Самый лучший комсомолец. Том седьмой (СИ) - Смолин Павел

Не виню — крестьяне уже много веков с властью общаются, держа фигу в кармане на всякий случай. Ну и вообще с обжитого места срываться, бросая все, никто в здравом уме не захочет. Если, конечно, выбор есть. Но нервов колхозники мне тогда потрепали знатно, вот я их сюда и собрал, моральную компенсацию получить. Вон руины курятника плывут — нравится? Не нравится? А надо Сережу слушать!

— Как бы там ни было, Советская власть, товарищи, гражданам желает только добра, и, если ученые говорят о неизбежном затоплении, значит их нужно слушать, — закруглился я. — До свидания, товарищи, извините, что потратил ваше время этим замечательным утром.

Погрузившись к Виталине в «командирский» УАЗик — легковой транспорт по размокшей и слегка подмерзшей снежной «каше» не проедет — и мы поехали в совхоз «Васильковый», расположенный в семи километрах на Северо-Запад от Хрущевска. По пути я разбирал доклады из Благовещенска, Хабаровска, Амурска и Комсомольска-на-Амуре, посвященные подготовке к летнему наводнению — то, что мы наблюдаем сейчас, это так, ягодки. Советская власть, к радости моей, после наводнения 58-го года некоторые выводы сделала, что вылилось в расширение пропускной способности канализаций и увеличение количества «ливневок». Это они молодцы, но меры прямо символические, поэтому я решил взяться за дело покрепче.

Первым делом, конечно же, дамбы — строить их в этом году начать не получится: ни свободной техники, ни свободных рабочих рук нет. Нет, землю копать да камни таскать я сколько угодно китайско-корейско-вьетнамских товарищей выпишу, но дамба — это высокотехнологичное сооружение, а все спецы сейчас или на Сахалине, или на БАМе, или служат там, откуда их перевести не получается. Можно наложить лапку на выпускающуюся из профильных учебных заведений этим летом молодежь, и они, возможно, даже справятся, но я так делать не буду — нафиг, речь о жизни и имуществе людей идет, рисковать нельзя. Генеральный план строительства тем не менее составили и отправили куда следует: дамба в поселке Молодежный, две — в Хорпинском и Менделеевом. Еще одна — у поселка Мылки. Все рассчитаны на нагрузки по формуле *наводнение 58-го года умноженное на три*. Для себя же строим, а значит нужно строить как можно выше, крепче и круче!

Второй пункт «антинаводнительной кампании» в жизнь приводился и без меня — углубление русла Амура. Чисто ради облегчения навигации, но приносит и дополнительную пользу. Заказанные грузоперевозками работы вчерне закончены, поэтому удалось задержать технику и спецов в наших краях — будут углублять русло и дальше. На эту задачу мужиков с лопатами нужно много, и вот здесь гастарбайтеры пригодились по полной.

Пригодились они и для осуществления третьего пункта — рытья обводных каналов около городов. Где копать нам показали товарищи ученые, и мы немедленно взялись за дело. Не только ручным трудом, конечно — два десятка новеньких экскаваторов в помощь!

Профилактика — это главное, но матушка-природа ждать окончания работ не станет, у нее свои планы, поэтому канализационные системы городов подвергаются беспощадному масштабированию, ширятся штаты МЧС, а за бугром на Сережины (то есть реально народные!) деньги закупаются насосы, помпы и цистерны. Увы, отечественная продукция Госпланом расписана от и до, но Дальневосточный завод по производству помп уже заложен, а ЗиЛ в меру сил (хех) расширяется, и в следующем году начнет давать на 10% больше грузовиков с цистернами — пять процентов оттуда зарезервировано за Дальневосточным округом.

Не забываем и о населении — проводятся учения, регулярно проверяются системы оповещения, штампуются тематические плакаты Гражданской обороны, а еще мной получены предварительные согласия на помощь пострадавшим от армии и флота.

По ту сторону Амура работы тоже ведутся, но чисто символические — китайские товарищи как бы показывают, что мои сигналы с предупреждением они приняли со всем уважением, но наводнения намерены терпеть. Что ж, понять можно — в Китае проблем навалом, и сухость приамурских районов едва ли входит даже в топ-10 списка приоритетов. Пофигу, от нашей деятельности им тоже польза будет — углубленное русло Амура ведь общее — а дальше пусть сами думают.

— Вроде бы все, что мог, сделал, — отложил я бумаги.

— Если ты так говоришь, значит так и есть, — улыбнулась мне Вилочка.

Совхоз «Васильковый», равно как и остальные, подвергается активной реновации, но до улицы Калинина она еще не добралась — как стояли здесь три десятка лет назад избы-пятистенки, так и стоят. У дома номер четыре скопился народ, с любопытством глазеющий на съемочную группу. Хозяева дома позавчера получили ключи от дома нового, поэтому совсем не расстроились тому, что декораторы поскоблили покрашенные в прошлом году ставни, вырвали из забора и штакетника новые элементы и заменили их гнилушками, а еще немного наклонили столбы забора. Наклонили и сарай со стайкой — нам здесь нужна картинка запустения и деградации: хозяин-то бухает, чинить некому.

Окинув взглядом улицу, остался доволен: «скорая» в наличии, машина милиции — тоже. Присутствует и ЗиЛ с операторской вышкой — это вместо коптера, которых в этой реальности нет и еще долго не будет — гражданских модификаций с соответствующими малогабаритными камерами, конечно. Так-то «барражирующий боеприпас» вояки разрабатывают, на базе мопедных двигателей внутреннего сгорания. Работать пока не будут — оно и ОЧЕНЬ секретно, и ГЛОНАССа у Родины пока нет. Второй тоже разрабатывается: теоретическая база уже готова, ее с 67-го года сотрудники НИИ-9 ВМФ под руководством товарища Максюты прорабатывали. Ждем с нетерпением!

В главной роли у нас актер Хабаровского театра, Петр Степанович Бридов. Типаж прямо подходит — сними с него пальто и шапку-ушанку, одень в майку-алкоголичку с кепкой и получится квинтэссенция пропитого пролетария. Во второй главной роли — лопоухий русоволосый большеглазый пацан из Хрущевска по имени Ромка, он у нас в театральный кружок ходит, по словам педагога — наша гордость. Вот он, судя по жестам и важной рожице объясняет совхозным детям, чего это тут будет происходить. Третья и последняя роль чисто по блату отошла дочери директора нашего ДК по имени Люда, ее мы особо показывать не будем, так что все равно кого брать, даже робот Терешкова с ВДНХ справится.

— Здравствуйте, товарищи! — выбравшись из УАЗика, поприветствовал я народ. — Мы сейчас здесь будем снимать короткий музыкальный фильм о вреде алкоголизма.

Народ резко потерял интерес, и через пару минут улицу покинули все, кто непричастен к съемкам — а чего на социальную рекламу смотреть? А ну как в массовку затянут, на лыжах бегать, демонстрируя прелести здорового образа жизни? Или даже еще страшнее — сейчас эти городские снимут что им надо, а потом загонят всех в ДК, где нудный парторг будет рассказывать о том самом вреде алкоголизма. И это — в субботу, тратя в никуда драгоценное «выходное» время.

Поздоровавшись со съемочной группой и актерами, я пробежался по дому и участку — планы выставлены, декорации приведены в полную боевую готовность. Сначала засняли «уличные» кадры — поснимали крупным планом курящего на фоне машины фельдшера «скорой», поснимали выходящего из дома на крыльцо печального милиционера, поснимали завернутого в одеяло, печально глядящего в кадр Ромку. Поставив рядом магнитофон с бобиной, попросили пацана подвигать губами под текст, глядя наверх, в улетающую в небеса камеру операторской вышки. Фельдшер — на заднем плане, курит, облокотившись на «Буханку».

Получив сцены в трех дублях — чтобы было из чего выбирать — загнали исполнителей главных ролей в дом и засняли несущую в дом авоськи с продуктами Люду — по плечи, лицо нам не нужно.

Переместившись в дом, поснимали пролившую накипь на плиту кастрюльку, разбитую свадебную фотографию — осколки мешают разглядеть Людино лицо — лакающую молоко из блюдца кошечку, сидящего на кровати с плюшевым медведем в руках, безэмоционально глядящего в камеру Ромку. Далее поснимали его же, но на входе в родительскую комнату.