Анатолий Логинов - Танк "Клим Ворошилов-2". Ради жизни на Земле
Мельниченко отвернулся, разыскивая взглядом начальника артиллерии корпуса, но сказать ничего не успел. Правильно уловив момент, тот успел скомандовать, и сидящая у телефона связистка бросила в трубку короткую кодовую фразу. Андрей поморщился, как от зубной боли. Ну, просил же не брать ее с собой. Но если уж Елена Горобец чего-нибудь решила, то добьется наверняка. «Чистая пиратка», — отвлекшись на секунду, подумал про себя Мельниченко. В памяти промелькнули, словно кадры в кино, воспоминания о том, как они познакомились. Тогда, еще не совсем отошедший от встречи с наркомом и их разоблачения, Андрей согласился поехать в гости к прокурору фронта, ранее шапочно знакомому, подполковнику Горелик. Там он и встретил эту настойчивую «комсомолку, спортсменку и просто красавицу», эвакуировавшуюся из Харькова племянницу прокурора. Как то незаметно для себя он согласился принять ее добровольцем в корпус, тем более что она успела один год поучиться в техникуме связи. Теперь он мог признаться себе, что она ему понравилась.
Пока Мельниченко отвлекся, ситуация успела мгновенно измениться. Корпусной артиллерии с мотострелками было немного, всего две батареи тяжелых стопятидесятидвухмиллиметровых пушек-гаубиц на механической тяге — недавно полученных от промышленности «Ворошиловцах». И одна из этих батарей как раз открыла огонь по видимому с КП пространству. Среди маневрирующих, упрямо ползущих вперед черных коробочек танков внезапно вставали устремленные вверх фонтаны земли, обманчиво-неопасные издали, вставали, казалось, без всякого результата. Но вдруг один из танков встал, выбросив в небо из моторного отсека клуб черного осязаемо плотного дыма. В этот момент начала отвечать немецкая артиллерия, неподалеку от КП вздыбилась земля от разрывов тяжелых снарядов. Похоже, немцы успели развернуть дальнобойные пушки. Наша батарея перенесла огонь на артиллерию противника, а по атакующим отстрелялись бригадные батареи. Немцы в ответ обстреляли и их. Наши ответили. Над полем боя начала понемногу разрастаться медленная и неторопливая артиллерийская дуэль.
Однако немецкие танки продолжали ползти, теперь уже обстреливаемые противотанковыми пушками и пехотой. Казалось, еще немного и они ворвутся прямо на позиции бешено стреляющих противотанкистов, раздавив пехоту в ее неглубоких окопах, но внезапно под одним из обогнавших более медленные «тигры» танков взорвалась мина, перебив гусеницу и заставив его крутануться на месте. Тотчас же в танк влетели, рисуя траекторию трассерами, два бронебойных снаряда «сорокопяток». Один из них пробил таки бортовую броню и танк вспыхнул ярко-веселым бензиновым пламенем.
Андрей, то наблюдая за обстановкой, то отвлекаясь. Чтобы проанализировать обстановку по донесениям вместе с Калошиным, руководил симфонией боя, чувствуя невероятный подъем. Ему все удавалось, он непонятно откуда, знал, что в следующий момент предпримет противник и успевал перебросить резервы к местам возможных прорывов или отдать приказ на обстрел исходной позиции, либо на установку дополнительных минных полей подвижным саперным отрядом. Все немецкие атаки пока заканчивались неудачами, но и силы бригад таяли. Наступал тот самый критический момент боя, когда решалось, кто кого. И тут Елена передала ему трубку. О своем прибытии докладывали командиры танковых бригад. Даже не глядя на карту, как опытный шахматист, играющий вслепую, Мельниченко приказал:
— Противник атакует силами до … Положение на данный момент… Бригадам развернуться на рубеже и с ходу, без артподготовки атаковать противника во фланг …,— успев заметить восхищенный взгляд Елены, он отдал еще несколько приказаний и внезапно почувствовал, как устал. Но даже усталость не могла отравить радость правильно выполненной работы.
Немцы не прорвались, победа будет за нами.
24 декабря 1942 г. Кратово. Санаторий НКВД/НКГБ. Сергей Иванов.
Нет, на фронте, други мои, проще. Хочу назад, в свою бригаду. А тут воспоминаниями мучают. Даже гипнотизера привозили несколько раз, вот так. Не знаю, что я там под гипнозом наговорил, но и в обычном состоянии столько всего вспомнил, что самому удивительно. Точно кто-то из авторов писал, что человек ничего не забывает. Когда же тебя профессионалы расспрашивают, то вспоминаешь все, даже прочно казалось бы забытые мелочи. Вот и сегодня до обеда меня «расспрашивали», трое, мать их, профессионалов. Выжали очередной раз, как белье в стиральной машине, досуха. Теперь вроде отдых у меня, ага. Только вместо стенографистки сам всякие вопросы, которые вспомнил, записываю. Вот, сейчас сижу и пишу неожиданно всплывшие подробности из прочитанного когда-то доклада о положении дел в Чечено-Ингушской АССР во время войны, а заодно о поведении чеченцев после распада СССР.
«В республике было 38 сект, ведущих активную борьбу с советской властью, укрывающих немецких парашютистов и местных бандитов. В начале сорок второго года, при приближении фронта, в горах скрылись даже руководители райкомов ВКП(б), райисполкомов и председатели колхозов, всего, если я правильно запомнил, до восьмидесяти человек. При первой мобилизации из семи-восьми тысяч мобилизованных дезертировали 10%, при второй — из четырех с лишним тысяч около 360 человек, в январе сорок второго для укомплектования национальной дивизии удалось собрать лишь пятьдесят процентов личного состава. Всего в сорок четвертом году действовало 35 бандгрупп , всего около трехсот бандитов и около четырех тысяч человек, вроде бы прекративших бандитскую деятельность, но сохранивших оружие при себе, ожидая только прорыва немцев на Кавказ».
Интересно, многим ли отличатся положение сейчас? Немцы до Кавказа не дошли, но то, что они туда рвались, видно было даже по сводкам Совинформбюро. Если бы не упорное сопротивление Южного фронта и не непрерывная подкачка его резервами, то получилось бы точь-в-точь как в нашей реальности.
Да, не забыть отметить, что банды не брезговали грабежом соседних областей, пользуясь ослаблением внутренних войск. Так, что еще? Ну, вроде основное написал, теперь надо о неправильной политике по отношению к бандитам написать. Не надо было весь народ выселять. Достаточно было всех бандитов и пособников наказать по закону — дезертирам, бандитам и немецким пособникам — расстрел, а всем укрывающим, помогающим и тому подобное — лагерные сроки в соответствии с законом. Вот и все. А то, что после такого действия чеченцев в республике не останется — это уже их проблемы. Особенно если учесть их действия после распада СССР — грабеж и геноцид нечеченского населения в республике, ограбление поездов, следующих через Чечню, аферы с фальшивыми авизо, работорговля. Не забыть описать еще и войну против законного правительства России и терроризм. Ага, забыл еще вписать очередную хрущевскую глупость с передачей русских районов и Грозного в состав Чечни. Не были они чеченскими, там казаки издавна жили. Хотя про казаков не стоит, наверное, лишний раз упоминать, все же отношения у них большевиками не слишком хорошие. Хотя конечно, «красное казачество» и все такое, но и те, и другие гражданскую войну еще не забыли. Впрочем, напишу, пусть сами дальше разбираются.
Нет, ну столько писать я уже точно разучился. Рука ноет, на пальце вон даже выемка характерная образовалась. Под ручку, ага. Поневоле вспомнишь свой любимый ноутбук и удобство обработки документов на нем. Кстати, об обработке словесной информации на ЭВМ я не писал, кажется. Надо обязательно написать, а то наши ученые, «доценты с кандидатами», слишком уперлись в возможности решения математических задач, а про другие возможности и не думали. Так, возьмем новый лист. И начинаем писать. Интересно, а присловье про доцентов с кандидатами, которое я у Семы подхватил, и здесь в ходу оказывается. Сема же и занес, похоже, когда в командировке был. Смешно было, когда в лабораторию меня привезли, где наши мобильники изучают, а Петя Кактусов и выдает: — Ну вот, «товарищи ученые, доценты с кандидатами, коль что у вас не ладиться, мол там не тот эффект, мы мигом к вам заявимся с лопатами и вилами, денечек покумекаем и выправим дефект».— И все смеются, как привычной шутке. А у Семы это присловье из песни Высоцкого выскакивало, когда особо неприятный программный дефект вылазил или вирус по нашей сети бродил. Да, Сема, Сема. И кто бы мог подумать, что он первым погибнет?
Ну вот, про ЭВМ и Ворд написал. Теперь можно и отдохнуть, тем более, что ужин скоро. Нет, но все же интересно, что теперь с этими «репрессированными» народами сделают? Вон Хрущев под бомбами погиб, ага. Так героически рвался на передовую, прямо жуть. И нарвался. Ясно, что бомбы немецкие были, а вот самолеты… Впрочем, о таком лучше молчать даже про себя. Помнится, у него много доброжелателей было, по некоторым данным его чуть ли не вся партийная номенклатура поддерживала. Ну, вся конечно преувеличение, кланов в ней не меньше, чем в застойные времена, но то, что он ее рупором был ясно. Поэтому его так и убрали. Как там в некрологе: — Героическая смерть, верный сын советского народа… — Верный, ага. Вот только этот верный такого наворотил, что уж лучше бы неверным был. Оттепель он видишь ли устроил. Проблемы он устроил всей нашей стране. Начиная от дискредитации строя и заканчивая целиной. Которую так быстро освоили, что через два года там вместо урожая пыльные бури собирали. А ведь при Сталине разработана была комплексная программа освоения! Да и «хрущевки» названы так зря. Сколько времени надо, чтобы домостроительную отрасль перестроить? Вот, вот, при Сталине все это началось, до «кукурузника». И перевод страны на мирные рельсы, и освоение космоса, и все, что он потом себе приписал. Кроме кукурузы и ботинка в ООН. Вот это точно его идеи и его уровень.
