Наши уже не придут 6 (СИ) - "RedDetonator"

— Товарищи! — начал напутственную речь командир 1-го авиаполка, полковник Рыбаков, когда экипажи построились. — Сегодня — важный день! Мы бьём немца по самому больному месту — по топливу! Без него ни танки не поедут, ни самолёты не взлетят!

Он оглядел всех присутствующих.

— Немцы спать не будут, — продолжил полковник. — Их ПВО будет ждать вас. Их истребители будут подниматься вам навстречу. Мы уже знаем, что это значит. Каждый должен помнить: одиночки долго не живут. Держитесь боевого порядка! Удар наносите точно, не раскидывайте бомбы, как зерно по полю. Каждый килограмм — в цель! Поняли меня?

— Так точно, товарищ полковник! — почти синхронно выкрикнули лётчики.

— По машинам! — приказал Рыбаков.

Егор забрался в бомбардировщик и занял своё штатное место.

Спустя несколько десятков минут, затарахтели двигатели, основательно прогрелись, а затем бомбардировщик тронулся с места.

До Берлина примерно 500 километров, поэтому Пе-11 заправлен на 50%, чего вполне хватит туда и обратно.

Богомолов, чтобы занять себя хоть чем-то, включил лампу и ещё раз рассмотрел схему топливохранилища, а затем вытащил из планшета фотографии.

Разведчики летают над Германией почти непрерывно — каждый день в общую карту добавляются новые фрагменты. Егор лично видел общую карту Берлина, составленную из фотографий, сделанных в строго заданных координатах.

Видно всё: дома, улицы, парки, общественные здания — вся немецкая жизнь, как на ладони…

Только вот гражданская жизнь немцев советских военных не интересует. А вот что им очень интересно — это расположение военных объектов.

Во время двух прошлых «визитов» в Берлин Богомолов бомбил железнодорожный вокзал и армейские казармы в пригороде. Сам город бомбить бессмысленно, там нет ничего ценного, что оправдывало бы расход совсем не бесплатных бомб, но иногда бывает, что подбитые бомбардировщики сбрасывали груз вслепую. И тогда случалось, что тонны бомб обрушивались на мирные дома.

«Это война», — подумал Егор. — «Прифронтовые города они точно так же бомбят».

Лётчики ориентировались по сигнальным огням, хорошо видным в предрассветном сумраке.

— Экипаж, готовность к взлёту, докладывайте! — приказал майор Волков.

— Второй пилот — готов!

— Штурман — готов!

— Бортмеханик — системы в норме, давление в гидравлике — в зелёной зоне!

— Радист — связь в норме, приём чистый!

— Бортстрелки — боезапас загружен, турели зафиксированы. Ждём взлёта!

— Бомбардир — готов! — рапортовал старший лейтенант Богомолов.

Самолёт разогнался, оторвался от земли и начал набирать высоту.

— Курс 278, держим 2800 метров, набор продолжаем до 8500, — сообщил штурман, лейтенант Теодоряну.

— Принял, держим 278, — ответил майор Волков. — Скорость?

— 280 километров в час, обороты в норме, — ответил бортмеханик, старшина Бернацкий.

Егор увидел первую группу сопровождения — истребители И-7 с дополнительными баками под крыльями. Они будут лететь с бомбардировщиками до самого Берлина, где вступят в бой с истребителями-перехватчиками Люфтваффе.

Спустя час они подлетели к зоне ПВО Берлина и начали набор высоты.

— До линии передовых зенитных батарей — 15 минут, 50 километров. Пора набирать высоту! — сообщил штурман, лейтенант Теодоряну.

— Принял! — ответил командир экипажа, майор Волков. — Бортмеханик, переводим двигатели в режим набора!

— Есть режим набора! — ответил старшина Бернацкий. — Обороты увеличиваю до 92%, шаг винта уменьшаю. Двигатели тянут ровно.

— До зоны ПВО — 40 километров, — спустя некоторое время, сообщил лейтенант Теодоряну. — Встречный ветер 7 метров в секунду, корректируем курс на 281 градус, чтобы компенсировать снос!

— Принял, держим 281 градус, угол набора 4 градуса, — ответил Волков.

«Скоро начнётся…» — подумал Егор и ощутил тянущее чувство негативного предвкушения.

Это странное ощущение, когда знаешь, что сейчас будет очень плохо, но ждёшь этого.

— Высота 9 800 метров, до первой линии ПВО 20 километров, время — шесть минут! — сообщил Аркадиуш Теодоряну.

— Принял! До 10 500 дотягиваем плавно! — отреагировал Волков.

— Ребята, отрабатывайте дальше — мы полетели! — сообщил командир 8-й эскадрильи, подполковник Ткаченко. — Ни пуха!

Истребительное сопровождение, не встретившее никакого сопротивления в воздухе, тоже разделилось на две части.

— Принято, и вам не хворать! — ответил майор Волков.

— Контакт! Дымки впереди — зенитки! — закричал стрелок из шаровой установки внизу.

Егор посмотрел вперёд и тоже увидел чёрные облачка с жёлтыми всполохами внутри них. А затем начали раздаваться частые взрывы.

Звук был, будто по корпусу стучит кувалдой кто-то очень сильный. Вибрация передавалась в руки даже через толстые варежки, без которых на такой высоте просто никак — температура −45 градусов Цельсия.

— Чёрт, это 105-ки! — сообщил кормовой стрелок. — Идут плотнее, чем в прошлый раз! Суки стали лучше стрелять!

— Все системы в норме, давление стабильное, повреждений нет! — сообщил бортмеханик.

Напряжение росло с каждым глухим ударом по корпусу. Их не отличить от осколочных попаданий, поэтому остаётся уповать на то, что им сейчас не режет крылья…

— Попадание по левому ведомому! — сообщил стрелок левой бортовой турели. — Дымится, но держится!

— Штурман, доклад по курсу и время подлёта! — нервным голосом скомандовал майор Волков.

— Держим 281, скоро поворот на цель, до точки сброса — 10 минут! — ответил Теодоряну.

А после его слов небо вдруг резко затихло. Егор услышал гул двигателей своего бомбардировщика — это значит, что ПВО свою часть выполнила.

— Это Стрела-4! Контакт! — раздалось из динамика. — Восемь целей, заходят с северо-запада! Предположительно — Мессеры! Идём на перехват!

— Всей эскадрилье — сохранять строй! — скомандовал майор Волков. — Время до точки сброса⁈

— Пять минут! — ответил штурман.

— Стрелки, держите секторы! Если появятся «худые» — не давайте им выйти в хвост! — приказал командир экипажа.

Мессершмитты прозвали «худыми» за узкий и компактный фюзеляж, что отличало его от «упитанного» И-7, который немцы прозвали, если верить фронтовым слухам, «кабаном».

— Стрелы приняли бой! — сообщил радист. — Восемь «худых» отвлекают, ещё восемь идут прямо на вторую эскадрилью!

— Минута до точки сброса! — предупредил штурман.

— Передаю управление бомбардиру! — ответил майор Волков. — Давай, Егор, жги!

Богомолов принял управление, скорректировал курс и сообщил:

— Ориентир взят! Бомболюк открыт!

— Стрела-2 подбит! — донеслось до него из динамика.

— Высота 10 500, скорость 280, угол 12 градусов, цель в перекрестье! — выкрикнул Егор. — Сброс!

— Немцы жмут! — сообщил кормовой стрелок за 30-миллиметровой автопушкой. — Один в хвосте, второй заходит снизу!

Картина боя менялась динамично — через носовой фонарь Егор видел пролетающие мимо трассеры, разорванную обшивку, падающую на теперь уже не спящие пригороды Берлина.

Сразу после сброса, Егор немедленно передал самолёт командиру экипажа:

— Самолёт ваш, товарищ майор!

— Штурман, курс! — приказал майор Волков.

— Курс 102, держим до выхода из сектора, после уходим на 85! — ответил лейтенант Теодоряну.

— Принял! Манёвр уклонения, готовьтесь! — ответил командир экипажа.

— Вижу детонацию! — выкрикнул кормовой стрелок. — Горят, сукины дети, ха-ха!!!

— «Стрела-4» докладывает — три сбитых, но у нас потери! — сообщил командир прикрытия. — Стрела-2 горит, лётчик прыгнул! Наблюдаем новых «худых»!

— «Клин-2» подбит! — сообщил левый бортовой стрелок. — Наблюдаю резкий крен вправо! Носовая часть разбита — самолёт горит! Два парашюта!

Егор, выполнивший свою работу на сегодня, занял носовую пулемётную турель и сразу же увидел заходящую с носа пару «худых».

Над ним пролетела длинная очередь из зелёных трассеров — это сработала носовая 30-миллиметровая автопушка.