Анатолий Дроздов - Интендантуррат
Бюхнер и в самом деле был мертв. Чтоб понять это, Крайневу хватило взгляда. На левой скуле покойного темнел синяк, но не он стал причиной смерти. Неловко упав, Бюхнер свернул шею: его голова болталась, как у тряпичной куклы. Крайнев сел и попытался сосредоточиться. Денщик Бюхнера знал, что в доме остался Седых, подозрение первым делом падет на Hiwi. СД арестует его немедленно, эсесовцы церемониться с русским не станут. Сашу надо немедленно прятать, а еще лучше - выводить из N. Однако исчезновение Седых бросит тень на Крайнева. Его обязательно допросят, но это полбеды. Начнется проверка. Не составит труда выяснить судьбу настоящего Зонненфельда. Как ни крути, провал. Из N надо бежать всем, причем, немедленно. Черт бы побрал всех гомосеков в мире!
Под влиянием этой мысли Крайнев бросил ненавидящий взгляд на труп и вдруг насторожился. Бюхнер был в сапогах: мягких, хромовых, с гладкими подошвами, без столь любимыми немцами стальных подковок.
- Саша! - позвал Крайнев, весь власти догадки. - Денщик Бюхнера видел начальника?
- Нет. Ганс пришел в гостиницу, сказал, что надо делать, а сам отправился в казарму.
- Бюхнер когда явился?
- Темно уже было.
- Один?
- Да.
- Иди в коридор, - сказал Крайнев, - возьми ведро с водой и плесни на ступеньки. Только немного, как будто разлито нечаянно.
Седых убежал, Крайнев присел и стал приводить в порядок труп. Он заправил в форменные штаны Бюхнера вылезшее наружу белье, затем аккуратно застегнул мундир. Прикасаться к жирному, остывшему телу было противно, но Крайнев заставил себя преодолеть брезгливость. Вернувшийся Седых помог ему. Они надели на труп шинель, застегнули на все пуговицы, после чего затянули пояс с кобурой. По немецкому уставу личное оружие в вермахте носили не только интенданты, но даже врачи, поэтому кобура была с пистолетом. Седых вынес труп наружу. Крайнев проследил, чтоб Саша уложил его правильно: ногами к крыльцу, а левой скулой на дорожку. Фуражку пристроил так, будто свалилась с головы. После чего они вернулись в дом, где быстро привели все в порядок: помыли и поставили в буфет посуду, забрали пустую бутылку, застелили кровать. Крайнев лично протер носовым платком все места, где мог коснуться пальцами. После чего погасил свет. Окна закрывали светомаскировочные шторы, не следовало опасаться, что с улицы заметили присутствие в доме посторонних. Заперев дверь, Крайнев вложил ключ в карман шинели Бюхнера, и попробовал лед на ступеньках. Стоял рождественский мороз, вода успела замерзнуть. Когда они выскользнули за ворота, с неба посыпал мелкий снежок, Крайнев мысленно поблагодарил Бога за помощь.
Эльзу они застали встревоженной. Шел второй час ночи. Не отвечая на ее вопросы, Крайнев прошел к буфету, достал бутылку коньяка и налил себе полный стакан. Выпил его одним духом, после чего плюхнулся на кровать прямо в шинели. Эльза, видя, что он не отвечает, прилегла рядом и прижалась к его плечу. Крайнев молча обнял ее.
- У тебя такой вид, - шепнула Эльза, - будто убил человека.
- Это не я, - сказал Крайнев, - но ты права. Я в этом участвовал.
- Есть будешь? - Эльза встала.
Крайнев покачал головой.
- Тогда раздевайся и ложись! - велела Эльза. - Дать еще коньяку?..
Спал Крайнев плохо и спозаранок отправился на станцию. Он ожидал, что за ним приедут с утра, но этого не произошло. Никто не явился и к обеду. О смерти Бюхнера было известно, новость разлетелась по оккупированному городу мгновенно, но Крайнева не беспокоили. За ним приехали только к вечеру. Причем, в автомобиле был всего лишь оберштурмфюрер - скорее почетный эскорт, чем арест.
Крайнев поднялся по широкой лестнице бывшего НКВД, где теперь размещалась СД, и зашел в кабинет начальника. У стола сидело двое: сам начальник и знакомый Крайневу интендантский генерал.
- Хайль Гитлер! - вскинул руку Крайнев.
Начальник СД лениво ответил, генерал только поморщился - в вермахте не любили фашистских приветствий.
- Присаживайтесь! - сказал начальник СД. - Знаете о случившемся?
- Без подробностей, - сказал Крайнев.
- Ничего особенного, - пожал плечами начальник. - Бюхнер вернулся домой в подпитии, поскользнулся на ступеньках крыльца, упал и сломал шею.
- Говорят, это сделали русские! - заметил Крайнев.
- Считаете, я плохо знаю свое дело?! - обиделся начальник. - Русские используют пулю или нож, случается, топор, - начальник поморщился, - но не было случая, чтобы немцу ломали шею. К тому же пистолет Бюхнера на месте, документы - тоже, ключ от дома в кармане. В доме порядок, денщик подтвердил: вещи не тронуты. Не похоже на русских. Мы нашли десять тысяч марок - лежали в тумбочке. Русские их бы точно не оставили.
Двоякое чувство владело Крайневым. С одной стороны он переживал, что не догадался поискать деньги: из десяти тысяч марок пять принадлежали ему и Эльзе. С другой стороны он осознавал, что нетронутые марки в значительной степени помогли отвести подозрение.
- Бюхнер мертв, - вмешался в разговор генерал, - его надо заменить. Думаю, вы подходящая кандидатура.
- Я? - изумился Крайнев.
- Не говорите, что не мечтали о повышении! - усмехнулся генерал.
- Думал, - соврал Крайнев, - но мечтать не мог. Бюхнер не оставлял такой надежды.
- Он был со странностями, - поморщился генерал, и Крайнев догадался: генералу известно о необычных пристрастиях покойника, - но дело знал. Однако и вы зарекомендовали себя неплохо. Принимайте дела! Мы подберем хорошего интендатуррата на ваше место.
- В этом нет необходимости! - поспешил Крайнев.
- Почему?
- Дело налажено, теперь с ним справится фельдфебель или даже унтер-офицер.
- Пожалуй! - согласился генерал. - Второй раз вы удивили меня, Зонненфельд. Думал, начнете хлопотать о ком-либо из друзей. Я не ошибся в выборе. Вы получите должность майора, большие права и большую ответственность. Постарайтесь оправдать доверие!
Крайнев сказал соответствующие слова и вышел. "И здесь майор! - думал он, спускаясь по лестнице. - Хоть бы где-нибудь для разнообразия подполковник. Или капитан второго ранга..."
Мысли были продиктованы легкой истерикой: такого разговора в СД он не ждал. Дома он объявил Эльзе о повышении, она встретила новость вопросительным взглядом. Крайнев, поняв вопрос, покачал головой. "Случайность!" - шепнул ей на ушко, Эльза заулыбалась и побежала накрывать на стол.
Тяжелый разговор состоялся с Седых.
- Я виноват, - сказал Саша, вздыхая. - Все водка проклятая. Трезвым оттолкнул бы гада и ушел. Подвел всех.
- Бросить пить не пробовал? - спросил Крайнев.
Седых глянул исподлобья.
- Разбаловали вы меня, - сказал он тоскливо. - Надо строже.
- Как?
- Увидел, что пьяный - и в морду! Как Саломатин.
- Да ну? - удивился Крайнев.
- Товарищ полковник такой! - подтвердил Седых. - Мне попадало. И другим.
- И как вы к нему после этого?
- Саломатина любят! - обиделся Седых. - Скольких людей спас! Увидит, что побежал в бою, подскочит - и по шее! Человек придет в себя - и в бой. Другие не бьют, зато потом под трибунал, а это расстрел. У нас за все время только одного за трусость расстреляли, в других бригадах - уйму. Хлопцы рассказывали...
- Я не буду тебя бить, - сказал Крайнев. - Поручу Эльзе. Сама тебе наливает, пусть сама и воспитывает.
- Товарищ майор, так нельзя! - заныл Седых. - Как можно, чтоб баба! Надо мной бригада смеяться станет. Проходу не дадут!
- Не пей! - посоветовал Крайнев.
Седых вздохнул, всем своим видом показывая, что такой совет легче дать, чем исполнить, но промолчал. Отказался от ужина и ушел к себе.
На следующий день пришел Николай. Рассказ о происшествии он выслушал не перебивая. Крайнев ощущал крайнее напряжение связного и ждал упреков. Ошибся.
- Вы Бюхнера и в самом деле случайно? - спросил Николай, когда Крайнев умолк.
Крайнев обиженно засопел.
- Извините! - сказал Николай. - Больно хорошо все вышло. Убить Бюхнера, чтоб занять освободившееся место, это конечно рискованно, но перспективно. Не знаю, Виктор Иванович, бог вам ворожит или черт, но в Москве обрадуются. Ваша работа в N и без того редкая удача, но стать начальником склада немецкой армии - мечта...
Спустя несколько дней Крайнев в полной мере осознал справедливость этих слов. Теперь он с точностью до последнего солдата знал численность армии, каждого из входящих в нее подразделений, дислокацию частей, их боеготовность. Его первые донесения в новой должности походили на памятную тетрадь Эльзы. Как и она, Крайнев писал донесения ночами, не высыпался, но был счастлив. Передавать такие объемные тексты по рации было слишком опасно, донесения переправляли в бригаду, а оттуда - в Москву. Заведовать столовой на вокзале Крайнев определил фельдфебеля, немолодого, многодетного и вороватого. Фельдфебель был вне себя от восторга и клятвенно пообещал сохранить заведенный господином интендантурратом порядок. Причины его радости были прозрачны. Столовая давала неограниченные возможности для воровства, можно было только представить, сколько продуктов теперь появится на черном рынке или отправится в посылках родственникам фельдфебеля. Крайнева это не волновало: обкрадывать будут вермахт. На станции он появлялся только для сверки количества прошедших эшелонов и одновременного получения разведданных. Иного не требовалось. Дорожа местом, фельдфебель неукоснительно следовал обещанию: в бараках работали те же женщины, их детей кормили, везде поддерживалась чистота и порядок. При всех недостатках, фельдфебель, как многие немолодые немцы, оказался человеком приличным: русский персонал не обижал.
