Владислав Кузнецов - Камбрия - Навсегда!
— О вашем достижении мне рассказал король, и вот я здесь. Я хотел бы купить черный клинок — с тем, чтобы сражаться на стороне Камбрии камбрийской же сталью.
Кузнец пожал плечами.
— Их трудно и долго делать, такие клинки. Возможно, этот меч пожелает приобрести сам Гулидиен?
— О нет. Король совершенно точно дал мне понять, что хотел бы видеть это оружие в моих руках. Как еще один знак союза.
В известной степени это была взятка: за то, чтоб Окта поднял все-таки собственное знамя. Вот они, плоды искусства дипломатии: подарок за то, на что ты бы и так согласился!
— Хорошо. Я сейчас принесу клинок. Прошу тебя, граф, не заходи в мастерскую: несведущему человеку в ней находиться немного опасно.
Лорн притворил дверь. Вызнали! Но — отдать черный меч саксу? Невозможно! Не исключено, что он предназначен судьбой в противники неоткованному. Новому Эскалибуру. Впрочем, выход нашелся быстро. Как всегда бывает, если выходы готовить заранее.
Довольно скоро Окта, сияющий, как полуденное солнце, заказывал рукоять и гарду другому мастеру.
— Это тот самый?
Граф кивнул.
— А он скорее серый. Хотя темнее обычного. Да, невозможно хорош! Что ж, ты получишь надежное оружие еще до выступления…
Так и вышло. И теперь сварной меч, первый из своей породы, словно живой, просился в дело. Ему не терпелось испытать на прочность уэссекские кольчуги. Впрочем, испытание на поле боя должен был пройти не он один. Замыкала отряд упряжка с пожарным насосом. Пусть ни сама она, ни приставленные к насосу люди, не должна была увидеть саксов даже издали — неприятности саксам она сулила. Мелкие. Впрочем, это уж как повезет…
А вот с Немайн дела у Лорна не задались. Сида, перво-наперво, протянула кузнецу холщовую суму. Пока тот пялился на оказавшуюся внутри кольчугу, коротко обрисовала заказ.
— Это моя, — пояснила, — а надо переделать на сестру. На Эйру.
Лорн открыл было рот, чтоб возмутиться. Он броней занимался редко. Тем более — такой рутинной работой, как подгонка кольчуги. Но — присмотрелся к доспеху, рот закрыл и торопливо согласился. Такой работы ему видеть еще не доводилось. И такого металла. Серебристый, яркий, с тонкой черно-угольной жилкой. Кольца — никаких следов клепки или варки. Все — цельнокованые. Мелкие-мелкие. Очень хотелось понять — как это сделано. Понятно, что сталь. Понятно, что варили ее очень похоже на то, как он — черный меч. И даже понятно — кто. Холмовые фэйри, некому больше! В груди зашевелилась гордость — он-то оказался не хуже мастеров волшебного народа! Но — как ковали? Как скрепляли кольца? На осторожные вопросы сида коротко повторила:
— Это моя. Берешься? Нужно быстро.
Искушение было велико. И все-таки Лорн сумел отказаться.
— Быстро — не получится. Еще испорчу. Если позволишь, я сниму пару колец, посмотрю как изготовлены…
— Некогда, — вздохнула сида, — моим ученицам нужна защита. И срочно. Через две недели нам в бой. Если повезет. Если нет — раньше. Щиты я уже заказала. Шлемы есть.
— Ладно, — вздохнул Лорн, подозревая, что даже новенький стальной напильник может не взять эту красоту. Придется перетирать кольца точильным камнем, а потом поставить новые и заварить. Да и выковать такие маленькие колечки из, как это выяснилось, сидовской стали ему пока не под силу, — попробую. Но — наверняка станет не такой красивой… И это… У тебя вторая такая же есть?
— Нет. Я сида. Я обойдусь. Анна себе, оказывается, еще месяц назад пластинчатую кирасу заказала. У мастера попроще. Ты ей не по карману, знаешь ли.
Лорн пожал было плечами — и тут до него дошло. Первой мыслью было: сиды, как и большинство камбрийских рыцарей, предпочитают не нагружать себя лишним весом, который спасет — не всегда, а силы тянуть будет постоянно. В стране холмов и лесов никакая броня не защитит от стрел из засады. Но один взгляд на чудную кольчугу уверил в обратном. Сиды носят броню! Но Неметона, за болезнью да хлопотами, забыла о броне для второй ученицы. И теперь отдавала свою, чтоб не тянуть в сражение беззащитную. Сама же останется бездоспешной. Как отреагирует войско, если шальная стрела уложит Немайн на месте, мастер воображать не стал. И думать себе о таком запретил.
— Знаешь, — сказал медленно, — не буду я эту вещь трогать. Не дело чужие шедевры похабить. Я другое думаю. Что, если я Эйре римский доспех сделаю? Лорику сквамату? Она, конечно, потяжелее выйдет — но и ученица-то посильнее тебя. А металл… Подожди-ка.
Полез в подпол. Вытащил сокровище, развернул, рассказал о сомнениях. Немайн разглядывала вычурные узоры. А ведь не гравировка — природа.
— Красивый… Нет, в переплавку жалко. И хранить нельзя — украдут. Но — можно продать его далеко-далеко. Римлянам. Они увезут меч в Африку, и там у него появятся свои хозяева, друзья и враги. Не наши, не британские. Там он попадет в совсем иную легенду — а он в нее попадет, достоин. При чем тут лорика для Эйры?
— Я могу сделать еще такой слиток. Может, чуть хуже. Помнишь, ты с ребятней на Лугнасад город взяла? Так решетку при входе в подземелье поменяли. А старые прутья — мне снесли. Один хорошо зарос землей, сгнил. Из него должна неплохая сталь выйти. Пусть не специальная закладка, но лет двести ему есть. А потом отдам на перековку другим. Потому, что сам все сделать за неделю уж точно не успею!
— Но чем тебе не нравится тот металл, что ты приготовил для меча? Он ведь лучше?
Лорн оторопел.
— Другого такого нет! И пророчицы твоей нет, кровь отдать…
— Делай, как знаешь. Кузнец здесь ты. Но кольчугу сестре переделай. А лорику — мне. Ей-то в колеснице сидеть, за щитами. Топорами да копьями дотянуться трудно. Стрелу же эта кольчуга любую удержит.
— А ты?
— Я могу оказаться где угодно.
Немайн лукавила. Бой есть бой, но место в сражении сида себе уже отвела…
Она сидела, как положено — лицом к югу и окну, спиной к двери. Ступни старательно прикрыты подолом, руки сложены на коленях. Не узнать Нион в первое же мгновение оказалось невозможно. Зачем лицо, если есть дыхание?
— Я пришла, — как будто и не шастала невесть где почти полтора месяца, — Я нужна, и я пришла.
— А мне сказали — фэйри, — Немайн обошла блудную пророчицу кругом. Изменилась, и заметно. Особенно глазам. Длинные темные волосы аккуратно заплетены в косы. Древняя прическа воина. Тени под глазами, и складочки в углу рта прежде не было. Но и голос стал тверже. Взрослеет? Если Немайн от роду несколько недель, то и Нион, можно сказать, недавно вылупилась. До того жила, как в яйце — ни тебе внешнего мира, ни общения.
— А мне сказали, война, — Нион хихикнула, — Ну, где ты, тихо не бывает. Знаешь, а хорошо, когда тебя кто-то слушает. А не только слушается. Надоело уже! — сердито стукнула кулачками по коленям, и тут же быстренько затараторила, — Нет-нет, что ты, я люблю командовать. Особенно — от тебя. Но грустно, когда все только смотрят в рот. Вот у тебя сестры есть, и родители. Я думала-думала, зачем? Теперь вижу. А у меня только ты. Та, что обещала меня слушать!
И, похоже, совершила немалый подвиг. Что ж. Стоит продолжить в том же духе. Немайн коротко поклонилась:
— Здравствуй, Нион, подруга моя, «я» мое второе. Почему не здороваешься?
И услышала удивленное:
— Зачем здороваться с той, с кем не прощалась? Ты же всегда со мной. Я — это ты. Хотя… Я ведь, и правда, желаю тебе здоровья, счастья, и всего того, что люди используют в качестве приветствий! Здравствуй, Неметона!
— Я тоже желаю тебе добра, Нион. Очень прошу — не уходи больше так внезапно. И вообще — чтобы я могла слушать, ты должна со мной говорить. Встреча и расставание — более чем достойные причины, не находишь? Кроме этого, невысказанные мысли и образы размыты, колеблемы и неопределенны. Чтобы придать мысли четкость и понятную форму, мы используем слова. А потому, чтобы точно знать, что я думаю по тому или иному поводу, лучший способ — не пить настойку, а просто спросить.
— Я поняла, — уныло сказала пророчица, — Я что-то сделала не так. Что?
— Ты ушла, не попрощавшись и не поговорив со мной напоследок — и только. Все остальное… — Немайн хотела продолжить, сказав, что все остальное — личное дело Нион, девушки взрослой и самостоятельной, но не успела. Взрослая да серьезная девушка вдруг издала совершенно нечеловеческий вопль, от которого и в глазах потемнело.
— А остальное правильно! — бедные сидовы уши чуть в трубочку не свернулись, пытаясь зажать сами себя, но все равно было почти больно, — Правильно! Правильно! Правильно!
Девушка, распрямившись как пружина, подпрыгнула. На секунду мелькнули босые ступни. Не грязные, не исцарапанные, значит, к стенам трактира явилась обутой, но разулась, прежде чем лезть в окно. Немайн отметила для себя, что нынешнего стража нужно непременно отчитать за утрату бдительности — и тут ей стало не до наблюдений. В очередном радостном пируэте Нион не удержала равновесия и рухнула точно на свою богиню. Немайн такого не ожидала — в результате по комнате покатился комок из рук, ног и голов, размахивающий плавниками широких рукавов и возмущенно-радостно пищащий. Окончило свой путь странное существо, врезавшись в ларь.
