Деньги пахнут кровью - Шумилов Алексей

– Эту квартиру что, штурмом брали, с применением огнеметов и артиллерии? – интересуюсь у друга, иронично подняв бровь.

– Не, – ухмыляется Санёк, – просто народ тут живёт такой, своеобразный. С ножами друг на друга кидается, бухать любит до белочки, а Серёга вообще на тяжёлой наркоте сидит. Вот и развлекаются как могут.

– Ну и семейка, – осуждающе качаю головой. – Знаешь, желание общаться с Игнатом у меня уменьшается с каждой секундой.

– Да при чём здесь Игнат? – вскидывается Саша. – Он и его семейка, конечно, не сахар. Но с ними в коммуналке такие животные живут, что Игнат с его родичами святые просто.

– Слушаю тебя и начинаю жалеть, что хотя бы топор с собою не прихватил, – вздохнул я. – Ладно, звони Игнату.

Взгляд товарища уверенно отыскивает среди раздолбанных и наполовину сломанных звонков нужный, с заветной цифрой «74». Звонок заверещал так противно, что я с трудом удержался, чтобы не отдернуть от него руку приятеля.

Заскрежетал замок, а потом, протяжно заскрипев, открылась дверь. В проёме нарисовался кряжистый, полный мужчина с красными глазами в замызганной майке-«алкоголичке» и в синих трениках с пузырями на коленях. Мутные глаза страдальца хмуро смотрели на нас.

– Здравствуйте, Егор Иванович, – вежливо улыбнулся гопник, – мы к Игнату пришли. Позвать его можете?

– Здравствуй, здравствуй, друг мордастый, – неприязненно пробурчал мужик, окинув нас взглядом, – сейчас.

Оглушительный звук захлопнувшейся двери был похож на выстрел и заставил меня непроизвольно вздрогнуть. Сашка весело ухмыльнулся:

– Не обращай внимания. Иваныч, как всегда, с перепоя. Ему рюмку поднести, душевным человеком станет.

Дверь опять открылась. Сухопарый жилистый парень в спортивных штанах и с обнажённым торсом быстро выдвинулся в коридор, аккуратно прикрыв дверь. На пальцах правой руки тоже выбиты перстни: заштрихованный квадрат – «отсидел от звонка до звонка» и перечёркнутое чёрным треугольником солнце – «начинал с малолетки». Плечо украшено татуировкой черепа со скрещенными костями – «склонен к агрессии».

Бритая рожа ощеривается в злобной насмешливой улыбке:

– О, какие люди и без охраны! Что, надоело ныкаться от нас, Елизар?

– Ты чего так сразу, Игнат? – начал возмущаться Сашка. – Ни от кого Мишка не ныкался. Когда я ему сказал, что вы его ищете, сам первым пришёл.

Незаметно дергаю товарища за рукав, заставляя остановиться.

– Здорово, – протягиваю ему руку. Это своеобразный тест. Пожмёт – можно договариваться. Нет – значит, настроен на разборку.

– Ну здорово, коли не шутишь, – парень чуть помедлив, пожал руку.

– Пошли на улицу, перетрём, – дружелюбно предлагаю ему.

– Пошли, – соглашается Игнат, – сейчас морду ополосну, футболку накину и подскочу. Посидите во дворе пока, я мигом.

– Годится, – киваю я.

Спустя пару минут Игнат выскочил во двор. В линялой красной футболке, чёрных спортивных штанах и кепочке, надвинутой на глаза, он выглядел как типичный гопник, какими их будут рисовать лет через тридцать.

– Тут есть где-то укромное место, чтобы посидеть? – поинтересовался я, многозначительно звякнув бутылками в пакете.

Игнат довольно осклабился.

– А пошли к скверу, там одно местечко есть хорошее, – предложил Саша.

– Идём, – согласился я.

Бритоголовый согласно кивнул.

Мы быстрым шагом прошли вдоль домов к небольшому скверу, спустились по тропинке вниз и увидели аккуратную полянку. В центре – четыре поваленных бревна, сложенных прямоугольником, окружали пепелище с поставленными боком кирпичами.

– Здесь люди шашлыки периодически жарят, – пояснил Саша, заметив, что я с интересом рассматриваю конструкцию, – собираются иногда компанией с детишками и на кирпичах шампуры раскладывают. Я пару раз проходил мимо, запах такой стоит, что слюни рекой текут.

Рассаживаемся на бревнах. Я забираю пакет и раздаю пацанам по бутылке «Жигулевского». Саня приставляет к бревну горлышко бутылки и поставленным ударом сшибает металлическую пробку. Передает пиво Игнату, таким же способом открывает мою посудину, а потом забирает у бритого последнюю ёмкость и расправляется с крышкой. Затем наступает очередь таранек. Саша мастерски разделывает сушёные рыбы и раздает нам янтарные пластинки.

Минуту мы сидим молча, дегустируя жёлтую прохладную жидкость прямо из горла. Отламываем от пластин и неторопливо пережёвываем твёрдые солёные ленточки тараньки.

– Благодать, – счастливо причмокивает губами Сашка, отхлёбывая из бутылки и подставляя лицо тёплому весеннему солнцу.

– Ага, – поддерживаю я. – Хорошо сидим.

Бритый молчит, попивая пиво, пожевывая кусочки рыбы и наблюдая за нами.

– Игнат, там какие-то непонятки между нами возникли, – вздохнув, начинаю разговор. – Саня говорил, ты с Лысым и Самохой сильно недоволен был. В чем проблема?

– Проблема? – Бритый отставляет бутылку. – Да нет никаких проблем. Только поясни, Елизар, мне одну вещь. Мы же с тобою вместе с малых лет. Друг за друга всегда стояли. Ты на киче и зоне чалился, мы с пацанами тебя сигаретами подогревали, через твою матушку дачки перекидывали, откинулся, встретили, лавэ подкинули, поляну накрыли. Так было?

– Так, – спокойно отвечаю я.

– А чего же ты, корефан дорогой, запропастился, когда я срок отмотал и на районе появился? Мы в соседних подъездах живём, а от тебя ни ответа, ни привета? – злобно выплевывает слова Игнат.

– Ты в курсе, что мне пику в грудак вставили? – спокойно спрашиваю у Игната.

– Что-то такое слышал, – настороженно признается он. – Но ты-то давно из больнички выписался.

– Не так давно, – усмехаюсь я. – И двух недель после этого не прошло. И вот представь, в первый же день после больнички, ещё толком не выздоровев, я получаю по печени от одного местного боксёра. Как ты думаешь, после этого мне до общения с тобой было?

– Какого боксёра? – Сжимает кулаки Игнат. – Маякнул бы нам, мы бы его…

– Андрюхи из двадцатого дома, – услужливо подсказывает Саша. – Он в последнее время деловой стал. «Шестёрку» купил, нос задрал. Родоки у него – крутые перцы, дипломаты хреновы, и он из себя аристократа корчит. Как будто мы не помним, как он ещё лет шесть назад в грязи валялся, сопли пускал и прощенья просил, когда Тёма и Сивый ему по рогам дали за выгребоны.

– А, этого, – улыбается бритый. – А из-за чего замес произошёл?

– Да Миха с Евой разговаривал, а затем Андрей подъехал. Немного заревновал, а потом слово за слово – и понеслось, – охотно рассказал Саня.

– Это какая Ева? Высокая блонда в джинсах из дома напротив? – уточнил Игнат.

– Она самая, – кивнул Саня.

– Я её помню, совсем сыкухой была, от горшка два вершка, – развеселился бритый, – а сейчас, поди ж ты, такая фифа модная с задранным носом.

– Она девка неплохая, – улыбнулся товарищ, – но, конечно, мания величия проскальзывает. Красивая слишком, вот и воображает о себе невесть что.

– А ты чего за кореша не вписался? – косо глянул Игнат. – Вдвоём бы его уделали.

– Их тоже двое было, – вмешался в разговор я. – И сразу решили, что мы решаем вопрос по-пацански раз на раз. Правда, я после больнички не в форме был, ну да ладно.

– Так давай мы с парнями с него спросим, – загорелся бритый. – Бить человека с дыркой в грудаке после больнички – это зашквар конкретный.

– Не надо, – твёрдо отказался я. – Я свои вопросы решаю сам. И с Андреем уже разобрался. Проблемы больше нет.

– Ну как хочешь, – с сомнением протянул Игнат. – Моё дело предложить.

– Ладно, а ко мне почему потом не зашёл? – сменил тему он.

– Тут несколько причин. Дома – шаром покати. Пришлось устраиваться на работу грузчиком, чтобы немного лавухи раздобыть. За день устаёшь так, что приходишь и валишься на кровать как мёртвый. Саня мне говорил, что вы меня искали, я и хотел выбрать свободное время и заскочить перетереть. Вот и зашёл, как смог.

– Ты и работа? – ухмыльнулся Игнат. – Работать, как фраер, это же западло.