Александр Афанасьев - Под прикрытием
Вот и началось…
Толкнули Ивана как раз, когда он и остальные караванщики, откушав риса с мясом и подзаправившись пивом, решили выйти подышать свежим воздухом и покурить. Карим остался в трактире, ждать Абдаллу. Решили получить оружие – на всякий случай, хотя планировали еще вернуться в трактир – просто стремно без оружия. Просекли момент и индийцы – когда русские стали выходить, поднялось человек двадцать. Все крепкие, молодые, черноглазые, с витыми кожаными поясами – мало кто знал, что в поясах скрывался свинец, и это тоже было оружие…
Десантник повернулся – индийцы стояли за спиной, стояли плотной кучей.
– Вийдем, да-а-а… – протянул один из них на плохом русском.
– Выйдем так выйдем… – недобро ухмыльнулся десантник, русский солдатский ремень с латунной пряжкой, еще и свинцом утяжеленной, мало чем уступал индийскому оружию. Да и офицеры русского десанта в отставке, занимавшиеся в армии кто самбо, кто боксом, кто саватом, даже внешним обликом превосходили более худощавых индийцев.
Индийцев было больше, но результат поединка обещал быть явно не в их пользу, что водители, что охранники настраивались на победу и только на победу. Большая часть «поединщиков» уже вышла на посыпанную каменной крошкой стоянку, как вдруг шедший первым индиец, который и был зачинщиком всей этой бузы, остановился как вкопанный.
У машин стоял Абдалла – и подростком в тот момент он никому не показался, это был взрослый мужчина без всяких скидок.
Индиец приблизился к Абдалле, о чем-то спросил его на гортанном, незнакомом языке, Абдалла ответил – раздраженно, на повышенных тонах. Тот снова что-то сказал, но Абдалла его перебил, снова произнес несколько слов, показывая на себя и на русских. Индиец, опустив голову, повернулся к толпе – русским и индийцам…
– Пра..прасти… – для выражения искренности своих эмоций он даже приложил руку к груди…
Индийцы пятились от русских – не уходили, а именно пятились, хотя их было намного больше. Русские мрачно смотрели им вслед…
– Зачем мы остаемся на ночь? – спросил Карим.
– Завтра утром мне скажут, свободна ли дорога впереди, эфенди, – ответил Абдалла. – На то, чтобы это узнать, требуется время.
– А если несвободна?
– Будем искать обходной маршрут. Либо придется примыкать к какому-то большому каравану. На этих путях опасность подстерегает на каждом шагу, эфенди.
– Никому из нас не привыкать к опасностям.
– Но глупо сложить голову просто так, из-за своей неосторожности…
Карим поднял голову, посмотрел на небо. Как везде в горах, звезды – большие, яркие, кажется, стоит только руку протянуть – и вот она, кусочек солнца у тебя на ладони. Карим был в горах у себя на родине, даже там звезды не такие. Но у них в горах – лечебницы, курорты, а здесь…
– Почему ты не общаешься с женщинами, эфенди? – Абдалла смотрел с любопытством на Карима.
– Пока не хочу.
– Может, тебе нужен бача? Только скажи…
– Бача мне тем более не нужен. У нас это не принято.
– Ты странный человек, эфенди… – протянул Абдалла. – Я первый раз вижу человека с севера и удивляюсь, какой ты странный.
– Понимаешь, Абдалла… У меня есть женщина, она меня любит и ждет. И я ее тоже люблю…
– Но разве у тебя нет денег на еще одну женщину? Ведь в Коране сказано…
– Вспомни, Абдалла, у пророка Мохаммеда, да будут благословенны дела его, была только одна любимая жена. Хоть я и правоверный, но у нас в стране правоверные имеют только одну жену. А бача мне не нужен, у нас это считается страшным грехом.
– Да? А англизы, хотя у них и белая кожа, они не прочь провести время с бачой, я слышал разговоры об этом. И мулла говорил, что в походе, когда нет женщин, правоверный может совокупиться с другим правоверным, и в этом не будет греха…
– В нашей стране за эти слова правоверные побили бы такого муллу камнями. Англизы творят грех сами и хотят, чтобы грех творили вы. Нигде в Коране не сказано, что правоверный может совокупиться с правоверным и в том не будет греха. Это харам[34], тот, кто это сделает, перестает быть угодным Аллаху.
– Понятно… – Абдалла переваривал услышанное, он был воспитан на уважении к словам муллы, но и слова своего спасителя, показавшего, что он достойный воин, тоже нельзя было игнорировать. – А расскажи мне про то, как ты попал в армию? Ты больше похож на одного из нас, чем на человека с севера…
– Как я попал в армию? Мы, наш род, уже давно служим Белому Царю. Это было давно, Абдалла, больше семидесяти лет назад. Тогда моя родина называлась Османской империей, и ее правители примкнули к англизам, когда те пошли войной на Россию. Они сделали это потому, что англизы обещали в случае победы отдать во владение Османской империи Крым и Кавказ. Но русские разбили армию англизов, а потом пришли и на нашу землю. Огромная армия, которой командовал генерал Корнилов, осадила нашу столицу Стамбул, а корабли под командованием адмирала Колчака подошли вплотную к берегу и начали стрелять из орудий, а потом высадили десант. Бой продолжался пять дней и пять ночей, город был залит кровью, а из-за дыма не было видно солнца. Мой прадед сражался с этими русскими и погиб в уличных боях, а моего деда и его брата, тогда они были еще детьми, нашли русские солдаты. Но они не убили их, а взяли с собой, а потом отдали в военное училище, потому что у этих детей никого из родных не было в живых. Хотя они были детьми врагов, русские все равно хорошо относились к ним и учили военным наукам. Потом и дед, и его брат, закончив военное училище, поступили на службу Белому Царю, в его армию. Тогда как раз шла война, бандиты и душманы нападали на русских…
– Но разве русские не захватили вашу землю? Почему же твой дед стал им служить?
– Да, русские захватили нашу землю. Но Белый Царь запретил разрушать наши мечети, запретил мстить нашему народу за своих погибших – хотя русских на нашей земле погибло много. Скажи, Абдалла, если англиз убьет пуштуна, что ему за это будет?
– Да ничего… – уверенно ответил Абдалла, – ничего не будет.
– А вот если русский убьет турка, его за это жестоко накажут такие же русские, как и он сам. Понимаешь, в чем разница?
– Разве русские дураки?
– Нет, они не дураки. Просто для них мы – такие же люди. Они не считают нас рабами, они обращаются с нами, как с равными. Русские солдаты должны были убить моего деда и его брата для того, чтобы они не выросли и не стали мстить. Но они не убили, а спасли их, накормили и отдали учиться. А потом дед приехал в город, где он вырос, тогда он уже назывался Константинополь, и увидел, что люди живут лучше, чем жили при султане. Поэтому он и стал служить Белому Царю, понимая, что его правление несет туркам добро. Он воевал долго, очень долго, и вышел в отставку уже старым и уважаемым человеком, перед отставкой он командовал полком.
– А сколько там солдат?
– Много. Очень много солдат в полку. Мой отец был гражданским человеком, он даже женился на русской женщине, но я внешностью пошел в отца. Я решил продолжить путь деда, только служить не в армии, а на флоте.
– А когда приходят англизы, они убивают. Я слышал, что в одном месте они задумали отомстить за то, что неподалеку сожгли их колонну. Они пришли в кишлак, но там оставались только женщины и дети, мужчин не было, потому что те ушли в горы с оружием в руках. И тогда англизы, струсив лезть в горы и сражаться с мужчинами, стали бросать детей в ущелье и наблюдать, как матери прыгают за ними. А оставшихся они сожгли заживо.
– Русские бы так никогда не сделали. Русские воины не воюют с женщинами и детьми, они воюют только с мужчинами.
– Мой дед, отец моего отца, бывал в вашей стране. Он говорил, что в вашей стране живут достойные воины…
– Это так…
– А ваша армия велика?
– Да, воинству Белого Царя нет счета.
– Почему же тогда они не идут на нашу землю войной?
Карим задумался…
– Ну, согласись, эфенди… – настаивал Абдалла, – ведь воин не может не воевать. Если у вас столько мужественных воинов, почему вы не захватите земли соседей?
– Почему… Видишь ли… Наша земля велика и обширна, нам вполне хватает того, что у нас есть. Белый Царь хочет мира, он не хочет ни чужих земель, ни чужих подданных. Ему достаточно своих. Поэтому, Абдалла, Белый Царь не стремится завоевать пуштунские земли, он просто помогает вам. Если же пуштуны соберут Лойя Джирга[35], придут к Белому Царю и попросят принять их в свое подданство, тогда он скажет свое слово.
– Знаешь, эфенди… – нарушил наконец воцарившееся молчание Абдалла. – Я не столь мудр, как мой отец, шейх Дархан. И я не столь мудр, как ты. Но я скажу тебе – это не моя мудрость, это мудрость моего народа. Если не нападаешь ты, нападут на тебя. Запомни, никогда не происходило по-иному…
Карим вздрогнул. Слова пуштунского бачи, подростка, прозвучали, как страшное пророчество…
Картинки из прошлого
