Василий Головачёв - Запрещенная реальность. Том 2
— Вот и узнаешь. Самандар - твоя забота. Если он справится с Хейно.., натравим его на…
— Бабуу? Ты страшный человек, Герман! Так загребать жар чужими руками умел только один человек из прежнего состава Девяти - Сталин. Но я согласен. Кстати, не ты ли метишь в координаторы Союза вместо Бабуу? Готовишь это место якобы для меня, а займешь его сам… Шутка. - В трубке раздался смех, и связь прервалась.
Усмехнулся и Рыков. Мурашов не догадывался, насколько он близок к истине.
НЕПУСТЫЕ ХЛОПОТЫ
Международный исследовательский центр боевых искусств (МИЦБИ) располагал собственным пятиэтажным зданием возле речного порта, в районе Нагатинской поймы, на проезде с оригинальным названием Проектируемый. За это название чиновнику Госкомархитектуры, автору сего кретинического шедевра, стоило бы поставить памятник.
К началу описываемых событий штат Центра имел свыше четырехсот сотрудников и более трех десятков федераций: контактного карате, кикбоксинга, айкидо, славянских стилей, западного и восточного бокса, вьет-во-дао и так далее. Имел МИЦБИ спортивные залы, оборудованные спецтренажерами, душевые, сауну и бассейн, а также собственное кафе и безалкогольный бар. Но главной достопримечательностью Центра, несомненно, был научно-исследовательский медико-биологический комплекс с уникальным оборудованием и компьютерным залом для обработки данных. Он занимал весь пятый этаж здания, и трудились в нем весьма увлеченные, в большинстве своем молодые ученые, кандидаты и доктора наук. Вахид Тожиевич Самандар, директор МИЦБИ, будучи доктором медицинских наук, чаще находился там, нежели в своем кабинете на третьем этаже. Он как раз работал с физиологами тренинг-группы, когда сотовый телефон в кармане его халата произнес голосом секретарши:
— Вахид Тожиевич, к вам посетитель.
— У меня сегодня неприемный день, - буркнул Самандар, разглядывая на экране компьютера цветные схемы взаимодействия гемоглобина с кислородом.
— Он говорит, что вы примете.
— Кто это у нас такой уверенный?
— Мурашов Виктор Викторович.
Самандар мгновенно привел себя в состояние сатори и ощутил касание к своей эмоциональной сфере потока чужой воли. Сомнений быть не могло: его посетил один из Девяти Неизвестных!
— Продолжайте без меня, - сказал Самандар сотрудникам отдела, - вечером представите рекомендации.
Сняв халат, он спустился на третий этаж и вошел в приемную, где его ждал корректно-вальяжный господин с породистым лицом - Виктор Викторович Мурашов, главный военный эксперт при правительстве, секретарь Совета безопасности, фигура номер три в иерархии Союза Девяти Неизвестных.
— Добрый день, Вахид Тожиевич. Говорят: нежданный гость хуже татарина…
Самандар протянул руку, приглашая гостя войти в кабинет. Там он молча сел в свое кресло, продолжая ощущать давление на психику. Наконец сказал, когда молчание затянулось:
— Слушаю вас.., татарин. Какими судьбами?
Вахид Тожиевич знал о существовании Союза Девяти, знал также и кое-кого из Неизвестных, но не думал, что кто-нибудь из них вот так запросто явится к нему.
— Вы знаете, кто я?
— Кто этого не знает? - усмехнулся Самандар. Улыбнулся и Мурашов.
— Ценю ваш юмор. Ну, раз представляться не надо, давайте сразу брать быка за рога. Или вы предпочитаете прелюдию?
— Быка.
— Тогда у нас есть к вам деловое предложение.
— У кого - «у нас»? В Совете безопасности или в Совете Девяти?
Мурашов остался внешне рассеянно-невозмутимым, но волна давления на мозг Самандара резко усилилась. Пришлось напрягаться, снимая раппорт гипно-атаки.
— Что вы знаете о Союзе Девяти, Посвященный?
— Что он существует, и только.
— Ценю вашу скромность. С вами легко разговаривать. Итак, я представляю Союз.., вернее, если быть точным, некоторую часть его. А предложение такое: не хотите ли вы войти в состав Союза? Настала пора менять его структуру.
Самандар скептически поднял бровь.
— Генитальная идея, как сказал бы один мой приятель. Вместо кого же, если не секрет?
— Вы хорошо схватываете ситуацию, Вахид Тожиевич. В принципе возможны замены трех из Девяти, но для вас конкретно подходит статус распорядителя регламента и чайной церемонии, которым наделен Хейно Яанович Носовой.
— Носовой.., один из Девяти?
— Кроме того, он маршал Сверхсистемы.
— Это не главное… - Самандар помолчал. - Быстро вы меняете кресла.., как-то несерьезно… Неужели так сильно осложнилась ситуация?
— Ну что вы, Вахид Тожиевич, только на первый взгляд все кажется очень сложным, на самом деле все гораздо сложней. Вы принимаете предложение?
— Его следует понимать так, что я должен.., устранить Носового?
— Возможно, до этого дело и не дойдет, мы уговорим его, но в любом случае наша поддержка вам обеспечена.
— Я должен подумать.
— Думайте. - Мурашов встал. - Но не слишком долго, иначе мы найдем другого претендента. Позвоните мне в секретариат Совета безопасности, когда надумаете.
— Может быть, выпьете чего-нибудь? Коньяк, ром, водка, вино, кофе?
— Спасибо. - Виктор Викторович поклонился. - В другой раз непременно. Всего доброго.
Мурашов ушел, и вместе с ним исчезло ощущение неприятного давления на мозг. Это еще не было психическим нападением, один из Девяти просто прощупывал собеседника, выяснял его пси-потенциал, но противником он был очень сильным.
Самандар прошелся по кабинету, прислушиваясь к себе, потом сел за стол и попросил секретаршу сделать кофе.
Во второй раз Юрьев и Бабуу-Сэнгэ встретились в Екатеринбурге, так сказать, на нейтральной территории, сняв номера в четырехзвездочной гостинице «Большой Урал».
Настоятель Храма Гаутамы был на сей раз одет как обычный сельский житель - серый пиджак, полосатые брюки и сапоги, а головной убор, напоминающий кепку и смятую шляпу, не снимал даже в номере: имитировал он деревенского мужичка-алтайца весьма артистично.
В отличие от него Юрьев играл роль тихого и незаметного клерка одной из коммерческих фирм, боящегося всех и вся, но играл тоже весьма убедительно.
Они встретились в номере Бабуу, убедившись, что за ними никто не следит, никто даже не обращает внимания - ментальные щупальца остальных Неизвестных не тянулись к Екатеринбургу в попытках определить координаты главы Союза Девяти и его неформального заместителя. Установив прямой мысленный контроль за всеми подозрительными пси-флуктуациями в сфере радиусом до двадцати километров - с захватом автовокзалов и аэропорта, - они повели беседу на метаязыке.
— Поиски Великих Вещей Инсектов продолжают все без исключения Посвященные, - начал Юрьев. - По этому поводу готовится Собор Внутреннего Крута, обеспокоенный несоблюдением законов. Рано или поздно кто-нибудь найдет доступ к заблокированным МИРам, и тогда начнется хаос.
— Что ж, люди остаются насекомыми, чего вы хотите? Соблазн абсолютной власти слишком велик, чтобы от него отказаться. Что вы предлагаете?
— Попытаться вскрыть пакет Знаний Бездн.
Настоятель Храма Гаутамы на мгновение явился тем, кем был, - координатором Союза Девяти: лицо его стало твердым, как бы металлическим, глаза засияли, спина выпрямилась, фигура налилась сдержанной силой. Под рубашкой координатора шевельнулся и засветился «нагрудник справедливости». Юрьев заметил это, но не удивился, хотя Бабуу-Сэнгэ уже не имел права носить «нагрудник» после публичного отречения.
— Знания Бездн - спящий демон, - медленно проговорил он. - Разбудить Память Мира о Безусловно Первом можно, даже вопреки воле Хранителей, стереть ее - нельзя. Безусловно, Первый давно ушел из нашей запрещенной реальности, но След Его сохранился, как матрица мира, каркас Вселенной… Трогать этот каркас не рекомендуется. Иерархи уже однажды пробовали…
— До них это не раз проделывали Аморфы, но «роза реальностей» уцелела.
— Терпение Вселенной не вечно.
— Может быть, у нас не останется другой возможности, чтобы уцелеть. Я предвижу скорую бурю.
— Но даже если мы захотим воспользоваться Знаниями, наших сил не хватит. Нужен инициатор восьмой и девятой сил - Элохим Цабоат и Шаддай, Эль-Хай…
— Матвей Соболев.
— Разве он.., знает?
— Еще нет. Я был у него, он отказался помочь нам в борьбе против Рыкова, и даже соблазн доступа к Знаниям Бездн оставил его равнодушным.
— Значит, пока не знает.
— Но он, безусловно, незавершенный, идущий к завершению. По моим данным, он научился спускаться по памяти предков в глубокое прошлое, за рубеж расщепления реальностей, и вполне способен на ретроактивное действие.
— К сожалению, я упустил его из виду. Вы правы, Юрий Бенедиктович, Соболев - огромный шанс.., для всех. И все будут стараться заполучить его в свою свиту. Может, его лучше ликвидировать, пока не поздно?
