Схватка - Калинин Даниил Сергеевич

Битва окончилась примерно через полчаса после того, как засадный полк вступил в бой. Монголы были истреблены едва ли не целиком – лишь небольшая горстка тех, кому посчастливилось уйти от ударов русских мечей и секир, успели вовремя развернуть коней и отступить по броду… Однако вожак покоренных не стал с ходу вступать в бой с гридями на реке. Пропустив уцелевших хошучи узким коридором в рядах своих батыров, он одновременно с тем чуть отвел от брода оставшихся тяжелых всадников Шибана. Сгоряча мои вои могли расценить это как жест слабости или трусости – но на самом деле опытный кюган просто дал своим нукерам пространство для маневра и разгона. Очевидно, желая взять скорый реванш, копировав мой же прием! То есть атаковать меньшую часть гридей, миновавших брод, в то время как остальные еще только будут следовать через реку…

И потому как только вои старшей дружины добрались до реки, я подал сигнал к отходу, дважды зычно протрубив в рог, в волнении забрав его у Первака. А потом и еще дважды – видя, что особо увлекшиеся погоней и истреблением татар витязи не внемлют приказу… Но после повторного сигнала к отступлению жеребцов развернули даже самые горячие головы. А я повелел ловить уцелевших вражеских скакунов для наших горцев, и отдать им также лошадей павших воев…

Бой мы однозначно выиграли. В сече пало не менее трех с половиной тысяч ворогов, а то и больше! Включая первыми пошедших вперед половцев, следующих через брод под шквальным обстрелом срезней, да контратакованных младшей дружиной и скинутых в реку – и практически под корень вырубленных хошучи. Про потери грузин и алан с касогами (последних, впрочем, была и вовсе горстка, зато и сомневающихся среди них не оказалось ни одного!) говорить не совсем уместно – то не наша заслуга… Навскидку их погибло (и перешло на нашу сторону!) тысячи полторы – не менее половины от общего числа тяжелых всадников покоренных. По крайней мере, тех, кто оказался сегодня у реки! Хотя я, конечно, могу и ошибаться… Да и хабуту крепко досталось от славных аланских витязей – одних только монгольских лучников ясы вырубили и стоптали копытами тяжелых жеребцов где-то под пять сотен!

Мы же не досчитались три с половиной сотни отроков младшей дружины и менее полусотни гридей. Свыше трети моей дружины – но все равно в несколько раз меньше, чем у татар! В том числе и в соотношении к общему числу наших ратников перед боем…

Шибан, оглушенный огромными потерями своего пятитысячного отряда, от дальнейших атак благоразумно отказался. Ведь безымянную реку аж запрудило трупами поганых, и воды ее стали буквально красными от их крови! Но и у меня не осталось сил развить успех – так что до вечера мы собирали тела павших, по двое, а когда и по трое привязывая их тела к трофейным лошадям. Чуть позже похороним достойно… А кроме того, собирали наше и трофейное оружие. Особенным спросом пользовались уцелевшие татарские срезни, впившиеся в землю, щиты или надолбы… После чего, уже едва ли не в сумерках мы покинули поле боя, раскидав за собой весь запас железных рогулек.

Если враг все-таки решится преследовать, будет ему в темноте крайне неприятный сюрпризец!

Глава 15

…Заскрипели канаты, посылая вниз противовес, потянувший за собой метательный рычаг гигантской пращи-манжаника – и в воздух с тревожным гулом взмыло сразу несколько валунов, полетевших в сторону крепостной стены Чернигова! А спустя всего пяток ударов сердца они с оглушительным грохотом врезались в двускатную кровлю боевого пояса-облама, снеся ее – и в нескольких местах проломив внешнюю, обращенную к врагу стенку, рубленную в два бревна… Китайский мастер осадного дела с удовольствием цокнул языком: ему удалось хорошенько пристреляться к стене орусутов! А значит еще два-три выстрела – и можно переходить на другой участок…

По его команде вновь засуетились, забегали вокруг манжаника монгольские нукеры, вновь заряжая «пращу» – а замерший на холме позади осадного расчета Бату-хан обратился к вставшему подле ларкашкаки Байдару:

– Я должен похвалить тебя, брат. Еще немного – и мы пойдем на штурм!

Начальник заметно уменьшившегося и поредевшего осадного обоза с видимым удовольствием поклонился Бату. Похвала была справедливой – решение собрать из нескольких уцелевших вихревых камнеметов хотя бы один крупный манжаник, себя оправдало. И пусть с трудом, пусть пришлось изготавливать буквально на коленке составные детали арабской катапульты ромейского происхождения, известной в Европе под именем «требюше» – но Байдар воплотил свой замысел в жизнь. И теперь, имея пусть всего лишь один камнемет – но недосягаемый для пороков орусутов! – монголы медленно, но верно крушат верхний ярус крепостной стены Чернигова, «подготавливая» ее к скорому штурму…

К сожалению чингизидов, просто проломить ее тяжелыми глыбами не представляется возможным – тогда бы манжаник пришлось бы ставить ближе, и камнеметы осажденных уже вполне бы смогли его достать. Но с другой стороны, орусуты вполне бы смогли закрыть единственный пролом плотным пехотным строем, ощетинившимся длинными копьями! А вот множество брешей в нависшем надо рвом боевом поясе, к коим теперь можно приставить штурмовые лестницы, заметно повышают шансы татар на успех…

Сегодня Чернигов должен пасть – все готово для штурма! Два дня назад вернулся Шибан, тумен которого теперь сократился до семи тысяч нукеров. Причем его ударная сила, полторы тысячи уцелевших грузинских и асутских батыров, более не вызывает доверия… И немудрено – после ночной расправы над предателями орусутами, и изменой части покоренных в битве с дружиной Переяславля (сумевшей отстоять брод и уйти на юг!), полагаться на горцев было бы неразумно. Но и не использовать их при штурме Бату-хан не мог – и уж тем более оставлять их в тылу! А потому немногочисленные покоренные встали в первых рядах штурмующих, а за спинами их замерло множество верных монгольских лучников, готовых сразить меткой стрелой любого, кто попытается изменить! Понимая свою малочисленность, горцы так и не решились на открытый мятеж (даже если подобные мысли у кого из них и были!) – а когда они окажутся под стенами града, их встретят уже срезни орусутов… И тогда покоренные, коим не оставят иного выбора, станут драться – тем более, что их сотням, как возглавляющим атаку, обещали двойную долю добычи! А первым нукерам, кто поднимется на стену и уцелеет, так и вовсе пятикратную!

Как бы то ни было, в настоящий момент Бату-хан собрал в кулак без малого две полных «тьмы» для решительного штурма. У защитников вчетверо меньше людей, в значит, верных монгольских и покоренных нукеров должно хватить! А после, взяв богатую добычу, можно будет повернуть и на оставшийся без войска Киев, и на Галич – а то и ударить по Переяславлю… Раз уж осмелился епископ южного княжества отправить свою дружину (ныне крепко поредевшую!), драться с Шибаном, так пусть пожнет ту бурю, ростки которой успел посеять!

А там Тенгри подскажет, как поступить.

…Манжаник работал все утро, под скрип канатов противовеса посылая каменные валуны в сторону Чернигова. Наконец не выдержал метательный рычаг, треснув в момент очередного броска – но к тому моменту, когда татарский порок вышел из строя, боевой пояс внешней крепостной стены был разбит едва ли не на половину своей протяженности. А со стороны готовящегося штурма так и вовсе не уцелело ни единого участка…

И вот грохнули била по огромным барабанам, обтянутым воловьей кожей, взмыли в воздух сигнальные флажки – и огромная масса поганых, уже построенных перед атакой, оглушительно проревела:

– ХУРРРРА-А-А-А!!!

После чего татары двинулись на штурм.

…Князь Даниил Романович, замерший в стороже надвратной башни, с тяжелым сердцем наблюдал за тем, как медленно, но неудержимо ползут вперед агаряне, подгоняемые злой волей ларкашкаки. Атаковали они не как простые степняки, в худшем для осажденных случае способные смастерить некое подобие тарана – о нет!

В числе первых поганые погнали ко рву захваченных Шибаном невольников – в основном осунувшихся баб в изодранных платьях, да ревущих детей. Впрочем, среди несчастных изредка попадаются еще крепкие старики да уцелевшие в сече раненые мужи… Ни одна стрела не полетела со стены вниз – ратники с почерневшими лицами лишь прячут глаза от тех, кого не смогли защитить…