Степан Кулик - Третий не лишний
– А хозяин где?
– Мало ли? – Олю знобило, и девушка буквально за уши притягивала более-менее походящие объяснения, лишь бы поскорее оказаться в тепле. – Что мы о нем знаем? Открыл и ушел по делам. Он же нам не нянька…
– Факт… Ну, а если что не так, я эту избушку по бревнышку раскатаю, – Леонид встал под навесом и протянул руки. – Сползай.
Оля не заставила себя упрашивать. Легла на живот и съехала в объятия Бурого. Правда, взял он ее не на руки, как можно было ожидать, а положил животом на плечо.
– Ну, по крайней мере, одно из моих страстных и потаенных желаний с завидным постоянством исполняется… – прокомментировал Леонид. Какое именно, осталось без уточнения, потому что в дверях пришлось нагнуться, придерживая девушку за попку, а в таком положении не до светских бесед.
– Поставь… – слабо задергалась та, сил не оставалось даже на возмущение.
– Потерпите, больная… Черт, темно, как у афроамериканца в… гм… темно, короче. Впрочем, хоть подробностей быта отшельника я и не вижу, но место для отдыха наблюдаю.
Оля, для которой внутри дома царила кромешная тьма, только хмыкнула. Но Леонид, похоже, и в самом деле что-то видел. Во всяком случае, с кроватью не ошибся. Со всей осторожностью он уложил девушку на нечто мягкое и присел рядом.
– Ф-фу, уморился… Оля, ты ложись, отдыхай. Я сейчас… Минутку посижу и погляжу, где тут чего… Разберемся. Зажжем огонь, чайку сварганим…
Голос Бурого затихал с каждым словом, а потом он повалился на бок. Но как только голова коснулась лежанки, он очнулся и вскочил на ноги.
– Извини, я сейчас…
Девушка промолчала.
– Эй, ты чего? – Леонид нащупал ее запястье. Горячее, как огонь. Потом наткнулся на мокрый и холодный рукав промокшей насквозь куртки.
– Нет, так не пойдет. Надо раздеться.
Сперва Леонид хотел снять только сапоги и куртку, но потом сообразил, что если оставит хоть клочок мокрой ткани, девушка не согреется.
– Ты извини, я все равно ничего не вижу…
Не прислушиваясь к ее слабым протестам, Леонид проворно стащил с Оли все, вплоть до повязки, и укутал покрывалом.
– Вот, другое дело… А теперь посмотрим, где тут плита и чайник…
Леонид попытался встать, но сил уже не оставалось совсем.
– Сейчас… Я сейчас…
В своем воображении Бурый зажег газ в плите, поставил чайник и приготовился ждать, пока тот закипит, даже не заметив, как провалился в сон.
Нежное тепло, напоминающее морскую зыбь в разгар купального сезона, довольно быстро оказало целительное воздействие. Не прошло и часа, как Оля почувствовала себя гораздо лучше. Бодрее.
Меховое ложе приятно ласкало обнаженное тело.
«Обнаженное?!»
Оля мгновенно подтянула коленки к животу и судорожно потащила покрывало к подбородку.
«Почему? Зачем?..»
– Нет, – пробормотал в этот миг Леонид и громко застонал. – Не надо…
Парень беспокойно заворочался, не переставая стонать. Потом поутих. Но дыхание его, прежде ровное и спокойное, сейчас больше напоминало хрипы больного гриппом или другим ОРЗ.
– Черт, – Оля даже покраснела от стыда. – Он меня… а я… только о себе…
Девушка, наплевав на наготу, вылезла из-под одеяла, вздрогнула от мгновенно набросившейся на разогретую кожу прохлады, и в свою очередь принялась раздевать парня.
– Видел бы меня отчим, – хихикнула вдруг. – Вот обрадовался бы, козел старый…
Успевшая снова замерзнуть, Оля торопливо сбросила на пол осклизлую и противную даже на ощупь одежду Леонида, накрыла его одеялом, а потом сама шмыгнула в кровать. Замерла на секунду с краю, в раздумье…
– Да идите вы все лесом, – пробормотала сердито, пододвинулась ближе и прижалась к холодному, как кусок бетона, боку так и не проснувшегося парня.
Глава одиннадцатая. И с высоты вам шлем привет
Вот интересно, какой мудрец придумал, что торопиться надо медленно? И кто спешит, тот, типа, людей смешит? Виктор всего минут на двадцать задержался. Оправиться и приличия соблюсти. А когда вышел к месту вырубки, застал только конский топот. В том смысле, что ни корабельных дел мастера, ни его работников там не оказалось. На полянке испускал последние дымки потушенный костер, а глубокий след от трелевки бревен объяснял, куда все подевались.
Видимо, Берк решил, что сделал для чужака достаточно. Как говорится, была бы честь предложена… А воспользуется тот приглашением или нет – его забота.
– Твою краснознаменную дивизию! – выругался Виктор. – Неужели нельзя было еще пару минут подождать? На самолет опаздывали? И что мне теперь делать? Догонять лесорубов с криком: «Эй, подождите!»? Так нельзя этого. Мелочная суетливость не вяжется с героическим обликом. Можно потерять лицо. Идти в деревню самому? Тоже не вариант. Темнеет. Ворота, скорее всего, запрут прямо перед моим носом.
Лысюк присел на свежий пенек.
– В деревню точно соваться не стоит. Тех, кто приходит после заката, нигде не любят. Особенно, если чужак не может внятно объяснить, кто он, откуда приблудился и какого рожна ему понадобилось. Ночью добрые люди дома сидят, а не по чужим дворам шастают. Как ни крути, а сегодня придется в лесу заночевать… Черт!
Виктор вскочил и бросился к испускающему последний дух кострищу, в надежде отыскать под пеплом хоть один уголек. Но, увы, лесорубы костер не затоптали, а залили. С гарантией. Зато рядом на большом листке лопуха лежало несколько лепешек и огромный кусок какой-то вяленой рыбины.
– Ух, ты, – Виктор сглотнул слюну. – Большое вам человеческое… Или это духу лесному подношение? Ладно, он не обидится. Тем более что сегодня я как бы исполнял его обязанности.
Рыба пахла отлично. И вкус имела тоже приятный. В отличие от лепешек. Те больше напоминали обожженные глиняные диски. Впору вместо сюрикэнов по врагам швыряться, а не зубы на прочность испытывать. Предварительно не размочив, даже и пытаться разгрызть не стоит.
Кстати о воде…
Покрутив в пальцах средневековые сухари, Виктор припомнил, что рядом с тем местом, где он привязывал Скубу, вроде журчало что-то. Да и рыба, как говорится, воду любит. В смысле, съеденная… Пока что не сильно поджимает, можно потерпеть. Но в темноте найти ручей будет сложнее.
Виктор рассовал лепешки по карманам, подхватил рогатину и двинулся в глубь леса.
К тому времени хорошенько повечерело, и чтоб найти источник до наступления полной темноты, стоило поторопиться. Лес, вполне гостеприимный при солнечном свете, с каждой минутой казался более чужим, и, чтоб ненароком не заблудиться, Виктор пошел не напрямик, а по тропинке. Здраво рассудив, что она выведет его либо к воде, либо к месту казни. Что тоже нормально – там он уже сориентируется. И не ошибся…
Вот только не учел, что мощеные дороги ведут, как правило, в ад… или – в засаду. Виктору уже был виден труп раба, когда невидимая сила ухватила Лысюка за лодыжку и рывком вскинула вверх тормашками. Попутно приложив лбом о землю, так что аж искры из глаз посыпались.
Минуту или две Виктор болтался вниз головою, как на тарзанке, медленно приходя в себя и соображая, что произошло. А когда понял, крепко выругался.
– Блин, попался в силки, как заяц. Хорошо, что не самострел…
Прилив крови уже ощущался усиливающимся звоном в ушах и болезненным давлением в глазах, так что Виктор первым делом постарался исправить ситуацию.
В целом, если человек не потерял сознание и находится в более-менее нормальной физической форме, эта ловушка не смертельна. Главное, не паниковать и не терять зря времени…
Цепляясь руками за штанину, Лысюк сложился пополам, подтянулся, ухватился за петлю, потом – за канат, и полез вверх. Конечно, вся эта акробатика не так легка в исполнении, но вполне по силам молодому, не страдающему ожирением мужчине.
Дело оставалось за малым: лезть дальше вверх и освобождаться от петли, усевшись на дереве, или – чиркнуть ножом, рассчитывая на удачное приземление. Высота в два роста не такая уж и большая, чтобы всерьез опасаться травмы. И Виктор почти уже было склонился к этому, менее утомительному и более быстрому варианту обретения свободы, когда ситуация изменилась еще раз.
Неподалеку послышался громкий и тоскливый вой, которому ответило сразу несколько волчьих голосов, а несколько секунд спустя из кустов показался большой, матерый зверь. И не потому, что у страха глаза велики, – хищник действительно был огромен.
А когда на поляну вышло еще около полудюжины зверюг, пусть и немного меньших размеров, Лысюку стало совсем не по себе, как только он представил, что мог оказаться внизу, в их компании. Виктор быстро полез вверх.
Его услышали, учуяли и заметили. Волки задрали головы, с интересом уставясь на человека. Только не облизывались.
– Фиг вам, – нервно пробормотал Лысюк. Потом сообразил, что веревочная петля, закрепленная на ветке, не самая надежная конструкция, и заработал руками еще быстрее. Успокоился, только когда почувствовал под седалищем крепкий, толстый сук.
