Товарищ «Чума» 8 (СИ) - "lanpirot"
Бах! Бах! Бах! — Небо над головой расцвело зелеными всполохами, щедро подкрашенными огнём многочисленных разрывов. На мгновение даже невооруженным магией взглядом стала видна тонкая граница защитного силового купола, накрывшая Гнилую балку с частью леса.
Авиабомбы попросту не долетали до земли, взрываясь при соприкосновении с магической защитой, выстроенной, не иначе, как самим лесным владыкой. И для его создания ему пришлось обратиться за помощью к самому лесу, еще не охваченному огнём.
Я видел, как чернели и скручивались еще не опавшие листья на деревьях, а их стволы усыхали и растрескивались прямо на глазах. Под моими ногами увядала, а после рассыпалась невесомым прахом еще зелёная трава. Буквально в мгновение ока радужные краски осеннего леса словно стерли бы грязной тряпкой.
И это было действительно жутко — в одно мгновение цветущий и живой лес превратился в серое и мрачное царство смерти. И всё это для того, чтобы спасти всех нас! Большей жертвы леший и не мог принести — он и так едва не погубил собственное естество, вытянув из леса последние остатки жизни. Всё остальное уничтожит огонь, когда сюда доберется.
Наконец разрывы стихли — бомбардировщики врага скинули свой смертоносный груз на наш еще не затронутый пожаром пятачок, и отбыли восвояси. Благодаря героическим усилиям лешего ни одна бомба не достигла своей цели. Только вот что случилось после такой жертвы с самим лесным владыкой?
Может быть, он таким чудовищным способом решил свести счеты с жизнью? Ведь он и лес — единое целое! Но, нет — дедко Большак не такой. Уж кто-кто, а он будет бороться с врагом до последней капли «концентрированного берёзового сока», текущего в его жилах! За свой лес и своих лесных зверушек он горло кому хочешь перегрызёт! И его зубастым деткам будет у кого еще поучиться настоящей боевой звериной ярости!
Сам же леший обнаружился в окружении своих лесных деток, которые плотно обступили кругом его словно изломанную фигуру, высохшую еще больше, и почти утратившую сходство с человеком. Неосознанно переключившись на магическое зрение, я увидел, как щедро делились с лешим своей жизненной силой спасённые им животные.
Они сменяли друг друга возле неподвижного тела лесного хозяина, отдавали часть своей силы и уступали место другим жителям уже погибшего леса. Место нашлось всем: и матерым секачам, с дюймовыми клыками, торчавшими изо рта, и упитанным за лето медведям, которым, видимо, уже не придётся залечь в спячку в родном лесу, и быстрым зайцам, без какого-либо страха соседствующими с пышнохвостыми лисами… Всех желающих поделиться собственной праной с лесным владыкой и не перечислить.
Я тоже с превеликой радостью поделился бы с лешим своей силой, праной, или чем-нибудь еще, если бы только мог. Отдавать кому-либо собственную живительную силу, не имея подобной связи, как с братишкой Лихоруком я не умел. А магическая сила ведьмака для лесного владыки совершенно не подходит.
К тому же, если бы леший мог, он бы использовал мою магию, заключенную в кристалл-накопитель, который, не далее, как полчаса назад передал мне. Но, увы, он тоже не мог ей воспользоваться. А вот лесные звери, имеющие с лешим устойчивую связь, щедро делились со своим владыкой и «отцом» тем, что имели. А кроме собственной жизни у них ничего и не было.
Наконец дедко Большак начал проявлять признаки жизни — зашевелился, а затем поднялся на ноги. Нетвердой походкой он подошел к столу, из-за которого мы так и не успели убежать, и тяжело плюхнулся на деревянную лавку.
Да, теперь он действительно мало напоминал человека — перед нами сидело некое антропоморфное существо, «основой» которого являлось некая «растительная субстанция», похожая на древесный ствол. Поддерживать иллюзию человеческого облика у него больше не было сил.
— Я полностью пуст… — глухо произнёс он. — А мой лес — окончательно мёртв. — Он распахнул свою «безрукавку», похожую на кусок шероховатой коры, и показал нам маленький зеленый росток. — Это сердце моего леса и моё сердце тоже… Если со мной что-то случиться — высадите его в свободном лесу, — попросил он, — и, возможно, это поможет мне возродиться на новой территории…
— Ты чего это надумал, дедко Большак? — нахмурившись спросил я лешего. — Не время сейчас помирать! Мы еще с тобой повоюем! За защиту — поклон земной! А как из твоего леса выбраться, мы сейчас помозгуем — идея имеется, осталось облечь её в четкую магическую формулу. В общем так, Вань, собирай всё со стола — жрать будем в процессе работы! И дуй за мной — в лабораторию, чтобы по десять раз во время воздушной тревоги туда-сюда не носиться. Да и ты, дедко Большак — перегоняй своих зверушек в пещеры. Там места хватит всем. Ну, а дорогой коньяк придётся оставить… — подытожил я.
— Вот же незадача! — горестно вздохнул мой дедуля, но спорить не стал.
Как говорится, чтобы работа пошла — нужен план, либо хоть какое-то его подобие. У меня план был. Через полчаса мы перетащили наш шикарный стол в подземелье и принялись за работу, не отходя от кассы. Леший тоже со своей задачей справился на отлично — перегнал своё «лесное стадо» в несколько больших пещер, соседствующих с лабораторией. Теперь вражеские самолёты нас точно не достанут — глубокие подземные пещеры стали отменным бомбоубежищем.
Леший, который нам уже ничем не сумел бы помочь, сразу отправился к своим зверушкам в дальнюю пещеру. Ваню, не имеющего вообще никакого опыта в магических делишках, мы усадили за чтение копии моей веды, которую составили с Глафирой Митрофановной еще в прошлый раз, когда разрабатывали целительский конструкт. Пусть ищет что-нибудь похожее на заклинание густого тумана, авось удастся как-нибудь его заточить под наши нужды.
К дедуле тут же присоединилась Акулинка, которой, особо, тоже было нечего поручить. Главное, чтобы под ногами не путалась, когда мы с Глашей начнём метаться по лаборатории и вырывать себе волосы на голове. Было такое уже неоднократно в моей практике и это обязательно повторится вновь. Такая уж натура у моей любимой женщины — нервничать раньше, чем что-то у неё не получается. Так сказать, заранее…
Так-то я уже знал подходящее под наши нужды заклинание под названием «Смертельная мгла Марены», открывшееся в веде после моего личного знакомства с самой Марой-Мораной-Мареной. Несмотря на громкое и жутковатое название, так называлось заклинание особо густого прибрежного тумана.
Похоже, что это «наследие» змееподобной мамашки Лихорука пришло к нам с тех пор, когда она подрабатывала на полставки богиней морского тумана и смерти, причиняемой морем. Это поведал мне по секрету мой одноглазый братишка, когда мы с ним поговорили в кои-то веки «по душам» и нам никто не мешал.
Правда, ничего смертельного в этом заклинании не было. Никаких ядовитых свойств эта «Смертельная мгла Марены» не имела, она даже не душила попавших в эту мглу людей и не лишала их кислорода. Это был обычный, только чрезмерно густой туман. Он представлял настоящую смертельную опасность только для моряков на судах, которые часто разбивались о прибрежные скалы, погрузившись в эту самую мглу. И именно моряки дали такое жуткое название этому «природному» явлению.
Первым делом мы решили опробовать это не очень сложное заклинание с Глашей, выбравшись из подземелья во двор старого дома Никитиных. Проследив за тоскливым взором моей женщины, я понял, насколько ей тяжело будет расстаться с родовым поместьем, несколько веков служившим семье Глафиры Митрофановны верой и правдой.
Я специально не лез в её голову своим ментальным даром, но все её мысли лежали на самой поверхности. Тут даже и обычный простак догадался бы, что так печалит мою любовь. В данный момент она думала о семейном кладбище, на котором лежала вся её родня, кроме самого основателя рода — Афанасия. А вот где он сам нашёл своё последнее пристанище, не знал никто.
Чтобы хоть как-то поддержать Глашу, я обнял её за плечи, а она уткнулась мне в грудь головой и горько разрыдалась. Вот такой я свою красавицу никогда не видел. Всё то недолгое время, которое мне посчастливилось провести рядом с ней, я считал её «железной леди», сломить которую не смогут никакие невзгоды.
