Гарри Гаррисон - Путь Короля. Том 1
— Он сказал: «Господи, Господи, зачем ты оставил меня!»
Король долго молчал.
— А впрочем, я понимаю, для чего он это делает. В конце концов, я ведь тоже король… И я понимаю, чего хотят его люди. Последние месяцы были не лучшими для его армии. Они-то надеялись, что здесь им будет удобно высадиться, остановиться, а потом уже пойти для настоящего дела в Йорк! Так оно и могло бы случиться, не сделай они того, что сделали с твоим приемным отцом. Но с тех пор они ни барахлом не могут разжиться, ни хотя бы пары рабов отловить. Простого бычка приходится с боем доставать. А сегодня, чтобы там ни говорилось, их самих-то стало гораздо меньше, чем два дня назад. Они видели, как друзья их издыхают у них на глазах от полученных ран, а у скольких еще начнут завтра гнить раны! Поэтому, если они прямо сейчас не увидят чего-то грандиозного, они совсем опустят руки. Сядут ночью на корабли и уплывут восвояси… Так что Ивару нужно представление. Свидетельство триумфа. Показательная казнь. Или…
Тут Шеф вспомнил темные слова викинга, приведшего его сюда.
— Говори осторожней, государь. Они хотят, чтоб ты заговорил. А меня подослали, чтоб я тебя слушал.
Эдмунд вдруг прыснул и дико расхохотался. Свет уже почти померк, солнце скрылось, но еще густели долгие английские сумерки.
— Ну, тогда слушай. Я обещал, что сокровища Редвальда достанутся тому, кто прорвет строй викингов. Ты это сделал. Поэтому я отдаю тебе эти сокровища. А ты уж поступай с ними как знаешь. Человек, который выдаст им такое, может выторговать себе не только жизнь! Скажем, если бы я их отдал, то стал бы среди них ярлом. Но Уигга и прочие предпочли умереть за меня, но не выдать тайны. Недостойно короля, тем более потомка Вуффы, пугаться пыток и смерти… А вот ты, малый… Как знать? Может, ты что-нибудь выгадаешь… Теперь слушай и запоминай. Я расскажу тебе тайну сокровищ Вуффингов, и, клянусь Богом, мудрый человек по моему рассказу сможет отыскать сокровища… Слушай, что я скажу тебе…
Король заговорил сиплым шепотком. Шефу пришлось обратиться в слух.
У ивового брода, у деревянного моста
Спят тихо короли, под ними корабли.
Глубокий, беспробудный сон домашней стражи.
Четыре пальца в линию сложи,
Из-под земли. Могила будет севернее прочих.
Вуффа, отпрыск Вегги, покрывает
Заветный клад. Попасть он должен в руки смельчака.
Голос его постепенно слабел.
— Последняя моя ночь, юный керл. Да и твоя, возможно. Хорошенько подумай, как ты будешь завтра себя спасать. Только я не думаю, чтобы викингам оказалась по зубам загадка англичанина… Впрочем, если ты — керл, королевская загадка и тебе не поможет…
Король замолчал. Слабеющим голосом Шеф попробовал было разбудить его, но его собственное исстрадавшееся тело тоже переставало подчиняться ему, погружая сознание в тяжкую дремоту. Во время же сна королевские слова повторялись бесчисленное количество раз, наплывали, нанизывались друг на друга. Равно как и вырезанные на пылающем форштевне ладьи драконы.
Глава 11
Как и предсказывал король Эдмунд, Великая Армия переживала великий упадок духа. Застигнутые врасплох в своем собственном лагере войском крошечного государства, дружиной неприметного королька, о существовании которого многие из них даже не догадывались, викинги, хоть и могли быть довольны исходом битвы, в глубине сердец знали, что был в ней миг, когда они дрогнули. Сейчас они хоронили мертвецов, вытаскивали на берег искалеченные остовы ладей, залечивали ранения. Между знатными вождями вовсю шла торговля — обговаривались условия продажи и обмена кораблей, перевода или замены людей, дабы вскорости увидеть свои отряды готовыми к новой сече. Но самих ратников, рядовых воинов, привыкших сжимать весло или топор, нужно было снова заставить рваться в бой. Показать, что их вожди по-прежнему уверены в себе. Некое действо, способное убедить их в том, что они и в самом деле — ратники Великой Армии, непобедимые воины Севера, перед которыми трепещет весь христианский мир, было необходимо.
С раннего утра люди начали стекаться на размеченную площадку неподалеку от лагеря. Ей и предстояло стать местом совершения wapentake, или, по-датски, vapnatakr, обряда клацанья оружием, когда мечи выбивают дробь о щиты. Таким способом воины клялись друг другу в вечном согласии. Или же — по недосмотру иных беспечных вождей — начинали выяснять возникшие еще раньше разногласия.
Но задолго до света вожаки викингов обсуждали виды на будущее, прикидывали боеспособность различных отрядов, учитывали настроения, которые могли посетить души и головы их непредсказуемого, своенравного войска.
К тому времени, когда за ним пришли, Шеф почти поправился, по крайней мере телесно. Голод по-прежнему буравил внутренности, жажда обжигала гортань и язык, но он был жизнеспособен, бодр, в ясном рассудке. Он полагал, что Эдмунд также проснулся, хотя тот лежал не шевелясь.
Люди Змеиного Глаза ступили под укрытие с той же деловитой уверенностью, что и накануне. В одно мгновение тиски закусили ошейник, заклепки были содраны. Ошейник разошелся и свалился на землю, а мускулистые руки живо вытолкали Шефа в промозглый осенний полумрак. Над рекой все еще редел туман, умащая влагой папоротниковый настил ската. Шеф уставился на него, раздумывая, нельзя ли прямо сейчас слизать эти капли языком.
— Вы вчера разговаривали. Что он тебе сказал?
Шеф покачал головой и взмахнул связанными руками в сторону бутыли, висевшей на поясе у одного из воинов. Тот молча передал ее пленнику. Там оказалось пиво — мутное, с ячменной шелухой, по-видимому сцеженное с самого дна бочонка. Не переводя дыхания, в несколько мощных залпов Шеф влил в себя содержимое бутыли до последней капли. Вытирая рот и передавая бутыль владельцу, он чувствовал, как пиво раздувает его, словно пустой мех. Взглянув на его лицо, разбойники удовлетворенно заурчали.
— Как — хорошо? Пиво — это хорошо. И жить хорошо. А хочешь жить и пиво пить, скажешь нам то, что вчера от него услышал…
У викинга по имени Дольгфинн было свойство надолго приковывать взгляд к человеческому лицу и не отводить его, пока он не приходил к определенному выводу. На этом лице он увидел признаки нерешительности, но только не страха. А также неисправимого упрямства. И ума. «Не ошиблись ли мы в этом парне», — подумал он и дал отмашку, заранее оговоренный сигнал. От стоящей невдалеке группы воинов отделился огромный викинг с золотой цепью на шее. Левая его рука покоилась на серебряном навершии рукояти. В то же мгновение Шеф узнал его. Это был тот великан, с которым они сошлись во время сечи на мощеной дороге. Сигвард, ярл с Малых островов. Его отец.
Когда он приблизился к нему, остальные отступили на несколько шагов, чтобы встреча произошла наедине. Некоторое время они пристально изучали друг друга. Сигвард, осмотрев юношу с головы до пят, больше внимания уделил его телосложению. А Шефа занимало выражение лица викинга. «Ведь он смотрит на меня так, будто старается узнать во мне себя самого! Он все знает».
— Мы уже разок встречались, — начал Сигвард. — На мощеной дороге в болотах… Муиртайг донес, будто здесь околачивается мальчишка, англичанин, который говорит, что бился со мною. А теперь сказывают, что ты — мой сын. Помощник знахаря, парень, который с тобой сюда пришел. Это его слова… Это — правда?
Шеф кивнул.
— Хорошо. Силушка в тебе есть, и дрался ты тогда как надо. Видишь ли, сынок, — Сигвард шагнул вперед и обвил бицепсы Шефа могучей лапищей, — ты только воюешь не за тех, за кого надо. Да, я понимаю, мать у тебя — англичанка.
Так ведь у половины людей в армии английские матери. Тут есть и ирландцы, и франки, и финны, и лопари, уж если на то пошло. Но кровь переходит от отца. Я знаю, что и вырастил тебя англичанин — тот придурок, которого ты пытался спасти. Но что ты от них хорошего в жизни видел? Если они знали, что ты — мой сын, то уж, клянусь, тебе не поздоровилось. Что, верно?
Он заглянул в глаза Шефу, чувствуя, что попал точно в цель.
— Ты, пожалуй, можешь сказать мне, что я тебя зачал да и бросил. Что ж, верно, так оно и было. Но ведь я ничего о тебе не знал. Не знал, что ты вырос таким молодцом. А теперь, когда ты здесь и я вижу, какой ты из себя, — что ж, теперь я заявляю, что буду гордиться тобой. Как и весь наш род… А потому — решайся. Я собираюсь признать тебя как своего законного сына. У тебя будут такие же права, как если б ты родился на Фальстере. Но ты перестанешь быть англичанином. Христианином. Забудешь свою мать… И как за сына я могу заступиться за тебя перед Иваром. А Змеиный Глаз меня поддержит. Ты сейчас попал в беду. Надо из нее выкарабкиваться…
