Кровавая весна 91-го (СИ) - Шу Алекс

— Никуда я не пойду, — прошамкала старушка. — Заявление не примешь, в прокуратуру напишу. Там на тебя быстро управу найдут.

— Так, понятно, — старлей, пружинисто переместился к бабке, аккуратно, но сильно взял её за локоть и предплечье, повел к выходу. Ивановна сопротивлялась, но не очень энергично.

Дима выставил старушку в коридор, закрыл дверь, щелкнул замком, устало привалился спиной к деревянному полотну и вытер пот со лба.

— Дурдом.

— Ещё какой, — весело согласился Максимов. — А чего ты хотел? Работа опером — вечный геморрой. То начальство имеет, то придурки разные достают.

— Знал бы, на завод пошел работать, — буркнул Дима, возвращаясь на место, — Присаживайся. Чай будешь?

— Давай, — согласился Максимов. Пока опер доставал кипятильник, банку и заварку, Андрей с любопытством обозрел помещение. Посмотреть было на что.

Вокруг царил художественный беспорядок: на трех столах были разбросаны папки, сложены какие-то документы, в дальнем углу у стены притулилась «мосинка». Рядом с ней — шашка в ножнах. На тумбе рядом — горсть патронов.

Наверху шкафа, в куче пыли лежали бумажные папки, кинжал, финка и даже булава с подозрительными пятнами, похожими на почерневшую от времени кровь.

— Вещдоки? — улыбнулся Андрей.

— Не мои, — хмыкнул Дима, проследив за взглядом Максимова. — У меня всё заперто и спрятано. Тут ещё два опера работают Петя и Григорий Павлович. Бухают и периодически после очередной пьянки, так всё бросают — документы, вещдоки. Я один раз к себе убрал, на всякий случай. Так чуть их до инфарктов не довел. Думали, стырили. Скандал устроили. Но недели две образцово все складывали, в шкаф и сейф запирали. Потом опять очередная пьянка. И понеслось. Но я уже забил на это. Оружие и документы их, пусть у них и голова болит. Допрыгаться могут, конечно. Но я им не мамочка, чтобы подтирать задницы. А вот ножи и булава на шкафу, уже несколько лет валяются. Эксперт возвратил, дела закрыты, что с ними делать ума не приложим, Вещественные доказательства всё-таки. Поэтому пока тут пыль собирают.

Опер, достал из шкафа кружки, подхватил висевшее на соседнем стуле полотенце, выключил и убрал кипятильник, взял банку и разлил чай по кружкам.

— Давай пей.

— Спасибо, — поблагодарил Максимов. Кружка обжигала ладонь, и Андрей поставил её на стол.

— Пусть остынет.

— Так что ты хотел рассказать? — полюбопытствовал Дима. — Вадик сказал, что-то связанное с тем нашествием на наш райотдел. Поликарпыча нашёл?

— Кстати, что там с Поликарпычем? — оживился Андрей. — Вычислили подстрекателя?

— Какой там, вычислили, — усмехнулся старлей. — Очень загадочный гражданин, твой Поликарпович. Расклад интереснейший получается. Представь себе ситуацию: ходит мужик в рюмочную местную недельку-другую. Щедрая душа — всех алкашей бухлом поит, те его, естественно, обожают, готовы на руках носить за очередную чекушку. А вот кто он такой, где живет, никто не знает. Представился Поликарпычем, да и все. И рожу его узнать трудно: вроде заросший до самых скул бородой, брови косматые, кепочку на глаза натянул и все. А может он не Поликарпович, а вовсе Худайбердыев, какой-то, например. Домой пришел, бороду накладную снял, брови отклеил, тряпкой морду протер и ищи, его свищи. И что самое интересное, после того похода на райотдел, как сгинул. Будто и не было никакого Поликарпыча.

— Ничего себе, — изумился Максимов. — Детектив какой-то. Зорро в маске.

— Вот то-то и оно, — невесело усмехнулся опер. — И зачем ему понадобилось народ будоражить, спиртным поить и на райотдел натравливать? Странно всё это.

— Странно, — согласился Андрей.

— Так что сообщить хотел? — поинтересовался опер. — Я тебя внимательно слушаю.

— Я случайно вчера на кое-что интересное наткнулся. Есть одна наколка, — сообщил Максимов. — Может помочь выйти на маньяка.

— Какая наколка? — Дима резко подался вперед, пристально всматриваясь в Андрея. Лицо опера затвердело, взгляд потяжелел.

— Давай рассказывай, не томи душу.

Глава 15

— Помнишь, мы с Сережей Цыганковым на месте преступления в сквере оказались? Твой коллега Веткин ещё хотел меня в «воронок» усадить, но ты не дал.

— Помню, конечно, — кивнул опер. — Дальше.

— Мы с Серегой, когда обратно шли о маньяке разговаривали. Его родители с Палычем беседовали. Тем, кто одну из жертв, Инну Скворцову нашёл.

— Так, — Дима напрягся и придвинулся поближе, стараясь не упустить ни единого слова. — И что Палыч сказал?

— Он упоминал о записке оставленной маньяком. Там было написано: «Если бы не женская извращенность, мир был бы свободен от множества опасностей».

— Продолжай,- опер прищурился, внимательно наблюдая за Максимовым.

— Так вот, я знаю, из какой книги взяты эти слова. И как она попала в Пореченск.

Дима пробарабанил пальцами по столешнице.

— Давай подробно.

— Я вчера был в гостях у знакомой, увидел красивую книжку в позолоченной обложке, полистал и наткнулся эти слова.

— Что за знакомая?

. Она здесь точно ни при чем. Но рассказала, где купила, — поспешно заявил Максимов. — Книга продавалась в Книжном магазине, на улице Рокоссовского, 7. Там кооператоры отдел арендуют, разные книжки из Москвы завозят. Продавец сказал их всего десяток было, моя знакомая последнюю успела выхватить.

— Как книга называется? — Громов взял лист, ручку и приготовился писать.

— «Молот Ведьм». Авторы: монахи Якоб Шренгер и некий Инститорис. Издана в прошлом году, Интербуком. Красная, с золотистым орнаментом. Сверху написано: «Религия в жизни общества». Черт какой-то нарисован и баба голая.

— На какой странице изречение?

— Я книгу листал, наткнулся на это выражение, переволновался и на нервяке захлопнул. Страницу не запомнил.

— Что ж ты так опростоволосился? — укорил опер, записывая информацию.

— Так получилось, — пожал плечами Андрей.

— Что за знакомая? — деловито уточнил Громов.

— Это неважно, — попробовал отмазать девчонок Максимов. — Я же говорил, она не при делах.

— Значит так, Андрюша, — Дима положил ручку на стол. — Похоже, ты не понимаешь всей серьезности ситуации. В городе убито шесть девочек от шести до семнадцати лет. И выходов на маньяка нет. Никаких. Это полная жопа. Вчера только москвичи от нас уехали в столицу вместе с полковником Марковым, на доклад к замминистра. Повезли некоторые материалы и копии результатов экспертиз. Их вызвали, чтобы как следует отыметь без смазки во все щели. А потом они вернутся и будут сношать нас. Ситуация на личном контроле у Бориса Карловича Пуго. Знаешь кто это такой?

Максимов чуть не сказал «гэкачепист», но вовремя прикусил язык.

— Министр МВД?

— Он самый, — подтвердил опер. — Я тебе честно скажу. На весь этот шухер у начальства лично мне наплевать. Не такое переживали и ещё не один раз переживем. Но вот за убитых и изнасилованных девчонок я бы эту мразь лично в канализации утопил. Поэтому, загадочный ты наш, давай рассказывай всё подробно, кто, как, где, почему, со всеми персоналиями и мелкими деталями. Можешь не торопиться, вспомни все подробности, но ничего не утаивай. Не та ситуация.

— Ладно, — согласился Андрей. Прикрыл глаза, вспоминая…

— А зачем тебе кровать? — игриво улыбнулась Лена, ещё больше выпятив внушительную грудь, туго обтянувшую ворот халатика.

— Ну как же, — развратно ухмыльнулся Максимов и подмигнул чуть покрасневшей блондинке. — Вы же хотели подготовиться к самостоятельной, а потом к контрольной, правильно?

Девчонки неуверенно кивнули.

— Всё надо делать постепенно, — назидательно произнес Андрей — Чтобы перейти к самостоятельной, надо сначала пройти более легкий подготовительный материал. Начнем с самолежательной, потом можно перейти к самосидетельной, изучить другие позы. После этого проведем контрольную, посмотрим, как вы усвоили материал. Правда, для неё лучше бы подобрать кровать пошире. Всё, хватит разговоров, пора действовать, пока родителей нет.