Константин Калбанов - Вепрь-2
Конечно, можно было подстеречь драгун, они появлялись за пределами замка куда чаще, вот только у него не было уверенности, что удастся их разговорить так же легко, как и вот этих парнишек, ведь тем пришлось бы предать своих боевых соратников. Нет, в конце концов разговорить можно практически любого, но на может понадобиться много времени. Почему практически? Есть еще такая категория как фанатики, вот от этих можно и ничего не добиться, если только какие-либо обрывки, высказанные от избытка ненависти, но тут уж нужно додумывать и многое. Эти подгулявшие ребята не были связаны с солдатами узами боевого братства, так что и разговорить их будет куда легче.
Виктор скользнул вслед за гуляками, Зван хищно ощерившись двинулся за атаманом. Многое ему не нравилось в том, как изменилась их жизнь, но только не теперь. Он как и остальные чувствовал насколько изменился как боец, а жизнь стала более сытной. Опять же, когда их было куда как больше, при нападениях далеко не всякий караван им был по зубам, нередко купцы отбивались, имея охрану из куда более лучших бойцов. Теперь их гораздо меньше, вот только стали они многократно опаснее. Его натура склонная к приключениям под командой нового атамана, была полностью удовлетворена и опасности и приключений здесь было предостаточно. Оставалось еще желание встать во главе своей ватаги, но только не этой, потому как вступать в конфликт с Добролюбом у него намерений больше не было. Ладно, осталось четыре года, оно вроде нужно их еще прожить, а при таком образе жизни это задача не из простых, но с другой стороны у атамана можно было многому поучиться. Вот вроде уже возомнил себя бойцом непревзойденным и на тебе, что-то новое и очень полезное. Да вот хотя бы эта крестьянская обувка, постолы, сшитая из цельного куска выделанной кожи, соперничающая по популярности с лаптями. Ну какой вой подумает обуть ее идя на ворога? А Добролюб додумался, зато теперь по мощенной улице они буквально бегут, не производя никакого шума, словно тени, чего никак не получится в сапогах. Они же помогают тихо передвигаться по лесам, позволяя чувствовать что там под ногами, сильно приглушая треск мелких веток, чего никак не избежать.
Одновременный наскок, несильный удар под колено, рука мгновенно сдавившая горло, лишая возможности крикнуть, завернутая за спину и взятая на болевой рука. Мгновенье и парней, с хрипом втягивающих в себя воздух, способных едва дышать, но никак не поднять тревогу, поволокли темными закоулками, стремясь как можно быстрее покинуть пределы села.
Ночь. Лес в окрестностях Берзеньш. Нестерпимая боль, высекающая слезы. Тугой кляп, от которого едва не выворачивает челюсть. Вокруг какие-то люди тихо переговаривающиеся на непонятном языке, настолько непонятном, что вывод только один. СЛАВЕНИ! Господи, спаси и сохрани. Господи, помилуй. За какие грехи им это все?
— Я задам вам несколько вопросов и от того, насколько полные ответы я на них получу, зависит останетесь вы живы или нет…
Когда он служил в армии, то хорошо усвоил одно правило: Как бы хорошо не охранялся объект, как бы не совершенна была система охраны, тот у кого повседневная деятельность связана с этой территорией, непременно знает как можно туда проникнуть преодолев любые посты. И еще. Никто не знает подворье, расположение помещений и переходов лучше тех, кто там живет, в данном случае замковые слуги были куда более предпочтительнее других.
— А если они соврали? — Горазд задумчиво посмотрел на два распростертых тела.
— Мы скоро это узнаем, — равнодушно бросил Виктор, едва сдерживая охватившую его дрожь нетерпения.
Ну, да он опять нарушил свое обещание и прикончил пленников. С другой стороны обещание оставить им жизнь лишило их удовольствия испытать на себе методы экспресс допроса в полевых условиях. С другой стороны, они умерли чисто, без мучений. Виктор вообще предпочитал обходиться без зверств, они не могли принести облегчения его боли, ведь в конце все одно была смерть, так к чему растягивать, тем более что пытать людей ему было противно, даже когда нужно было получить информацию. Когда без этого было не обойтись, он предпочитал отключаться и действовать словно робот, представляя, что перед ним не люди, а все происходящее просто навороченная компьютерная игра, да кровавая, жестокая, но игра и в любой момент можно нажать на "рестарт".
В замок они проникли, через участок стены, который под влиянием времени уже начал обрушаться, а потому изобиловал трещинами и выбоинами, позволяющими с легкостью карабкаться наверх. То как ноги и руки органически ложились на выступы, оказавшиеся очень удобными, говорило о том, что этим путем нередко пользовались те кто отправлялся в самовольные отлучки или возвращался домой слишком поздно. Отчего-то не возникало сомнений и в том, что кое какие упоры и выемки имели рукотворный характер, люди явно предприняли кое-какие усилия, чтобы было удобнее пользоваться этим проходом. По большому счету они сейчас не карабкались, а поднимались вверх по лестнице выбитой прямо в стене. При штурме от такого прохода пользы практически никакой, а вот так, так дело совсем иное.
Минута и весь отряд гуськом двинувшийся на штурм стены был уже наверху. Всего на стенах имелось четыре поста, один часовой у ворот и один на входе в казарму, в подвале которой находился и пороховой погреб. Рядом с воротами имелась караулка, где находилась смена, включающая в себя дюжину караульных и разводящего, он же старший. Как показали пленники все они беззастенчиво дрыхли, их будил часовой у ворот, одновременно охранявший и караульное помещение. После такой вот побудки, это скорее всего было нарушение, но оно являлось неизменным и разумеется негласным, начальник караула разводил часовых, а потом опять ложился спать, а уж в предрассветный час и подавно.
Две пары двинулись по периметру, одна направилась к казарме, а трое и Виктор в том числе к воротам. Часовой не спал, мерно прохаживаясь перед аркой ворот, держась участка освещаемого луной. Оно и верно, чего держаться в тени, там можно только стоять, потому как спотыкаться впотьмах никому не хочется, а из-за контраста теней, там было темно словно в мрачном подземелье. Просто стоять тоже не получится, Волков по себе помнил, как тяжко на посту стоять на одном месте, сразу начинает клонить в сон, даже если это только первая смена с наступления темноты. Вот такая особенность нахождения в карауле, когда ты обвешан оружием и фактически бездействуешь, потому как охрана и оборона стали уже давно для тебя рутиной, правда это никак не относится к новобранцам или когда охрана в боевой обстановке. В последнем случае и в караулке никто и никогда не спит, бывает и бодрствующая смена бдит, особые, так сказать, условия, накладывают свой отпечаток. Вот солдатик и ходит, разгоняя дремоту, которая особенно сильно накатывает в этот час, а чтобы было сподручнее, держится светлого участка. Ну, так даже проще.
Нож вошел точно между лопатками, мушкет брякнул о мостовую, солдат осел на колени и совершенно бесшумно завалился набок. Двое тут же метнулись к нему и уволокли под арку. Мало ли, кто-нибудь проснется и выглянет во двор, а тут на самом видном месте валяется труп. Поварята уже должны были подняться, чтобы затопить печь, а чуть позже поднять и повара. Их без внимания тоже никто не собирался оставлять, четверо, покончив с часовыми, должны были пройтись по кухне и конюшне, конюх страдал бессонницей, хотя по территории и не шастал, крутясь возле милых сердцу лошадок, время от времени предаваясь дреме, впрочем, длившейся не долго. Жестоко, но все они могли поднять шум.
По идее, караулка должна запираться на внутренний запор, но кому это нужно, ведь тогда часовому придется шуметь, чтобы поднять смену. А так, тихонько вошел, чтобы не потревожить лишних и разбудил капрала, дальше тот разберется сам. Ага, все правильно. Открыто. Трое беззвучными тенями скользнули в помещение, и уже через минуту были снаружи. Ну, сколько нужно времени, чтобы вырезать дюжину спящих.
Легкий стук в калитку прозвучал тревожным набатом. Все в том числе и Виктор непроизвольно выхватили пистоли. Карабины брать не стали, потому как они могли стеснять движения в помещении, а вот пистолей у каждого, кроме Горазда и Виктора было по четыре штуки, с новыми кресалами было только по два, но это уже не существенно. Хорошо хоть не стали взводить курки, в этой тишине они прозвучали бы довольно громко.
— Эй, кто там? Валдис, ты? Открывай. — Послышался с той стороны тихий голос явно сильно пьяного человека.
— Кого принесло? — Приглушенным голосом, который трудно узнать, да еще и сквозь дерево калитки, спросил Виктор.
— Это я, Иварс. Знаю, что так не делается, но мы с парнями кажется того, перебрали, через лесенку ну никак не пройти.
Вторя говорившему из-за деревянной преграды, послышались пьяные смешки, но не громкие, подстать шепоту говорившего. Ясно. Драгуны выбрались в самоволку и изрядно набрались, явно увлекшись этим делом. Лезть в таком состоянии через стену опасно. Впрочем, скорее всего опасность их не остановила бы, но вот как быть с ленью, ведь нужно напрягаться, а желания нарушать кайф ну никакого. Ладно, хоть так.
![Константин Калбанов - Вепрь - 2 [СИ]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
