Время собирать камни (СИ) - Распопов Дмитрий Викторович

На завтраке я столкнулся с Борзовым, который сухо поздоровался со мной, и отправился с тренером к столу, где сидели другие спринтеры. Мы же с моей командой пошли к своему месту, в углу, которое никто обычно не занимал.

— Сегодня многое поставлено на карту Вань, — тихо сказал Дима, когда мы набрали в тарелки, еду, — ты так высоко поднял внимание к себе, что ко мне подходят даже те, кто со мной вообще раньше не разговаривал, интересуются нашими шансами на победу.

— А ты? — заинтересовался я, запивая омлет апельсиновым соком.

— Как ты и учил, со всеми вежливо, хотя так и хочется плюнуть в рожу, — признался он.

— Нам это не нужно, мы делами доказываем, кто чего достоин, — я внимательно посмотрел на него, — поэтому сегодня, продолжим удивлять.

— А, ты про эту свою новую форму? — совсем шёпотом сказал он.

Я лишь кивнул в ответ.

— Ко мне тоже стали подходить, разговаривать, — признался и мой массажист, — хотя раньше тоже едва не плевали вслед.

— Да чего уж там, и со мной тоже говорили, — смущённо сказал Степаныч, почесав затылок.

— Всем наставления одинаковы, — я осмотрел свой тесный кружок, — разговариваем вежливо, спокойно, уверены в своих силах. Ясно?

— Да ясно Вань, столько уже проговаривали, — со вздохом сказал Женя.

— Тогда доедаем, и идём собираться, не забудьте пропуска, — я посмотрел на врача.

— Ну прости Вань, я же шесть раз извинялся, — смутился тот.

— Степаныч, — я показал мужчине, старшее меня почти вдвое кулак, но они все были на зарплате у меня, точнее большую часть из того, что они получали, я доплачивал им из своего кармана, так что угрожать имел полное право и они это понимали.

Организованной группой, мы отправились собираться и вскоре были готовы. Странно, но обычного лёгкого мандража у меня не было, я был спокоен, даже немногого расслаблен, словно ожидающая мгновенного распрямления пружина. Когда мы ожидали остальных спортсменов, ко мне подошёл Степанчонок, пожавший руку.

— Ну что Ваня? Готов? После того бедлама, что ты тут устроил, показать, чего достоин, как спортсмен?

— Вы бы Иван Андреевич, конечно были бы рады больше победе Борзова, а не моей, — с лёгкой улыбкой ответил я ему, — но простите, никому я подобного удовольствия не доставлю. Год меня мордовали без соревнований.

— Я что ли это делал? — он раздражённо на меня посмотрел.

— Нет, и потому, я с вами разговариваю, — я пожал плечами, — и заметьте, мировая общественность положительно относится к нашему роману с Кэтлин.

— Да мне уже позвонили, — он показал глазами в небо, — сказали не препятствовать.

— Тогда пожелайте мне и Валерию удачи, кто-то из нас двоих сегодня станет Олимпийским чемпионом.

— К чёрту, — отмахнулся он и пошёл к Борзову, видимо тоже узнать его психологический настрой на сегодняшний день.

Тот был привычно внешне спокоен, и малоразговорчив, даже непонятно волнуется он или нет.

Придя на стадион, я на полуфинал одел ещё старый комплект, поскольку не собирался показывать новый до самого финала. Это позже, если приду первым, то на 200 метров буду одевать её уже каждый раз, а пока, пусть моя прелесть полежит ещё недолго в коробке.

— Добрый день уважаемые телезрители, приветствую вас на нашей трансляции с Олимпийского стадиона Мюнхена, с вами Рихард Вернер и полюбившийся вам — Боб Найт!

— Приветствую Рихард, спасибо ещё раз тебе за приглашение, — поприветствовал всех, гость студии.

— Ну что, тебе удалось поговорить вчера с вашими ребятами? Как они?

— Понятно, очень расстроены и будут подавать протест. Путаница в расписании возникла не по их вине, поэтому надеюсь что-то получиться из этого. Мы можем пожелать им только сил и терпения.

— Да, неприятная ситуация, когда ты четыре года готовишься и всего из-за одной мелочи лишаешься всего, — согласился немец, — действительно пожелаем им удачи Боб.

— Согласен, а пока у нас первый полуфинальный забег в котором бегут два сильных советских легкоатлета Валерий Борзов, Александр Корнелюк и, пожалуй, ещё Хэсли Кроуфорд из Тринидада и Тобаго, может составить им здесь конкуренцию.

— Да, Иван Добряшов бежит во втором забеге вместе с Робертом Тейлором, который единственный из американских спринтеров попал в четвертьфинал.

— Спортсмены разминаются, готовят колодки, — продолжил комментировать немецкий ведущий, — кстати Боб, как ты относишься к не совсем привычному поведению русского бегуна, который очень плотно взаимодействует со стадионом? Многие из экспертов говорят, что подобное заигрывание с трибунами недостойно спортсмена.

— Не знаю Рихард, — ответил гость студии, — но ты сам видишь, как его приветствует стадион, когда он появляется на дорожках с поднятыми руками, хлопая в ладоши. Людям явно нравится, что спортсмен видит их, чувствует поддержку и благодарит за это.

— Но не лучше ли приготовиться к бегу, настроиться?

— Я думаю с тем опытом, какой есть у этого олимпийского чемпиона, его нервы подобны стальным канатам. К тому же неизвестно, может взаимодействуя со стадионом, он лично так и настраивается?

— Ты вполне можешь быть прав Боб, и мы это скоро узнаем, а пока судья дал команду на старт.

— Борзов сразу вырывается вперёд, за ним бежит Корнелюк, третьим идёт как ты и предполагал Боб, Кроуфорд. В том же порядке они и финишируют, со временем соответственно: 10.21, 10.35 и 10.36.

— Пока из всех спортсменов из 10 секунд выбежал только Иван Добряшов, как думаешь Рихард, сможет он улучшить свой мировой рекорд? Поскольку я лично думаю, что подобного можно ждать только от него в отсутствие Робинсона и Харта.

— Очень хотелось бы Боб, финал, да ещё и с мировым рекордом, чего ещё желать комментаторам и зрителям?

— А вот и он, — заметил немецкий ведущий, — ты заметил, если Борзов всегда без единой эмоции на лице, то Добряшов всегда улыбается, и от этого просто веет спокойствием и уверенностью.

— Да, Рихард, ну а что ты хочешь, он олимпийский чемпион, как бы этого, кому ни хотелось не видеть. Его ведь несмотря на множественные проверки не уличили в применении допинга, а мои друзья, которые видели, как он тренируется, в один голос говорят, что это какая-то машина, а не человек. Настолько он много занимается над своим телом.

— Да, тут не будет у нас интриги, победил Иван, Роберт пришёл вторым с результатом 10.30, и теперь ждём, остался только один — финальный забег!

— С нетерпением ждём этого!

— О, Боб, смотри в какой странной одежде вышел Иван из-под трибун, он переоделся!

Оба ведущих пристально смотрели в экраны, пока оператор на стадионе сам не увидел необычный вид спортсмена и не наехал на него фокусом. Тут все телезрители увидели ярко-красную, даже алую форму с гербом СССР, а также броскую надпись на английском, которая была написана спереди и сзади крупными буквами.

— Forever Faster? — быстро прочитал Боб, — впервые вижу такое, надписи на форме разрешены правилами?

— Не знаю, но ты посмотри на его шиповки! — возбуждённо сказал немецкий телеведущий, показывая, как оператор продолжал показывать советского спортсмена сверху вниз.

— Что это за новая форма? Они не кожаные? — тут же заинтересовался бывший бегун, необычными шиповками, — Рихард я в полном ступоре, я никогда не видел такого дизайна.

— Фирма явно «Adidas», но почему не трилистник? Почему три разной длины полоски? Что происходит вообще?

— Не знаю Рихард, но с его стороны явно очень смело надеть майку с подобной надписью на финальном забеге, — покачал головой Найт, — если он проиграет, я представляю сколько насмешек он получит в свой адрес.

— Давай посмотрим, тем более, что спортсменам судья уже показал занять дорожки, — согласился с ним второй ведущий.

Глава 20

Моя новенькая форма при выходе на финал бега 100 метров, привлекла всеобщее внимание. Телеоператоры стремительно наводили на меня камеры, а я чтобы им было проще, подошёл ближе и продемонстрировал себя во всей красе, искренне рассчитывая, что в это время Адольф Дасслер начинает активно думать, как уговорить меня начать продажи этой коллекции пораньше. Покрасовавшись перед телезрителями, я пошёл к своим соотечественникам, которые недоумённо на меня посматривали. Я подошёл к Борзову и позвал к себе Корнелюка. Тот нехотя подошёл ко мне, поскольку мы с ним не очень ладили.