Александр Афанасьев - Нет дороги назад
Мулла Дадани, тогда один из наиболее авторитетных людей в Кабуле, если не самый авторитетный, едва ли не единственный, имеющий в своих отрядах смешанный, а не чисто пуштунский состав – был убит девять дней спустя в Кабуле во время серьезной перестрелки. Разведка обоснованно предположила, что нападение на него связано как раз с бомбежками урановых приисков – вероятно, под поставки урановой руды были взяты солидные суммы в кредит. Возвращать которые мулла не хотел или не мог. Конечно, свято место пусто не бывает – на место одного пришли другие, денег от работорговли и наркоторговли вполне хватало, чтобы не связываться с ураном – и так эту всю историю и похоронили. Теперь же – можно было предположить, что за разработку ураносодердащих руд возможно отвечал Ширази. Остается вопрос – как он выжил в Кабуле до нашего прихода.
– Если б я был султан, то был бы холостой… – в раздумье процитировал я – кем я сейчас и являюсь.
– Все это дурно пахнет – подытожил Араб – очень дурно пахнет.
– Здесь когда-то пахло по-другому? – осведомился я – если так вдуматься, какие у нас еще варианты?
– Что ты ей еще рассказал? – спросил Араб Малька, смотря на него в упор.
– Ничего.
– Ничего? Ты ведь туда пойдешь…
– Так, стоп – сказал я – стоп. Проявление разумной инициативы – тоже похвальное дело…
В ответ раздался один лишь мат. Приехали.
Вышли в коридор. Араб, не спрашиваясь, закурил – хотя курил он совсем редко, даже не каждый день.
– В чем дело? – в упор спросил я
– Да достало. Какого хрена он туда полез? Нашел бабу, б… Проблем он себе нашел! И нам заодно…
– Стоп. Как насчет того, чтобы рассматривать ее как информатора?
– Эту… да лучше в петлю – сразу.
Приехали. Нервный срыв.
– Сворачиваемся? – спросил я
Араб затянулся, закашлялся. Потом – растоптал сигарету
– Нет.
– С таким настроем действительно завалимся.
– Нет – повторил Араб
– Точно нет? В чем проблема?
– Проблема в том, что чем дальше – тем больше всего непонятного – Араб уперся руками в стену, как продавить хотел – знаете, Ваше Высокопревосходительство, звиняйте покорно, но не дело это. Не дело. Мы вдвоем воюем и против своих и против чужих.
– Втроем – напомнил я
– Втроем… – легко согласился Араб – разницы никакой. Только получается как. В обычных книжках… ну детективных, вроде как нитка одна и по ней идешь. А тут их целый клубок, и еще идешь – идешь – и на мину. И непонятно, что и к чему.
– Книжки не жизнь. Возьмем этого банкира – дукандора – передохнем. Посмотрим, кто и как будет на это реагировать.
– Отдохнем – когда подохнем – непечатно выразился Араб – добро, я в деле. Но вы запомните, этот самоуправец рано или поздно нас подставит. И сам подставится и нас подставит. Тут либеральности нельзя ход давать.
Ага. Встал бы кто на мое место… либеральности ход нельзя давать. Это хорошо, когда под тобой семь человек – а когда семьсот без либеральности и инициативы пойди-ка, управься…
Мы вернулись в комнату. Лица… ну сами понимаете, хорошего мало.
– Ширази надо брать – сказал я – как можно быстрее. Ты сможешь проникнуть в дом в тот день, когда приезжает дукандор?
– Да.
– Уверен?
– Сто.
– Тогда готовься. Араб?
Араб подошел к спутниковой карте местности, разрисованной понятному любому военному обозначениями.
– Здание. Оно открыто с двух сторон – спереди, с улицы и здесь. Проезд между зданием и отелем сквозной. Здесь поставлена стенка, но мы ее заранее ослабим и уроним.
– Какая стенка? – спросил я
– Обычная плита. На Т-подставках. Ничего необычного
– Как будете ронять?
– Ослабим заранее с той стороны. Затем толкнем бампером, она и повалится. Я возьму Волк, а не Датсун, он и не через такое пройдет.
Да, армейский внедорожник при таком раскладе самое лучшее. Он по ТТХ должен без подготовки преодолевать тридцатисантиметровую стенку.
– Я нахожусь здесь, во внедорожнике. Малек – в периметре. Охрана внутрь не заходит, я проверял. Если зайдет – мы ее положим.
– Мы – это кто?
– Я и Малек. Из бесшумного оружия.
– Так не пойдет. Ты находишься вне периметра, потратишь время на то, чтобы преодолеть забор.
– Положу на крышу пару лестниц – при необходимости махну только так.
– Нет, не дело… – сказал я – предлагаю так. Ты находишься снаружи. Вот здесь. Если охрана заходит – ты бьешь в спину. Берете в два огня. Друг друга не постреляете – стена.
– А машина?
– А что – машина? Пусть стоит. И не обязательно там, как думаешь, какая машина привлечет больше внимания – та, что стоит на оживленной торговой улице или та, что стоит в тупике? Та, которая пустая – или та, в которой водитель? Против нас играют спецы, не забывайте это. Они увидят машину.
– Принято. Тогда изменение плана – если все проходит чисто – я подгоняю машину в проулок. Малек через забор передает мне тушку. Крайний вариант – подрывом роняем секцию. И руки в ноги…
– Ваше прикрытие? Подрыв сразу услышат – а вам нудно будет как минимум свободную минуту – полторы.
– Пара гранат. Не сунутся.
– Отставить. Только гранат не хватало. Вас прикрою я – как раз отсюда. У меня будет бесшумная винтовка и ружье, в которое я заряжу полицейские пули. И пара светошумовых гранат. Всего этого хватит, чтобы как раз удерживать их на расстоянии как раз девяносто секунд. Не будем забывать – это все же русские. Они не виноваты в том, что охраняют мразь – мы, если разобраться, охраняем мразь наверняка не меньшую. И если мы начнем просто бросать гранаты – нас не поймут. То же самое и про стрельбу.
– Если все пойдет не по плану – разбираться будет некогда.
– Стрелять по ногам и в голову – разные вещи.
Араб кивнул
– Понял.
– Поэтому – сделаем еще вот что. Зарядим машину, поставим дальше по улице. Фейерверк, не больше – вот что нам нужно. Это отвлечет их внимание, и поможем нам сработать как надо. Вопросы?
– Куда везем тушку? – спросил Малек
– К нам не пойдет. Не дело. Самое разумное – в южном, юго-западном направлении. Там и поговорим как следует.
– А как же посты?
– Посты… – задумался я – тогда снимаем еще одну виллу. Лучше две. Кто займется?
– Я – сказал Араб
– Вдвоем снимите. Каждый по одной. Мало ли.
– Есть. А как вы будете уходить? Вы же здесь остаетесь.
– Очень просто. Под прикрытием полицейской формы, если понадобится. Если нет – тихо и незаметно. Еще?
– Я не пойму одно – сказал Араб – а нам его обязательно выводить из игры насовсем?
– Не понял, объяснись.
– Он звено цепи, так. Если мы его изымаем и охрана поднимает панику – цель узнает об этом. Что они сделают? Ликвидируют разрыв, и он становится лишним звеном. Которое тоже подлежит ликвидации.
– Что предлагаешь?
– Зачем виллы? Что если мы расколем его в машине? Отъедем на соседнюю улицу и расколем.
– Расколешь…
– А почему нет?
– И он ничего не заподозрит? Ему достаточно молчать всего полчаса.
– Сыграем под ашраров – предложил Араб – я все-таки родился и вырос на Востоке. Точнее даже не под ашраров. А под людей с Аравийского полуострова, ваххабитов. Они считают деобандистов исказителями ислама и наоборот. Или под рафидитов.[45]
– Рафидиты контролируют торговлю – сказал я
– Точно. Поводов для конфликта может быть более чем достаточно.
– Ты не сможешь его контролировать?
– Уверен – смогу – заявил Араб – он уже давно живет под страхом. Он нестабилен. Так что смогу.
– Малек?
– Он на измене, это точно – подтвердил Малек
– А дальше?
– Все просто. Встречаемся здесь же. Только уже не ради амурных дел.
Я прикинул. И так плохо и так нехорошо.
– Виллы снимите. Тогда переигрываем весь план – основной путь проникновения и отхода не восток а север. Вместо внедорожника надо будет достать глухой крытый фургон. Подогнать его в самый последний момент. У вас будет двадцать минут. Поставим видеорегистратор в машину, будем общаться по сети. Если сорвемся по времени или по чему – работаем первоначальный вариант. Вопросы?
Вопросов на сей раз – не было.
Афганистан, Кабул
23 февраля 2017 года
Панджшанба
Четверг. Панджшанба.
Лукавый день на Востоке. Конец рабочей недели. Завтра будет пятница, завтра все пойдут на намаз – будут замаливать сегодняшние грехи. Я уже знаю афганские традиции достаточно, чтобы сказать: четверг – это самый лукавый и порочный день недели для любого афганца. День, когда мужчины идут играть и пить харам в подпольные игровые дома, которых в городе немало. День, когда подсчитываются неправедные прибыли. Но и семейные афганцы тоже радуются в этот день – в этот день у афганцев всегда богатый семейный ужин, самый богатый и сытный за всю неделю. Это как субботняя трапеза после мессы у католиков.
