные тележки, и долговечные колёса к ним. И скрипеть они перестали, едва сообразил смазать оси. Из выдержанных в тени палок вышли сильные луки, из «нащипанных» на лучины длинных бамбуковых колен — прямые и одинаковые в полёте стрелы. С каждым разом сандалии служили всё дольше и дольше. Вещи стали получаться долговечными.
Отжатое от сока подсоленное мясо после сушки на ветерке и под лучами солнца оказалось деликатесом, а вяленая в тени рыба — лакомством. Размышляя о создавшейся ситуации Петя невольно робел — не имея ни животноводства, ни металлов, ни растительных жиров, они устроились надёжно и сытно, пользуясь практически продуктами одного только собирательства. Ну нельзя же их сеяние овса и пшеницы отнести к серьёзному земледелию! В общем, рассказы о тяжёлой и голодной жизни древних людей… ох, что-то тут не так. Хотя… все его соплеменники впервые пред ним являлись с несколько раздутыми животами — то есть много ели. Ну да — жрали так, что за ушами хрустело.
Значит, или пища была не особенно сытная, или приготовлена неудачно. Но нынче в рационе довольно калорийные блюда, весьма доброкачественные, а у женщин талию стало можно рассмотреть не только при взгляде сзади. Сложены здешние люди астенически, жизнь ведут подвижную — так что фигурки девушек приобретают заметную эстетическую привлекательность. Это хорошо.
С другой стороны, кроме как покувыркаться с мужчинами, заняться красавицам в свободное время решительно нечем — вот тебе и ускоренный рост народонаселения. А при той организованности, какой достигло его племя, остаются у людей и время и силы на любимое занятие. Этак через десяток лет придётся организовывать новое поселение со всем сопутствующим хозяйством — то есть начнётся территориальная экспансия его потомков и их соратников.
Хотя, если одомашнить хотя бы кур…?
Вот так и ломал Петя голову над непростыми вопросами, пока ещё не возникшими, но уже просматривающимися где-то в отдалении. Нет, конечно, если придёт какое-нибудь нашествие или налетит моровое поветрие, демографическая напряженность сразу спадёт. Но ему это не в радость. Ну и мытьё рук — не самое плохое средство от всяких инфекций. К этому он своих соплеменников уже приучил.
В общем, почувствовал юноша, что находится в положении отца цивилизации — были же в старинных эпосах поминания о древних умельцах, научивших людей… кого скот пасти, кого пшеницу сеять, кого железо плавить. То есть появлялись на лике Земли некие прогрессоры… наверное. А вот Пете подобной репутации не нужно. Ему бы хотелось наладить некое комплексное самоподдерживающееся ведение хозяйства… хотя, тоже непонятно зачем? Наразмножаются ведь до образования тесноты и начнут воевать, добиваясь для себя простора. Опять же с ростом производительности труда неизбежно появятся излишки. И охотники до них. Первыми — грабители-защитники. Или мудрецы-хранители сакральных знаний культ какой забацают и разовьют в религию, чтобы не силой заставлять тружеников кормить себя, а пугая гневом великого Чучундры.
В общем — голова у Пети пухнет от осознания ответственности за будущее этих в общем-то доверчивых и несколько наивных созданий. Ведь когда-нибудь их потомки станут Борджиами, Медичами… Миледями, наконец.
А ему пока нужно не шибко наваливаться на ускорение технического прогресса, да и распространение достигнутого технологического уровня стоит придержать — а то выпустит ненароком джинна из бутылки. Как бы чего не вышло, как говорил какой-то литературный персонаж. Помнится, официально этого персонажа считали отрицательным, а вот Петя к его позиции склонен отнестись с пониманием.
Глава 19. Кого ещё принесло?
В этом сезоне у Пети запланировано создание гончарного круга — уйма работы по дереву, особенно тяжело далось создание гладкого вращающегося столика. Потом начались биения оси, выпадение нижнего конца из опоры, заклинивания при неудачно положенной заготовке, если конструкцию перекашивало. Четыре раза переделывал, а уж мелких усовершенствований вообще не упомнишь.
Потом выяснилось, что теперь глину надо замешивать чуть жиже, чем когда лепишь руками, а потом — что сформованные тонкостенные сосуды до обжига чересчур хрупки. После обжига — тоже, потому что стенки у них тоньше. Из-за этого они и воду «держат» хуже — она значительно быстрее просачивается наружу, отчего посуда заметно отпотевает. Но чашки и миски, полученные после формовки на круге нравятся всем значительно сильнее, хотя, отмывать их от жирной пищи ничуть не легче. В общем, непонятно, что с этим делать — вернуться к ручной выделке посуды или посоображать, что изменить?
Петю в последнее время всё чаще посещают сомнения. Ещё недавно, когда он отвечал за маленький коллектив, жизнь была проста. В любой момент было ясно, что делать немедленно, а что отложить, или вовсе отменить, потому что сил хватало далеко не на всё. А тут — всё наоборот — имеются работоспособные люди, которых нужно занять. Умелые охотники и сильные проворные женщины, прокормить которых просто, а вот направить их деятельность так, чтобы от неё происходила польза… вот об этом и задумался, составив обширный перспективный план.
Прежде всего — вместо пещеры необходимо построить жилище на время дождей. Большое удобное здание с просторными мастерскими. Скоро придут соледобытчики из племени Далёкой Западной Пещеры. Хорошо бы их припахать на доставке стройматериалов. Впрочем, сначала необходимо определиться с местом и конструкцией…
— Снак! — обратился вождь к одному из недавно пришедших мальчишек. — Пригласи сюда в тень западного крыла навеса мужчин-охотников нашего племени. Мне надо испросить их совета.
* * *Совет оказался коротким — питекантропы, даже если стараются говорить длинно и цветисто, всё равно выражаются лаконично. Все четверо взрослых мужчин, узнав, что нужно выбрать место для возведения жилища на западном берегу, мгновенно махнули рукой в одну и ту же сторону и высказались примерно сходно, хотя было невозможно понять на одно и то же место они указывают, или каждый имеет ввиду что-то своё.
Тут же все уселись в лодку и погнали на рекогносцировку. И приплыли они к глубокому заливу посреди обширного плёса, куда выходило устье мелкой, поросшей густым лесом долины, угнездившейся между низкими прибрежными холмами. Сколько Петя ни осматривал это место, понять, что такого привлекательного нашли в нём местные жители, он не сумел. Пока не приметил чуть заметного родничка, увлажнившего траву в самом низменном месте.
— С запада, с холмов приходит вода, — подтвердил его догадку Гыр. — В сушь не пересыхает, — добавил он для ясности.
Петя кивнул в знак заинтересованности и чуть поднялся по склону, где из земли торчат камни — если они достаточно велики, то могут послужить готовым фундаментом для постройки:
— Нужно копать тут, — уверенно сказал юноша. — Узнать, большие эти глыбы или маленькие. Выдержат ли, если положить на них каркас хижины.
Его прекрасно поняли — в предыдущей стройке принимали участие все, и терминология мужикам уже знакома, и смысл действия ясен. Гыр с Пыром пошли за корой для совков-выгребалок, остальные принялись вырезать рыхлилки.
* * *Начиная с этого момента Петя полностью растерялся. Нет, он никому на это не жаловался. Наоборот — делал ужасно занятой вид и просил какое-то время обходиться без него, потому что сам буквально не поспевал вмешиваться в проходящие под его руководством процессы. Если раньше он был вдохновителем каждого начинания и самым активным его участником, то теперь не имел возможности даже спокойно позаниматься хотя бы тем же самым арбалетом — его без конца отрывали от дела сообщениями о том, что закончили, например, заготовку травы, которую он для себя именовал перечной, но не знают, в чём её хранить.
А это означало, что, бросив всё, следует попытаться сделать коробку с крышкой. Эта коробка, после некоторых раздумий мысленно заменялась сначала горшочком, потом бамбуковым коленом и, наконец, трансформировалась в плетёный из соломки кошель, запас которых недавно издержали, а самой соломки вообще не заготовили.
Ни Петя, ни его подшефные никогда раньше не вели мало-мальски сложного хозяйства. Когда черви сожрали животный жир, выяснилось, что эту возможность никто не принимал в расчёт и представления не имел, что нужно делать, дабы избежать огорчения от потери смазки для тележных осей. Стряпуха могла приготовить столь мало, что никто не наедался. Или наоборот, наварить такую прорву, что приходилось выбрасывать остатки.
