Михаил Королюк - Инфильтрация
— Хм… — осторожно прокашлялся Андропов. — Товарищи, я считаю, со шпионажем надо бороться в рамках закона, традиционными методами: накапливать улики, доказательную базу, судить и предавать эти дела гласности. Тут все понятно, и сил на это у нас хватает. Что касается подрывной деятельности, то отказ от активных мер по ее пресечению чреват самыми серьезными негативными последствиями. Идти на принципиальные уступки в этом вопросе невозможно, поскольку стоит нам дать где-то послабление, прогнуться под них — и они тут же начнут предъявлять нам другие неприемлемые требования. Поэтому надо пользоваться нашей семидесятой статьей без всякого стеснения. На самом деле такие же статьи существуют в уголовных кодексах и западных стран. — Юрий Владимирович быстро пролистал какой-то документ и зачитал отчеркнутую выдержку: — В уголовном кодексе Италии говорится: «Гражданин, распространяющий тенденциозные сведения о внутреннем положении государства, способные ослабить кредит или престиж государства, наказывается тюремным заключением сроком не менее пяти лет». Заметьте, даже не «лживые», а «тенденциозные»! А вот как сформулирован параграф сто тридцать один уголовного кодекса ФРГ: «Тот, кто публично распространяет искаженные факты с тем, чтобы оклеветать государственные учреждения или постановления верховных органов, карается лишением свободы сроком до двух лет». Так что лицемерят они на Западе, надо это разоблачать активнее. Вот мы в «Известиях» месяц назад опубликовали статью с доказательствами связи ЦРУ с так называемыми диссидентами, и они сразу сдали назад, уменьшили активность подрывных и разведывательных операций. Наступательнее надо быть.
— А ты-то сам, Михаил Андреевич, что думаешь? — поинтересовался Брежнев.
— Диссиденты существуют благодаря поддержке Запада, — уверенно рубанул Суслов. — Оторви их от Запада — и нет диссидентства. Оттуда поддержка, деньги. Посмотрите на сообщения западной печати. Она в течение многих лет оперирует одними и теми же фамилиями, ссылается на два-три десятка «диссидентов». А что это за люди? Или прожженные циники, рядящиеся в тогу правозащитников здесь, чтобы по выезду из страны получить тепленькое местечко журналиста в какой-нибудь антисоветской газетенке или пропагандиста на радио; или националисты — бандеровские прихлебатели и фашистские прихвостни; или откровенно больные люди, страдающие комплексом правдолюбца. Застревают в инфантильности с ее борьбой за абстрактную справедливость, зацикливаются на мелочах, не видя наших громадных достижений. Нет, товарищи, я считаю, — прихлопнул он ладонью, — одних выпустишь, другие появятся. Держать их здесь, рвать связи с Западом, ловить шпионов, вести контрпропаганду, выявляя двойные стандарты. И ничего, ни-че-го из этих провокаций против нас не выйдет. У них у самих все пылает и на собственном дворе, и вокруг. Кризис в США, забастовочное движение нарастает, антивоенное на подъеме, в Латинской Америке восстания одно за другим, диктатуры вот-вот как домино посыплются. Из Азии империалистам пинка уже дали знатного. Исторические прогнозы марксизма-ленинизма подтверждаются, правда на нашей стороне!
— Андрей Андреевич?
Громыко чуть шевельнулся, перетекая из расслабленно-вальяжной в элегантно-деловитую позу, выдержал мхатовскую паузу и начал веско излагать:
— Товарищи, очевидно, что каким-либо образом расшатать советский строй эти отщепенцы не в состоянии. Следовательно, мы должны принимать во внимание два аспекта: их участие в шпионской деятельности и то, как освещается наша борьба с их противоправными действиями в буржуазной печати. На мой взгляд, и там и там нет больших проблем. Ведомство Юрия Владимировича достаточно эффективно пресекает шпионаж, наши суды, опираясь на неопровержимую доказательную базу, выносят справедливые приговоры. Антисоветская деятельность также пресекается в соответствии с законом, причем используемые нами правовые нормы не жестче тех, которые в ходу в западных странах. Нам надо спокойно отвергать претензии Запада поучать нас и последовательно указывать на использование ими двойных стандартов и их собственное неблагополучие с правами человека. Примеров тому не счесть. Режим в Чили массово истязал и истязает политических заключенных, расстреливает по приговорам военных трибуналов, устраивает теракты против своих политических противников даже на территории США — и что, кто-то слышал, чтобы США или страны Западной Европы их за это осудили? То же самое можно сказать о режиме «черных полковников» в Греции, Франко в Испании. Десять лет назад в Индонезии Сукарно устроил резню сторонникам левых взглядов, более полмиллиона человек убито, семьями вырезали, вместе с детьми. Запад им рукоплескал, более того, ЦРУ передавало индонезийской военщине проскрипционные списки с указанием, кого еще надо уничтожить. И они собираются учить нас правам человека? Не смешно. Не стоит поддаваться их давлению, я согласен с Михаилом Андреевичем и Юрием Владимировичем, — оно лицемерно.
— Ну… — протянул Леонид Ильич с некоторым сомнением. — Может, оно и верно по сути… Просто так хочется эту погань побыстрее вымести из страны метлой, — выдохнул он искренне. — Ладно, снимаю я свое предложение. Товарищи, у кого-нибудь есть еще соображения?
— Нет, нет, нет, — дружным эхом раздалось со стороны регионалов. Косыгин молча покачал головой.
— Ну и хорошо, тогда так и принимаем… Э-э-э… Продолжить неустанную борьбу с происками империалистических сил, усилить наступательность нашей пропаганды, жестче вести борьбу с разного рода отщепенцами, используя для этого все предоставленные законом средства. Кто «за»? «Против»? Единогласно. Товарищи, на этом повестка заседания Политбюро исчерпана, спасибо за работу.
Андропов первым торопливо вышел из зала и притормозил в ореховой комнате, дожидаясь Громыко и Устинова. Вдоль стенки тенью проскользнул порученец и, протягивая записку, негромко доложил:
— От Григоренко звонок был.
Юрий Владимирович развернул лист.
«В гараже Агронома обнаружены исчерпывающие доказательства».
— Так… — протянул председатель КГБ вполголоса, уставившись сквозь капитана невидящим взглядом. — Так…
— Ну, Юра, ты идешь? — положил ему руку на плечо подошедший Устинов.
Андропов завертел головой, выискивая Громыко.
— Вы езжайте, я задержусь. Надо с Андреем Андреичем переговорить и потом к себе вернуться. — Он озабоченно помотал головой и добавил: — Информация важная пришла.
— Плохая? — уточнил Устинов, пристально вглядываясь в глаза.
— Еще не понял до конца… Многозначительная. Осталось в этих значениях разобраться, — слабо улыбнулся Андропов.
— Ну ладно, разбирайся, я тоже к себе поехал.
— Я вот все думаю, Дмитрий Федорович, когда вы спите? Порученца своего хоть пожалейте.
— А мне много не надо, организм такой… Пять часов сна — и я как огурчик, готов к труду и обороне, — засмеялся Дмитрий Федорович. — А порученцев у меня два, нечестно так гонять одного было бы… Это я могу восемнадцать часов работать, их-то что мучить?
Устинов посмотрел на скопившихся в ожидании лифта членов Политбюро, махнул рукой и, стремительно обогнув дежурного прапорщика, почти бегом начал спускаться по лестнице. Завистливо поглядев ему вслед, Андропов повернулся и пошел наперехват к вышедшему наконец из зала заседаний Громыко:
— Андрей Андреевич, пошушукаться надо.
— Надолго?
— Минут пять.
— Хм… — Громыко на мгновение задумался. — А давай тогда по Кремлю прогуляемся?
— Хорошо.
Спустились на лифте с третьего этажа Сенатского дворца и вышли в узкий пустынный скверик, протянувшийся между дворцом и Арсеналом.
— Ну что у тебя там?
Андропов крутанул головой, озираясь, и медленно заговорил, тщательно подбирая слова:
— Андрей Андреевич, к сожалению, информация о вербовке вашего Огородникова подтвердилась, сегодня получены исчерпывающие доказательства его предательской деятельности.
— Огородникова? — Громыко делано наморщил лоб. — Не помню такого…
— Да, Огородникова, — терпеливо повторил Андропов. — Того самого, из отдела стратегического планирования МИДа, вашего помощника. Мы с вами в конце февраля говорили о нем, тогда были только веские подозрения, сейчас получены материальные доказательства.
— Ах, этого Огородникова… Да, вроде есть такой. — Громыко с задумчивым прищуром полюбовался на кремлевские зубцы, выделяющиеся четким изломом на фоне темнеющего неба. — Ладно, это ваш хлеб — шпионов ловить, вот и ловите, советовать не буду. А мне еще в посольство Кипра на прием надо ехать. У них национальный праздник, день начала освободительной борьбы против английских колонизаторов, надо их с этим поздравить. — Андрей Андреевич повелительно махнул своему ЗИЛу.
