Борис Орлов - Робин Гуд с оптическим прицелом. Путь к престолу
И примас всея Англии сокрушенно замотал головой.
— Это когда же ты ее познал, отец Тук, то есть — Адипатус? Тебе ж вроде как и не положено, а?
— Я тебе так скажу, сэр Джон, — отец Тук напускает на себя серьезный вид. — Все на этом свете — от Господа, только клопы, комары и оводы — от лукавого. И ежели суждено человеку полюбить, так его на это Господь сподвигнул.
Он вздыхает и заводит очи горе:
— Знавал я когда-то одного паломника, так тот, подвыпив, все время распевал канцону, услышанную им где-то в Кастилии. Как же там было?..
Любовь — порожденье свободы святой!
Она восстает на яростный, смертный бой
С законами, что писаны людьми…
Меня ты любишь? На, возьми!
Но берегись, когда меня обманешь…
Класс! Что-то такое я слышал, только как-то по-другому. И в другое время…
— И вот теперь познал я, сколь верна была эта канцона, и сколь сильна и могуча есть любовь…
Так, понятно: сейчас наш несравненный златоуст начнет распинаться о своей «неземной любови» к Беатрис де Леоне. А мне Джон нужен, а то в кровать обратно лечь не дадут…
— Джон! Ты мне нужен. Пошли!
Джонни вскакивает и с готовностью устремляется ко мне, попутно прихватив свой полеакс и длинный лук. На обратном пути он успевает засыпать меня градом вопросов: что случилось? В Тауэр пробрались враги? Принцесса Марион, да хранит ее господь, похищена? А что похищено? Казна? Мой волшебный лук? Меч? Сенешаль Англии?.. Вопросы сыплются, словно горох из мешка, но что я могу ему ответить? Сам ни хрена не знаю!..
Вот, наконец, и наша спальня…
— Дорогая, я привел Джона. Теперь ты объяснишь нам, что случилось?
Моя ненаглядная поднимает на нас свои заспанные глазки:
— Джона? Ах, да, я совсем забыла! — она мило улыбается. — Я хотела попросить Джона примерно наказать Эм — например, оттаскать ее за косы. Любимый, эта соня подала мне холодное молоко, хотя я просила — теплое. Было бы еще лучше, если бы она приготовила поссет, но она совершенно недогадливая… Не то, что Бетси, хотя эта вертушка — тоже хороша! Вчера я велела Эм оттаскать Бетси за косы, чтобы та прекратила строить глазки всем рыцарям сразу. Только Эм ее не нашла… А сегодня я подумала-подумала и решила: просить Джона наказывать Эм — неправильно. Вот я и велела Бетси поколотить Эм палкой…
Надо думать, Бетси выполнила это приказание с энтузиазмом, особенно — в свете вчерашней несостоявшейся экзекуции. А насколько я знаю Бетси, уж она-то Эм быстро отыщет. И палку подберет посолиднее… Значит: Джон свободен, а я, наконец, смогу лечь обратно в кровать…
— Покойной ночи, ваше высочество, — кланяется Джон моей супруге. — Извиняйте, коли что не так…
После этих слов, Джон испаряется, бросив на меня сочувствующий взгляд. Постель, постель, посте…
— …Милый! Милый!
Господи, что еще?..
— Скажи, а ты умеешь готовить поссет?
Да я не то, что не умею его готовить — я и пить-то его еще не научился!..
— Я тебя научу. Это очень просто! Надо взять полгоршочка сливок, только обязательно пожирнее. Поставишь их на огонь и, пока они закипают — взбиваешь четыре яйца…
Под Машенькин голосок так хорошо засыпается…
— … Милый! МИЛЫЙ!!!
— А?.. Что?..
— Я спрашиваю: ведь, правда, это просто?
— Ага…
— Вот. А Эм и не подумала приготовить. Вредная девчонка…
Ага. Знаю я еще одну вредную девчонку, которая будит меня каждые пять минут…
— …Милый! МИЛЫЙ!!!
— Да, мое счастье…
— Мне вдруг так захотелось вареной баранины. Ты не мог бы спросить у Мойши Беймамона: холодная баранина не повредит ребенку?
Отцу она его повредит, блин! Ладно, пойдем, разбудим Айболита и спросим…
Если бы Мария только не давала мне спать по ночам — было бы еще полбеды. Но от нее ж и днем покоя не дождешься!..
— …Ваше высочество, я бы попросил вас учесть, что владения Ордена Храма не облагаются церковным налогом, из чего следует…
Что «следует», узнать мне так и не довелось, потому как в зал ворвалась моя ненаглядная супруга. И с места в карьер припустила:
— Мой дорогой супруг, я хотела бы знать: я все еще хозяйка в этом замке, или, может быть, вы нашли себе другую супругу?! Я просто хочу знать!..
— Дорогая, я прошу вас, успокойтесь! Что это вы взяли себе в голову? Откуда такие мысли?
Маша подлетела ко мне, порывисто обняла:
— Я ни на мгновение не усомнилась в вас, супруг мой и повелитель, но наши слуги — о! — они заслуживают четвертования! Вы сейчас же пойдете со мной и покажете свою власть этим… этим… Ах здравствуйте, благородный храмовник, я и не заметила вас, занятая своими мыслями…
Я встал из-за стола и, обращаясь к Великому Кастеляну Ордена Храма в Англии, произнес:
— Мой любезный сэр де Вилье. Я вынужден просить вас подождать — мы вернемся к нашей беседе тотчас же, как я позабочусь о моей супруге…
— Разумеется, ваше высочество, как вам будет угодно, — тамплиер учтиво поклонился, исподтишка сделав мне ободряющий жест, и грустно улыбнулся каким-то своим мыслям.
Потом он, снова превратившись в Великого Кастеляна, спросил:
— Вам будет угодно, чтобы я подождал здесь, или мне покинуть этот зал?
Я махнул рукой: мол, все равно, и отправился выяснять, что именно привело супругу в такое состояние…
Когда все выяснилось, оказалось, что моих сил еле-еле хватает, чтобы сдержаться и не наорать на Марусю по полной программе. Она, видите ли, наехала на замковую прислугу по поводу перерасхода дров на каждый камин в целом, и на камин в ее личных покоях — в частности. «Просто Мария» заявила, что ей глаза потом заливает, и вышивать она совершенно не в состоянии.
— …А эти мерзавцы мне и говорят: «Распоряжение Его Величества!» — Маша возмущенно фыркает, — Я, кажется, в состоянии разобраться: жарко мне или нет!
И с этими ее словами мы входим к ней.
В комнате натоплено. Не то, чтобы жарко, но тепло. Идиот-архитектор, который строил Тауэр, спроектировал окна таким образом, что вентиляции от них — ноль. Ну, ладно, если ей хочется свежести — пусть станет посвежее…
— Любезные, а ну-ка — залейте камин! И на будущее: приказы королевы не обсуждаются! — Я подпустил в голос металла, — А не то будете разбираться с сэром де Литлем, а у него — разговор короткий!
Судя по тому, как заинтересованные лица рьяно кидаются выполнять мое приказание — с Маленьким Джоном они уже познакомились.
— Ну вот, счастье мое, все и разрешилось, — я улыбнулся, привлек ее к себе и поцеловал. — Надеюсь, теперь мне будет позволено вернуться к моим скучным и нудным делам?
Маша счастливо улыбнулась, проворковала что-то ласковое, и я отправился назад. Решать вопрос о новом порядке налогообложения владений Ордена Тамплиеров…
Но едва мы успели оговорить с кастеляном среднюю сумму налога с каждого замка, как в зал вновь влетела Маша:
— Мой дорогой супруг, ваше высочество! Неужели вы допустите, чтобы вашего наследника и вашу супругу подло убили?!
Что еще, блин! Кому это там на этом свете скучно стало?!!
— Джон! Ко мне! Тревога!
Дверь распахнулась так, что чуть не слетела с петель. Маленький Джон и его взвод влетели в зал и мгновенно окружили меня и Марион, настороженно выставив оружие.
— Маша, что случилось?! Говори: кто, где, когда?!
— Там… там… — она начинает истерически всхлипывать. — Там они… хотят наверное… чтобы… чтобы мы все… — тут она наконец расплакалась, — умерли от горячки-и-и-и…
Та-а-ак! Я чего-то не понял, или будет кому-то число пи — здесь и сейчас же!..
— Веди!..
…Громыхая оружием, наша орда валила по коридорам Тауэра. Встречные слуги боязливо шарахались, торопясь убраться с нашего пути, а придворные тут же извлекали оружие и присоединялись к отряду возмездия. Так мы дошагали до Марусиных покоев, вошли внутрь…
— Ну?
— Вот… — Маша снова начинает всхлипывать. — Вот…
— Что «вот», солнце мое?
— Ками-и-ин…
— Что «камин»?
— Не горит…
Та-а-ак. Спокойно, Ипполит, спокойно…
— Эй, кто-нибудь! Немедленно растопить камин! Живо, уроды!
«Уроды», в числе которых как минимум четверо благородных рыцарей бросаются исполнять приказание, и через несколько минут камин весело пылает, потрескивая поленьями.
— Моя дорогая, вы спасены, — я галантно подвожу ее к креслу. — Присаживайтесь, сейчас я прикажу принести вам ваш любимый поссет…
— А разве вы не хотите сделать его сами, возлюбленный мой супруг? — Маша капризно надувает губы — И поднести его мне на блестящем серебряном подносе?
Господи! Сука ты, нет тебя, иначе ты б такого не допустил! Ладно, пошли готовить этот поссет…
…Через пятнадцать минут напиток, отвратительно воняющий кислым молоком, готов. Это результат труда многих и многих, но сделала его Бетси — добрая душа! — которую, спасая мое высочество, выловил и притащил откуда-то Джон. Бурда перелита в серебряный кубок, установленный на серебряный поднос и — можно идти к Маше…
