Майкл Муркок - Финальная программа. Средство от рака. Английский убийца
— Я не о том, что вы сказали, а о том, как вы это произнесли.
— Случается. Основное предписание, данное мне вашей матерью, — добыть эти документы. Мое же основное намерение — убить вас.
— О, нет. Мы установили стальные двери, чтобы защититься, — и мы были в безопасности, и надо же мне было впустить вас! Мистер Корнелиус, я уверен: вы никогда не встречали мою мать.
— Мисс Бруннер?
— Уверяю вас, это имя лишь смутно знакомо мне.
— Вы вспотели, — проговорил Джерри.
— Я — нет… ну, и что, а вы-то сами как бы?.. Не знаю я никакой мисс Бруннер! — Он завизжал, когда пистолет ахнул и пуля ворвалась в его живот. — Мистер Корнелиус! Это неправда! Моя мать не могла… я родился в Митчеме — мой отец состоял в местной Гвардии!
— Правдоподобная история! — Джерри выстрелил в него еще раз. Банг!
— А моя мать работала на маргариновой фабрике. Мистер и миссис Бакстер — Далия Гарденс, Митчем. Вы можете проверить их.
Банг!
— Все верно! — Бакстер, казалось, понял, что он был испещрен крупными пулевыми ранами. Его глаза остекленели. Он упал вперед, на стол.
Девушка барабанила в дверь:
— Доктор Бакстер! Доктор Бакстер! Что это?
— Кое-что не так! — прокричал в ответ Корнелиус. — Минутку!
Он открыл дверь и пропустил ее внутрь.
— Вы — единственная, кто слышал шум? — Он закрыл дверь, когда она, задохнувшись, уставилась на распростертое на столе тело.
— Да, и все остальные в лаборатории. А что?..
Джерри выстрелил ей сзади в основание позвоночника.
На какой-то момент она оставалась безмолвной. Закричала. Потеряла сознание или умерла на месте — никогда нельзя знать наверняка.
Джерри прошел к картотеке, засовывая на ходу оружие в карман. Ему пришлось с полчаса скрупулезно пролистывать документы, чтобы найти нужную ему папку. Однако доктор Бакстер при всех своих ошибках оказался аккуратным парнем.
Джерри вышел из комнаты с папкой под мышкой, изящная фигура в черном полуформенном пальто и узких черных брюках, прошел по коридору, через холл приемной, сквозь парадную дверь и по дороге. Он почувствовал себя значительно лучше, несмотря на неприятный запах кордита[25] в носу и ощущение синяка на правой ладони. Он не слишком любил занятие стрельбой.
Мощный «додж-дарт» цвета электрик ждал его. Водитель завел двигатель, пока Джерри забирался внутрь.
— Какие-нибудь сложности, сэр?
— Нет. По счастью, они никогда и не заподозрят, кто же мы такие. Не лучше ли нам теперь поскорее двинуться?
— Двигаться быстро по этим дорогам не имеет никакого смысла, сэр.
— Но за нами может быть погоня.
— Не очень вероятно, сэр. Вокруг много насильственной смерти, сэр. Я хочу сказать, взять хотя бы меня. Я — в прошлом полицейский. Нельзя обвинять полицию, сэр. Они — перегруженные люди.
— Думаю, должно быть, да.
В молчании они двинулись обратно, в сторону летного поля.
15
— Ну, да, конечно, он не был моим сыном, — мисс Бруннер рьяно пролистывала файл.
Они находились в ее офисе в Каса-дель-Гранде. Джерри, сидя на столе, смотрел на мисс Бруннер.
— И ты только сейчас это говоришь! — Он положил ногу на ногу.
— Ну, не старайся казаться таким ворчуном, котенок, — она улыбнулась, достав из файла документ и просматривая его. — Вот это — настоящий материал. Ты молодец.
— Я — молодец? Ну тебя к дьяволу с твоим проклятым оружием!
— Ну, знаешь, не мой палец был на курке.
— Не будь такой уверенной.
— Успокойтесь, мистер Корнелиус. Вы — вовсе не тот Джерри Корнелиус, которого я знала.
— Можешь даже еще раз повторить. Ты и твое чертово оружие!
— Блям-блям! — она опустила бумаги. — Вы просто устали, мистер Корнелиус. Я вынуждена была просить именно вас пойти на это: вы — единственный, кто мог распознать материал, который был мне нужен.
— Тебе лишь надо было быть более откровенной относительно этого дела.
— Я не смогла. Ты-то что, смог бы?
— Не обо мне речь.
— Не жалуйся, пушистик. Ты очень жалостлив.
— Е-ть меня в ж…, ты, б…, — выругавшись, он успокоился. — Не уверен, мисс Бруннер, что я очень уж счастлив.
— Что происходит, мистер Корнелиус? Тебе нужна смена.
— Мне больше ничего не нужно, мисс Бруннер. Вот это — точно.
— Смена обстановки, вот и все. На некоторое время тебе здесь больше нечего делать. У меня все готово. Остается самая простая работа на несколько месяцев. Я, может, тоже уеду, как только уложусь.
— Куда… ты хочешь… чтобы я поехал?
— Никуда. Выбор за тобой.
— Я обдумаю.
Она подошла к нему и взяла его лицо в свои ладони:
— Как ты можешь? О чем тебе думать? Твои напитки потеряли жизненную силу, твои одежды состарились — есть только я!
Он отвел ее руки от лица.
— Только ты?
— Ты очень быстро смиряешься с неудачей. Недостаточно людей, недостаточно стимулов. На что тебе жить, ты, проклятый маленький вампир.
— Я — вампир?! А ты: Димитрий, Марек, Дженни и сколько еще! Я-то, может быть, тоже…
— А все-таки вы реалист, мистер Корнелиус. Посмотреть на вас — полон эмоций и жалости к себе!
— Ага, задевает?!
— Не наговаривай на меня.
— Вы сами довольно унылы, — он спрыгнул со стола, почувствовав онемение. — Бог свидетель: мне это не нравится!
Ее голос зазвучал мягко, она принялась гладить его по руке:
— Я знаю: здесь и моя вина тоже. Успокойся, успокойся. Поплачь, если поможет.
Поплакал; не помогло. Его искусно обманывали, и он достаточно много знал, чтобы понимать это. Он перестал плакать и побежал к двери. Когда она мягко, автоматически закрылась за ним, мисс Бруннер со вздохом подняла пустой «Смит-и-Вессон»; вздох выражал наполовину разочарование, наполовину — удовлетворение.
— Он слишком высокого мнения обо мне, — вслух произнесла она. — Мне остается лишь надеяться, что все пойдет по плану, иначе всем нам достанется.
Джерри гнал снегоход на высшей скорости — пятнадцать миль в час — по неровному ландшафту в сторону отдаленной деревни, где он рассчитывал добыть место в туристском автобусе. Он ехал на юг, уходя от солнца.
Для него Европа за пределами Швеции становилась уже не холодным песком мисс Бруннер, а кипящим морем хаоса, которое вскоре должно было захлестнуть Финляндию и Данию, если этого еще не произошло. Джерри был не только физически ослаблен — его мозг не мог ни на чем остановиться, функционируя сугубо фрагментарно; размытыми пятнами темных цветов проплывали перед ним обрывки снов и воспоминаний. Лишь небольшой кусочек работал логично, а логика никогда не была его сильной стороной. Это не было ни его бегством, ни уходом куда-то; просто он переезжал — возможно, в поисках жертвы, наподобие москитов, жужжавших снаружи кабины. А возможно — нет.
Сны и воспоминания соперничали, и временами ему становилось не по себе, он слабел, когда наталкивался на мысль, что, возможно, они все неправы — даже Бакстер; что у всего этого была более простая причина.
И, если всем им была свойственна еще и сумасшедшинка, то они делили ее слишком со многими, а у мисс Бруннер была способность превращать свои фантазии в реальность. Так случалось прежде. Он вспоминал семьи, которые видел по пути в Вэймринг, и эта картина накладывалась на видение пульсирующей пирамиды из плоти в «Пирушке».
Он добрался до Квикйокка, где автобусов не оказалось вовсе; только пара студентов из туристского отеля, гнавших арендованный «вольво» обратно в Лунд. Он нашел в карманах несколько фунтов и предложил в обмен на доставку до Стокгольма. Те лишь посмеялись деньгам:
— Они ничего не стоят; но мы вас подбросим.
Студенты были высокими и светлыми, с короткими стрижками, в наглаженных брюках и спортивных пиджаках. Они с удовольствием, демонстративно покровительствовали Джерри. Он знал это и не противился, просто, насколько мог, не обращал на это внимания. Его длинные волосы и вычурное одеяние развлекали студентов, и они назвали его Робинзон Фландерс[26], как хорошо образованные юноши. Все втроем решили остановиться у прибрежного города Остерзунд, чтобы отдохнуть там пару дней, так как чувствовали себя непередаваемо уставшими. Джерри же чувствовал себя в целом значительно лучше.
К тому времени, когда они доехали до Уппсалы, Джерри успел обольстить обоих молодых шведов, причем каждый из них даже не подозревал о совращении приятеля. Они едва ли осознавали, насколько велика его власть над ними, пока он не угнал их «вольво», оставив в городе шпилей-близнецов двоих студентов, решивших никому не говорить, кто украл их машину.
Более богатые сборы оказались в местечке Эскильстуна, где он познакомился с молодой учительницей, жившей в этом городе и пожелавшей, чтобы он подвез ее.
