Милан (СИ) - "Arladaar"

Баннеры висели на перилах второго этажа. Каток, естественно, был тренировочный, без зрительских трибун, но имел второй этаж — зрительский балкон с перилами, откуда родители и приглашённые лица наблюдали за тренировками и контрольными прокатами школы. На перилах в ряд и висели громадные баннеры. Над правым коротким бортом на стене славы тоже виднелись большие фотографии составов тренировочных групп, в разное время занимавшихся здесь. Ещё висели баннеры с надписями «Москомспорт» и «Хрустальной звезде — десять лет!».

В остальном каток как каток. На втором этаже тренерская, на потолке яркие светильники, на льду спортсмены, разрезающие лёд. Тренеры, кучкой стоявшие у бортика, и рядом с ними несколько человек с видеокамерами и микрофонами. И Бронгауз, увидевший её и подозвавший к себе взмахом руки и энергичным окриком:

— Вот, вот и она! Ариша! А ну-ка, подойди сюда!

Ну вот и началось в колхозе утро… Люда в очень большом смущении, направилась к этой тёплой компании. Что им надо?

— Ариша, приве-е-ет! — энергично помахала рукой девушка-брюнетка в коротком белом сарафане, выглядящая очень красиво: шикарные завитые волосы, густые ресницы, красиво подведённые глаза. — Мы бы хотели задать тебе несколько вопросов. Отвечай уверенно, не мямли, слова-паразиты не используй. Понятно? В общем, говори как обычно. Ты же умничка, и давать интервью умеешь.

— Ну, я не знаю… — смущённо промямлила Люда, первым желанием которой было убежать и скрыться с глаз. Но, естественно, это желание было неосуществимо. Поэтому пришлось встать так, как хотелось телевизионщикам. А хотелось им, чтобы Люда расположилась таким образом, чтобы сбоку был виден её баннер, и вдобавок, чтобы при этом было видно каток с рассекающими по нему фигуристами.

Когда нужное положение было найдено, один небритый всклокоченный мужчина в синем стёганном жилете с надписью «Первый канал» на спине, поставил большую камеру на треногу, второй мужчина вытянул большой шест с громадным белым пушистым микрофоном, расположив его так, чтобы он висел над головой Людмилы, третий поставил рядом с камерой большой круглый осветительный прибор, который при включении заставил зажмуриться, но потом всё прошло. Был и ещё один оператор с камерой на треноге. Он снимал исключительно журналистку и располагался сбоку от основной камеры.

— Ребят, ну всё готово у вас? — спросила девушка.

— Готово, — согласно кивнул головой тут оператор, что снимал журналистку. — Эмма! Приготовься! Начинаем на раз-два-три! Поехали!

— Здравствуйте, дорогие друзья, меня зовут Эмма Гариева, и сейчас мы с вами поговорим об интересном, — радостно сказала девушка, глядя в камеру и очень красиво и артистично жестикулируя. — Лето вступило во вторую половину, но, несмотря на жару, в ледовом дворце «Хрустальная звезда» кипит работа. Уже почти месяц, как стартовал новый сезон в зимних видах спорта, в том числе в фигурном катании, и спортсмены сейчас начинают накатывать программы, которые уже через месяц нужно будет исполнять перед самыми взыскательными зрителями — руководством Федерации по фигурному катанию России. Естественно, этим важным делом заняты как рядовые фигуристы, так и звёзды, в числе которых олимпийская чемпионка и чемпионка мира Арина Стольникова. Арина, здравствуй!

В этот момент на камере, которая смотрела на неё, зажёгся красный огонёк — наверное, началась съёмка.

— Здравствуйте, — осторожно сказала Людмила.

— Скажи, пожалуйста, какие ощущения от того, что ты сейчас выходишь на лёд? — спросила девушка. И хоть голос у неё был жизнерадостный, а лицо улыбающимся, Люда каким-то образом почувствовала, что девушке тут тоже не особо-то и нравится, и скорее всего, ей всё тут неинтересно, но так как это работа, за которую платят деньги, то нужно её делать.

— Ощущения необычные, — чуть улыбнувшись, сказала Люда. — Долго не тренировалась. Сейчас придётся наверстывать упущенное.

— Скажи, а легко ли вообще выходить после летнего отпуска?

— Нелегко.А если честно, так очень трудно. Малейший отдых — тело отвыкает от нагрузок, — Люда вдруг отпустила себя, решив говорить правду, и сразу почувствовала себя намного спокойнее.

— Хорошо. А скажи, ты уже определилась с новыми программами? Под какую музыку ты будешь выступать? — улыбнувшись, спросила журналистка.

Люда на миг замялась. Это был очень тонкий и очень коварный вопрос — даже Люда, никогда не бродившая по джунглям большого спорта, почувствовала, что необходимо сказать «нет», даже если ты и знаешь, под что именно будешь кататься.

Ведь если скажешь широким массам, то узнает и твой соперник, который может предпринять попытку перебить тебя своей программой. Например, поставив её на такую же музыку, но только в другой, более выгодной аранжировке. Или подсмотреть твои оригинальные фишки, тайком снятые инсайдерами на катке. Поэтому тайну о поставленных программах топовые фигуристы хранили до контрольного проката сборной, который всегда проходил в конце августа. На них-то широкой публике и представлялись будущие шедевры.

Было, конечно же, нечто подобное и у Левковцева — в конце августа проводились открытые прокаты секции фигурного катания, на которых мог присутствовать каждый желающий: тренеры, спортсмены, родители, посторонние люди и, естественно, чиновники из комитета по физкультуре и спорту города Екатинска.

Увидев, что Стольникова сомневается в ответе, Бронгауз незаметно зашёл сзади основной камеры и отрицательно покачал головой, призывая фигуристку ничего не говорить. Эмма это увидела, но ничего не сказала, только слегка улыбнулась. Потом продолжила:

— А не могла бы ты сказать нашим зрителям и своим фанатам, какие у тебя планы на этот сезон?

— Самые обычные у меня планы, — смущённо сказала Лада. — Хорошо кататься.

— Это прекрасно, — улыбнулась Эмма. — Ну что ж, дорогие друзья, как вы видите, работа на катке «Хрустальная звезда» кипит. Фигуристы готовятся к новым вершинам своего мастерства и будут продолжать радовать нас своими прокатами. Так пожелаем же Арене Стольниковой чистых прокатов и гладкого льда. И больших спортивных свершений.

— Спасибо! — вежливо сказала Люда. — Всё будет хорошо.

— Вот на этой позитивной ноте мы закончим интервью с олимпийской чемпионкой и чемпионкой мира Ариной Стольниковой, — радостно сказала Эмма и, выждав секунд 10, махнула рукой операторам, чтоб сворачивали работу.

Люда хотела уже подойти к тренеру, чтобы спросить, что делать, но неожиданно Эмма сама обратилась к ней:

— Ариша, нам для начальной и финальной вставки нужно, чтобы ты исполнила на льду нечто своё, коронное и легко узнаваемое.

Люда с тоской посмотрела на лёд. Ну что им показать? К сожалению, она ничего не знала…

Глава 18

Чудеса на катке

Бронгауз, видя, что Людмила стоит в затруднении, подошёл к ней и слегка потрогал за плечо:

— Аря, ты в порядке? Что застыла?

— Я не знаю, что мне делать! — неуверенно ответила Люда. — Они сказали очень неопределённо. Что значит «сделай то, что у тебя лучше всего получается»? Что мне конкретно-то делать?

Людмила рассвирепела, нахмурила брови и блеснула голубыми глазами, снизу вверх в упор уставившись на Бронгауза.

«Какая-то она непривычная. Так, глядишь, и настроится на нужный лад», — с удивлением подумал тренер.

— Хорошо, я тебя понял, — кивнул головой Бронгауз. — В общем, надевай коньки, и от правого борта до левого проедешь хореографическую дорожку. Сначала «кораблик», потом «гидроблейд», под конец «ина-бауэр».

— Что? Всё сразу? — с недоумением спросила Люда. В её время эти позиции считались трудными, и выполняли их считанные единицы. Например, Соколовская… А большинство одногруппников не выполняли эти позиции по одной простой причине — они дополнительно не оценивались, и влияли лишь на зрелищность. Зато сил на эти выкрутасы тратилось много. Люда в хореографической дорожке обычно ехала простой ласточкой, потом делала несколько оборотов в «карандаше», и, как правило, этого хватало.