Восхождение язычника 3 (СИ) - Шимохин Дмитрий

— Смиляна, присаживайся, — проговорил Рознег, — а ты поди погуляй, — обратился он к Неждане.

Та помедлила, и уже отцу пришлось на нее сурово взглянуть. И лишь тогда она ушла.

На что прадед цыкнул и покачал головой с неудовольствием.

А прадед оставил Смиляну, понятно, она все же мать Весты.

— Что-то случилось, Рознег? — заговорил отец.

— Кхе, случилось, а как же, — с хитринкой проговорил прадед. — Дочь у вас выросла, и красавица, и умница, и рукодельница. Замуж ей пора, пока в девках не засиделась.

Отец аж воздухом подавился и закашлялся, а Смиляна с удивлением смотрела на нас.

— А ты, поди, и жениха нашел? — справившись с собой, проговорил отец.

— А то как же, — Рознег начал поглаживать бороду. — Яромир, неси подарки.

А я уже метнулся в сторону навьюченной лошади и принялся снимать приготовленные подарки.

И когда вернулся, отец сидел мрачнее тучи, а Смиляна сжимала губы.

Видимо, прадед уже сказал, кто жених.

Я начал выкладывать отрезы шелка на стол, немного украшений и кошелек, в котором болталось с пятнадцать золотых.

— Не пущу за холопа, — с криком подорвалась из-за стола Смиляна.

— Цыц, женщина, не тебе решать, — и отец со всего маху зарядил кулаком по столу.

Смиляна раскраснелась, и было видно, что она явно хочет высказаться. Но взгляды отца и Рознега не обещали ей ничего хорошего.

— Отчего он, родич? — нерадостно спросил отец. — Он же голь, ты на что Весту обрекаешь?

— Яромир, ответствуй, отец спрашивает, — произнес Рознег. И на меня тут же уставились отец и Смиляна.

— Гхм. Они любы друг другу. Он ведь тогда не пожалел себя, когда сестру от волка спас. Отдавать ее в чужой род толку нам немного, в данный момент у нас все есть, а в случае чего нас здесь поддержат, — последний тезис был сомнительный, и породниться с другим родом было бы не лишним, и отец, и прадед это прекрасно понимали. — Я же сейчас укрепляюсь в Новгороде, где у Криста будет свое подворье. И сестра ни в чем не будет нуждаться, и в обиду я ее не дам. Крист войдет уже в наш род, и я смогу доверять ему как родичу, что немало.

— Хм, — задумался отец над моими словами. Молчал он, молчал я и молчал прадед. Лишь изредка всхлипывала Смиляна, нарушая тишину.

— За то, что ее спас, он и получил свободу. Неужто ты без него не сможешь и ради этого стоит отдавать ему Весту в жены? — недовольно спросил отец.

Дальше уже пошел более конструктивный диалог, и вместе с прадедом нам все же удалось склонить отца к согласию. Хотя Рознег мог бы и приказать как старший в роду, и отец бы подчинился, но навсегда бы это запомнил. И семейные отношения дали бы трещину в будущем. А вот так не чувствовал себя оскорбленным и обиженным.

Хотя Смиляна всячески показывала, что не согласна, и вообще, бывший холоп нам не ровня, чтобы отдавать Весту за него. Но кто бы ее спрашивал.

Разные мелочи и организационные моменты мы обсуждали до самой ночи. И сошлись на том, что всем займется отец, так как у Криста нет родичей.

Переночевав у отца, мы вернулись обратно, где нас дожидался Крист, не находя себе места. Он нас ждал возле ворот града, вглядываясь в лесную дорогу, по которой мы двигались.

— Ну-у? — дрожащим голосом спросил он.

— Не нукай, не запряг, — со смешком произнес прадед. — Что дрожишь как осенний лист под ветром? Свадьба скоро у тебя.

— А? — с вопросом уставился он на меня.

Я лишь со смешком кивнул.

— Яромир, Рознег, благодарю, — и он бухнулся на колени.

— Ты вставай давай, негоже нашему роду на коленях стоять, и тебе негоже, если станешь родичем, — сурово взглянул на него Рознег.

— Мы завтра в Волин отправляемся, ты с нами пойдешь, свадебные браслеты тебе надо сделать к тому времени, как вернемся, — уже проговорил я Кристу, у которого был пришибленный вид.

— Сделаю, — кивнул он с мечтательной улыбкой.

— К Мирославе подойди, она выдаст тебе кожи, как раз успеешь сделать, — с улыбкой произнес Рознег.

Переночевав, с утра мы вышли в море и двинулись в Волин. Рознег отправился со мной.

По пути Крист каждый вечер мастерил свадебные браслеты.

А возле Волина на причале стояли сотни ладей и других суденышек. Найдя свободное место, мы причалили, и к нам сразу поспешила пятерка стражей, одетых в кольчуги и вооруженных копьями.

— Торговать? — раздался вопрос от одного из них, который вышел вперед.

— Да.

— Тогда десятину надобно уплатить, — и он кивнул на товар, что был в ладье. — Платить монетой будешь али товаром?

— Товаром, — недолго думая ответил я. Неизвестно, за сколько продам, а стоять и подсчитывать стоимость товара вместе со стражами не хотелось.

Он кивнул и свистнул, и к нам поспешили пару мужичков. Которые, видимо, были местными грузчиками.

Под взглядом стражи я передал им десятую часть от товара. И, кивнув, он протянул мне деревянный медальон, на котором была вырезана ладья и какие-то непонятные мне знаки.

— Это что? — с удивлением спросил я у него.

— Знак, что ты оплатил десятину и можешь торговать, — спокойно ответил он.

Я лишь кивнул, а после помог спуститься Рознегу и, захватив с собой Криста и двои своих людей, которые надели брони и вооружились, направился к моему дядьке Зорену, что был в помощниках у купца. На ладье главным оставил Прокопа.

Подойдя к воротам, я огляделся. Чем-то на Новгород похож или Щецин. Все же торговые города. Волин был, как и они, окружен большой деревянной крепостной стеной.

Пройдя сквозь ворота, Рознег показывал дорогу к Зорену. Мы спокойно двигались по городу, разглядывая народ. За ближайшим поворотом раздался мужской гогот.

И оттуда неожиданно вывернула семерка воинов, столкнувшись с нами лоб в лоб.

— Куда прешь? — И я получил болезненный удар в грудь от воина, с которым столкнулся.

Глава 16

Передо мной стоял здоровый мужик звероватого вида, его борода была заплетена на датский или свейский манер. Одет он был в синюю рубаху с вышитыми узорами. А на поясе болтались меч и здоровый нож. За его плечами виднелись головы дружков.

Да и фраза была произнесена хоть и на нашем, но с изрядным акцентом. Не наш, промелькнуло у меня в голове, а чтобы оценить всю обстановку, хватило пары мгновений.

Стоящий напротив меня щерился, обдавая смрадным дыханием, и, видимо, ждал, когда я уступлю ему дорогу.

Но делать этого я не собирался, тем более перед чужаком, что повел себя столь нагло и бесцеремонно. Да и пора уже начинать зарабатывать репутацию.

— Да ты зенки открой, смотри, куда сам прешь, людей сшибаешь, — и я пробил ему в грудину. Отвечай ударом на удар.

Его повело назад, и он отступил на пару шагов прямо в нежные объятья своих дружков.

— Да ты… как ты посмел на меня руку поднять, dit svin? — взъярился он и потянулся к мечу.

Черт его знает, что такое «дит», но свинья, она и есть свинья.

— Да ты сам собака сутулая, от собачьего семени и собакой рожденная, — не удержался я от ответного оскорбления.

И сам сделал пару шагов назад. Мои же люди задвинули деда назад и обнажили оружие, готовясь к бою. Как и дружки моего соперника.

М-да уж, на такое я точно не рассчитывал. Нервные все такие и злые!

Я же приподнял руку и уже потянулся к силе ветра, готовый ударить в любой момент.

— Стража, стража, — неожиданно раздался нервный женский крик.

А воин кинулся ко мне с оголенным мечом, метя в живот.

Вот только я хотел играть в благородство и устраивать честный бой не собирался. К тому же о каком честном бое может идти речь, их семеро, а нас четверо, и один из нас еще немощный старик. Да и рисковать жизнью прадеда я не хотел.

Вжух — с моей руки срывается воздушный таран и сносит чужака, что рвался ко мне. Его поломанное тело в пяти шагах валится на землю. А его дружки замерли на мгновение. Но давать шанс людям, которые были готовы покромсать нас? Точно нет!

С моей руки срывается уже воздушная коса, располовинивая трех из них, и на землю там, где они стояли, падают трупы, орошая все вокруг кровью и раскидывая внутренности.