Цикл романов "Целитель". Компиляция. Книги 1-17 (СИ) - Большаков Валерий Петрович

– Пойдемте! – позвала Яэль из тени галереи. – Дедушка с самого утра в кабинете.

Марина кивнула, шагая в тень. Страху не было, но напряженность жила в теле, немного сковывая движения, зато обостряя зрение и слух. Да и «Беретта» в дорогущей сумочке приятно оттягивала руку. А если вытянуть пудреницу, и щелкнуть зеркальцем, «мушкетеры» ввалятся сюда, стреляя во всё, что движется…

Подойдя к высокой двери, внучка прислушалась, и кивнула:

– На месте! Входите, Мармарин…

– Спасибо, – «Мармарин» перешагнула порог.

Кабинет Рехавама Алона больше подходил ученому, чем матерому разведчику. Кроме древних свитков Торы, на полках красовались статуэтки ушебти, мумия крокодильчика и еще какие-то артефакты, исходившие древностью. А вот на большом письменном столе из черного дерева красовалась новенькая микроЭВМ «Коминтерн-2» с экспортным лейблом Sovintel.

Хозяин кабинета как раз был занят тем, что выстукивал одним пальцем по клавишам, набирая текст. Поразительно, но Алон выглядел свежее и бодрей, чем пару лет назад, когда «отдыхал» во внутренней тюрьме КГБ. Конечно, возраст есть возраст – морщины на его челе не разгладились, а седина не налилась молодой чернявостью. И все же от старика за столом исходила энергия и спокойная сила. Тут Рехавам поднял взгляд – в нем проскальзывали ирония и твердость, – а затем зрачки потемнели узнаванием.

– А-а, Сара! – усмешливо воскликнул Алон, вставая. – Она же Марина, она же Мармарин, она же «Росита»! Рад, очень рад! Присаживайтесь, мадмуазель!

– Мадам, – прохладно улыбнулась Ершова, занимая плетеное кресло из ротанга.

– Поздравляю! – Рехавам, как в молодости, присел на краешек стола, и заговорил прочувствовано: – Нет, я в самом деле рад, Марина. И вашему доверию, и… Знаете, мне очень импонирует, что вы тоже, в свое время, поддержали Миху.

– Для вас это важно? – молодая женщина сняла хиджаб и поправила прическу.

– Очень, – серьезно ответил Алон. – Но воспоминаньям предадимся после, а сейчас к делу. Прежде всего, мадам… Здесь вы в полной безопасности. Вашу охрану за периметром я видел, но она вам не понадобится, гарантирую. Да! В моем доме нет никаких «жучков» и звукозаписывающей аппаратуры. То, что я расскажу вам, останется строго между нами. Это раз. Приглашение свое я послал, как частное лицо. Да, я по-прежнему числюсь советником директора Моссада, но у меня своя сеть информаторов, и даже личный спецназ. Ари, что встретил вас, один из моих «гвардейцев». Это два. И последнее в моем растянутом предисловии… Третья, и основная причина того, что я вызвал на рандеву именно вас, заключается в чине Григория Ершова. Пост директора 5-го Управления Спецбюро «Мухабарат» – это не только успешное продвижение по службе, но и хорошее отношение президента Аль-Бакра. Насколько я понимаю, «пятерка» занята контрразведкой…

Тревога разошлась по нервам, холодя.

– И… что? – Марина пристально взглянула в глаза Алону.

– Считайте, я помогаю вашему мужу подняться по карьерной лестнице еще выше, – усмехнулся визави. – Пускай шагнет сразу через три ступеньки! Читайте! – он протянул женщине распечатку. – Это расшифровка сообщения, которое я получил от Михи. Видимо, он снова не хочет действовать официально, как тогда, с Бжезинским…

– Ах, вот как? – «Росита» сощурила черные глаза. – Значит, это вы его?

– Мы его, – кивнул Алон. – Читайте, читайте…

С очаровательной гримаской «Росита» поднесла листок к глазам.

Шалом!

Обращаюсь к вам лично, поскольку не уверен, примут ли мое предложение в КГБ. А дело важное, даже очень. Ваши главные враги, рабби, отнюдь не палестинцы и прочие террористы. Всех этих беспредельщиков спонсируют саудиты, разжиревшие на нефти – и творящие пакости всему Ближнему Востоку.

А нынче саудовская разведка готовит переворот в Северном Йемене.

11 октября должен быть убит президент Ибрагим Мохаммед аль-Хамди. Убийство организуют вице-президент и начальник Генштаба Ахмед Хусейн аль-Гашими, премьер Абдельазиз Абдель Гани, член правящего Совета военного командования Абдель Алим, плюс Али Абдалла Салех, имеющий в подчинении танковую бригаду и десантников. Исполнят злодеяние головорезы из просаудовского племени Аль-Ахмар.

Жизненно важно раскрыть заговор! Не буду советовать, рабби, но думаю, будет достаточно следить за вышеперечисленными персонажами и племенной верхушкой. Местные, особенно детишки и слуги, отследят всех – за бакшиш, разумеется. Подслушка и захват кураторов-саудитов живьем приветствуются)))

Зачем Израилю вмешиваться? Ну, хотя бы затем, что попытка убийства главы государства и участие в госперевороте – однозначный повод для объявления войны Эр-Рияду! Тем более что йеменцы – самые воинственные из арабов.

Рабби! Понимаю, что задал сложную задачу. Свяжитесь с той, кого вы держали за Сару. Доверьтесь, и унас все получится!

Миха.

– Миша выделил слово «у нас»… – Марина вертела в пальцах распечатку. – И… как? Вы готовы?

– Готов, – четко выговорил Алон.

– Ну, что же… Откровенность за откровенность, – Ершова удобно откинулась на скрипучую спинку кресла. – Мы тоже получили послание от Михи. Оно уже запустило целую серию процессов в спецслужбах Ирака, в правительстве и у военных, поэтому выкладывать всё содержание «нашего» письма я не вправе. Но добавлю немного подробностей вот к этому, – она неторопливо вернула расшифровку. – Очень кстати образовалась социалистическая федерация Аден – Могадишо – Аддис-Абеба – Асмэра. Православным эфиопам в Аравии делать нечего, а вот правоверные сомалийцы и южные йеменцы вполне могут подкрепить северян Аль-Хамди…

– Как «китайские добровольцы» в Корее, – тонко улыбнулся Рехавам.

– Именно! – энергично кивнула Марина. – Аль-Хамди хотел объединиться с Южным Йеменом – ну, и отлично! Если Сана и Аден подпишут договор… Для начала, хотя бы конфедеративный, то помогать войсками можно будет вполне легально. А уж когда всё начнется… Йеменские войска в Асире, Джизане и Наджране встретят, как освободителей! Дальше – больше… Вы только представьте себе: йеменцы с юга, а иорданцы с севера очищают от саудитов весь Хиджаз! Думаю, король Хуссейн не откажется вернуть родовые земли и вновь стать хранителем Мекки и Медины…

– Роскошно, просто роскошно… – промурлыкал Алон, щуря глаза от удовольствия. – Мадам, располагайте мною. Я ваш!

Воскресенье, 2 октября. Вечер

Москва, Пионерские пруды

Вообще-то, день рожденья полагалось отмечать в пятницу, но какой там праздник после пятой пары? Так что перенесли на субботу. Хорошо посидели.

Мама привезла роскошный «Наполеон», лучший торт в мире, а папа поздравил меня по электронке из Праги – до «Скайпа» еще расти и расти. Отцу сейчас нелегко, но он как-то умудряется тянуть воз хлопот в должности главного инженера, а по вечерам докторскую писать. Ничего, скоро к нему умотают мама с Настей, окружат «папулечку» любовью и вниманием!

Настёну малость развезло с бокала вина, всё лезла ко мне целоваться, а мамуля наставляла Риту, как в ее отсутствие добиться привеса у «Мишечки», а то «отощал совсем».

Честно говоря, не люблю я шумные застолья, а вот собраться по-семейному…

И посуды много мыть не надо! Мы с Мариком за полчаса управились. И завалились спать.

Рано утром неугомонная Ритка стала ко мне приставать, чтобы выцыганить ключи от машины, и соблазнила-таки. Да я бы и так доверил ей «Ижика», но ведь «через постель» гораздо интересней…

Прощальный поцелуй, цокот каблучков, нежное «Чао-какао!», подцепленное у моей мамы – и тишина… Я даже застонал от удовольствия, чуя, как застыла в квартире тишина. Перевернулся на другой бок, и продрых до десяти…

Но мысль о сегодняшней встрече с себе подобным, не покидала, словно тиканье часов – вечная озвучка на грани восприятия. Ощущение кануна преследовало меня до самого вечера.

Со стороны улицы Жолтовского не выглядывал элитный «Патриарх», безвкусный образчик «лужковского ампира». Дома, обступившие прямоугольник пруда, будто заключившие его в пышную раму, хранили дух старой Москвы – тихой, размеренной, основательной.