Михаил Ланцов - Корпорация «Русь»
— Монголы со стороны реки шли. С севера их почитай, что и не было. Так — разъезды малые. Вот как стены рухнули, кто смекнул — на север и бросился. И дальше — в лес. Не все добежали. Остальные с голода да холода померли. Мы все что осталось.
— Печальна твоя история. Но да не одни вы. Все княжество почитай разгромили. А в прошлом году Рязанское княжество подчистую вымели. Тут-то еще ничего. Леса. Есть где укрыться. А там степь сплошная, да редкие перелески. Мои люди минувшим летом туда ходили. Людей не найти вовсе. Вместо городов и деревень пепелища да кости.
Произнес эти слова князь, но на них никто ничего не ответил. Только желваками играли, да глазами сверкали. Что тут ответишь?
— Видел, что было с детинцем? — Продолжил расспрос князь. — Мне говорили, что взяли его очень быстро.
— Верно. Быстро. — Кивнул Петр. — Только не понятно как. На стены не лезли. Ворота не выбивали. Пороков не ставили. Раз и все. Никто и глазом не успел моргнуть.
— Предательство.
— Что?! — Напрягся посадник.
— Через предателя монголы вошли в детинец. Епископ им калитку открыл, ту, что для вылазок должно использовать. Я дознание учинил. У меня ведь монголы в плену остались и наших людей высвободил.
— И что же с тем епископом? Убег или монголы прибили?
— Да куда он денется? — Усмехнулся князь. — У меня в холодной сидит. Ждем, что ответит митрополит и думаем, как его наказать, чтобы иным неповадно было. Судя по тому, что мне рассказывали, шанс устоять у детинца был. Притом немалый. Да и храмы ставили как крепости каменные. Им не день и не два нужно на взятие.
— Но и без того город пожгли.
— Пожгли. Все об укреплениях Владимира монголы знали заранее и, не гадая, ударили в самое слабое место. Но то не суть. Много вас уцелело?
— Сотни три. Детишек да стариков совсем нет. Померли. Выжили только самые крепкие да здоровые.
— А тут что делаете?
— Идти нам некуда. Земли окрест все в пепле. Голодаем. Люто голодаем. Так что князь, ты уж не взыщи, а угостить тебя нечем.
— Не беда. Собирай людей. Говорить буду.
— Под свою руку берешь?
— Нет. То не по праву будет, — развел руками князь. — Привез вам еды да кое — чего из инструмента.
— Еды? — Переспросил, сглотнув и поменявшись в лице посадник.
— Да. Должно помочь. Посеять — не знаю, успеете ли. Но какое-то время прокормитесь. Собирай. Времени у меня немного.
Не прошло и четверти часа, как жителей города нестройной, испуганной толпой стояли перед Георгием. Измученные, изнуренные, посеревшие. Наш герой выступил. Кратко обрисовав разгром монголов под Москвой. Посочувствовал их горю. И заявил, что передаст посаднику запасы еды и инструменты: топоры, лопаты, ножи и прочее, дабы они смогли продержаться и выжить. Ну и, само собой, пригласил всех покушать — полевые кухни, стоявшие на стругах, все уже приготовили.
Потом продолжили общение — долгое, основательное, у костра. Посадник вывалил все, что знал, видел и слышал. А нередко подзывая и иных. Люди-то прыснули от города в разные стороны, потому много всего смогли заметить.
Заночевали вместе.
Наутро, вновь накормив погорельцев кашей, князь начал прощаться. Пора было идти в обратный путь. Тем более что в этих краях он уже отметился. Весть о его поступке по всему княжеству разлетится. Да и повод хороший — выяснял судьбу своей невесты.
Запасов он оставил людям не очень много. На несколько месяцев. Вот тут посадник и поинтересовался:
— А коли к тебе придем, возьмешь под свою руку?
— А ты, посадник, что на чужбину торопишься? — ответил вопросом на вопрос Георгий Максимович.
— Так не выжить нам тут. За подарок, княже, спасибо огромное. Если бы ты не пришел — протянули б недолго. Уже и так траву жрали да от голода пухли. Но есть и другая напасть — не оборониться нам ныне. Землянки выкопать успеем. Да и только. Придет зимой малая ватага нехристей, и все. А ведь разбойный люд и летом заглянуть может. Теперь все знаю, что княжество разбито да пограблено. Как стервятники налетят, последнее забрать.
— А что, князь Владимирский вас не оборонит?
— Может и оборонит, — пожал плечами посадник. — Если явится. Да и с каких харчей ему кормится? Нам самим до будущей весны не хватит, опять траву жрать придется. А в округе все в округе в пепле лежит. Никто не сеет.
— Хорошо. — Кивнул после слегка затянувшейся паузы князь. — Если совсем тяжко станет — приходите. К делу пристрою.
На том и расстались.
Не очень хотелось Георгию сманивать последних жителей с опустевших владимирских земель. Ему еще с новым князем как-то договариваться. А Ярослав Всеволодович был еще тем жуком, но и бросать их без надежды было не правильно.
Впрочем, обдумать ситуацию сразу ему не дали. Только они отъехали от города, укрыв пепелище от невозмутимых затылков, Иван не выдержал, начав давно вынашиваемый разговор.
— Не понимаю я тебя, — аккуратно произнес он.
— Ты о чем? — Повел бровью князь.
— Все эти игры с религией.
— Ты предлагаешь извиниться перед этими милыми душелюбами, выплатить им компенсацию и вернуть в храмы?
— Я не об этом хочу сказать. Зачем ты вообще превратил в публичное шоу эту историю со священниками? Допросили бы тихо. Аккуратно прирезали. И закопали за кольцевой. В лесу, то есть. Ну, ты понял. А что ты устроил?
— Скажи мне друг, а ты вообще представляешь, с кем мы столкнулись?
— Ну, так поясни, — нахмурился особист.
Георгий улыбнулся и порадовал Ивана весьма продолжительной лекцией. Он ее уже давно продумал и хорошо упорядочил у себя в голове. Поэтому сейчас не его собеседника выливался поток сухих фактов и обобщений. Князь шел последовательно, пройдясь от самой древней истории восточной церкви и ее поведения в ходе завоевания христианских земель Халифатом. А заканчивал событиями Северной войны и Революции. Обвинение выходило невероятно убойное. Однако особист, выслушав своего командира, покачал головой и заявил:
— Ты понимаешь, что это все очень нехорошо попахивает?
— Это там, в XXI веке так было. Здесь же, в XIII веке без столетий пропаганды, формировавшей образ врага, мы можем поступать по уму и трезво оценить своих врагов и союзников. Нам не нужно оглядываться на многочисленные костыли.
— Мы — можем. Но ты забываешь о том, что читать-то о нас будут там, в XXI веке. Да еще в ситуации, когда в рамках многострадального светского государства с огромным трудом утвердилась государственная религия… хм… «византийского обряда». Плохо это или хорошо — не мне судить. Но эта религия пусть и временно, но поддерживает правительство.
— Кхм… — поперхнулся Георгий.
— Поэтому, пусть ты хоть 100500 раз прав, и для построения Славного Отечества нам действительно нужно решительно отказаться от православия, мы этого сделать не сможем. Ты понимаешь меня?
— Понимаю, — после долгой паузы произнес князь, тяжело вздохнув и с тоской посмотрев куда-то вверх, в глаза читателей и критиков. — Ну, нельзя так нельзя. Будем исходить из доступных возможностей.
Глава 2
Григорий IX восседал на своем табурете с особой важностью. Ну, может и не на табуретке, но стульчик был небольшим. А рядом с почтением стоял тот самый французский рыцарь, что ездил в Москву. Само собой, прием был не персональным. Рядом вольготно разместились стоя несколько кардиналов и преданных слуг.
— Что он за человек? — Начал расспросы Папа.
— Я бы не хотел быть его врагом.
— Это не ответ, — отметил стоявший рядом кардинал.
— Очень хорошо образован. Рядом с ним я чувствовал себя деревенщиной. У него тонкий, изворотливый и абсолютно безжалостный ум. Но слово свое держит, хотя давать его не любит. Хорошей драки не боится, но предпочитает договариваться. В бою все хорошо продумывает. Даже, казалось бы, безумные выходки на проверку оказываются взвешенными, а нередко — так и вообще, задуманными заранее. Многие вопросы и ситуации видит совсем иначе.
— Вы его так расхваливаете… — покачал головой один из кардиналов. — Почему?
— Я говорю о нем очень скромно. Сюда о нем доходит очень мало сведений. И многие искажены пересказами. Но там — я видел его дела. Видел, как полторы тысячи воинов смяли пятнадцать тысяч. Практически без потерь.
— Это разве не красивые слова?
— Нет. Я бы хотел, чтобы так оно и было. Но нет. Все было на моих глазах. Мои люди тоже все видели и подтвердят. Бастард Фридриха — тоже там был и все видел. Я говорю о Рихарде.
— Может быть, это происки врага человеческого? — Повел бровью другой кардинал.
— Может быть. Но при мне он не сделал ничего, что могло бы навести на дурные мысли. Все его дела там, на том дальнем форпосте, были подчинены одному — подготовиться и встретить монголов. Разбить их. По его словам — такую задачу поставил ему Георгий Победоносец.
