Татьяна Зубачева - Аналогичный мир - 3 (СИ)
— Эркин, — позвала его Женя. — Я уже налила тебе, иди скорей.
— Иду, — откликнулся он.
— Эрик, — сонно позвала его Алиса, когда он проходил мимо её двери. — А уже утро, да?
— Нет, — вошёл он к ней. — Ещё день, — присел на корточки у её постели. — Выспалась?
Румяная растрёпанная Алиса смотрела на него и улыбалась.
— Ага-а. Эрик, а сегодня мы поиграем?
— Алиса, раз проснулась — вставай, не валяйся, — вошла Женя. — Эркин, я уже налила тебе, иди, пей, пока не остыло.
— А чего налила? — живо заинтересовалась Алиса.
— Чай с малиной.
— Эрик заболел? — ужаснулась Алиса.
— Не дай бог, типун тебе на язык, — рассердилась Женя. — Эркин, иди скорей.
— Иду, — Эркин встал, улыбнулся и по-английски совсем тихо, так, чтобы услышала только Женя: — Слушаюсь, мэм.
И Женя не смогла не рассмеяться.
На кухне Эркин сел к столу, подвинул к себе чашку с тёмной, чуть отливающей красным дымящейся жидкостью, вдохнул запах. Тот же, знакомый с весны, с той поры, когда он лежал пластом с разламывающейся от боли головой, а ещё болели плечо и глаз, и было холодно, он всё время мёрз, хотя лежал под ватным одеялом… Эркин тряхнул головой, потёр шрам на щеке. Нет, всё-таки… всё-таки всё хорошо.
В кухню вошла уже умытая и переодетая Алиса.
— А мне тоже чаю с вареньем, — заявила она, залезая на стул.
— А тебе компот с печеньем, — предложила, входя следом, Женя.
Алиса после секундного раздумья согласилась на замену.
— Женя, а ты? — спросил Эркин.
— И я чаю. Алиса! Ложка же есть! Эркин, ещё?
— Мне уже жарко, — мотнул головой Эркин.
Его лицо блестело от выступившего пота, и Женя решила не настаивать. Если его, разгорячённого, прихватит ветром из форточки, только хуже будет.
— Мам, — Алиса выгребала из чашки яблочную мякоть, — а в коридор можно?
— Не говори с полным ртом. Сейчас опять умываться пойдёшь.
Алиса доела и посмотрела в синеющее окно.
— Так я пойду, да?
— Хорошо, — встала Женя. — Пойдём одеваться. Эркин, ты налей мне ещё чашку, хорошо?
— Да, — сразу вскочил он на ноги.
Вторая «разговорная» чашка, их вечерний ритуал. Правда, по часам если, то ещё день, но за окном уже темно. Он пощупал чайник. Горячий вроде, можно и не подогревать. Здесь всё и нагревается, и остывает быстро, никак не приспособишься.
Женя проследила, как Алиса надевает ботики, пальто и шапочку. Помогла завязать под подбородком ленты. И выпустила её в коридор к уже гомонящей детворе. Да, с этим коридором им повезло. На улице не погуляешь, холодно, а им и побегать, и пообщаться нужно. Как она переживала в Джексонвилле, что Алиса растёт в изоляции, не общаясь со сверстниками, и была счастлива, когда в лагере это кончилось. И психолог говорила, что это необходимо, да она и сама видит, как Алиса счастлива.
Эркин ждал её за столом, в чашках чай, на столе конфеты. Женя улыбнулась ему.
— Ну вот, ещё по чашечке, и возьмёмся за вещи.
— Да, — кивнул он и чуть смущённо улыбнулся. — Знаешь, я никак не могу поверить, что… Ну, что вчера всё было на самом деле. Так красиво стало.
Женя счастливо улыбнулась.
— Конечно. А когда ещё всю мебель купим и расставим. Я думаю, нам надо обставить кухню, Алискину комнату и спальню. А остальное позже.
— Хорошо, — кивнул Эркин. — Сюда ещё шкаф, да?
— И не один, — рассмеялась Женя. — Купим сразу несколько, гарнитуром, и закажем у Филиппыча стол под стулья. Помнишь, он говорил?
— Помню. Тогда надо завтра заказать, его ж месяц делать будут. Я тогда завтра до работы зайду и договорюсь.
— Хорошо. А этот…
— Продадим? — подхватил Эркин. — Можно. Можно. Или поставим в дальнюю комнату и покрасим.
— Тогда… тогда его, может, Алисе под игрушки, — неуверенно предложил Эркин. — Ну, под кукольную комнату.
— Ой, ну, конечно! — обрадовалась Женя. — У меня это даже из головы вылетело, правильно. Значит, в кухню шкафы, буфет для посуды и стол. Решили.
— А остальное потом решим, — встал Эркин. — Нехорошо, что у нас все вещи на полу навалом, правда?
— Да, — вскочила Женя. — Потом договорим.
Она быстро убрала со стола, протёрла его и накрыла скатертью, поправила стулья.
— Вот так, правда, красиво?
Эркин кивнул.
— И давай занавески задёрнем, темнеет уже.
Эркин дёрнулся, но Женя успела раньше. В кухне сразу стало сумрачно, но уютно. Эркин щёлкнул выключателем и, сощурившись, посмотрел на плафон под потолком.
— Женя, а там… эти, ну…
— Бабочки, — пришла она на помощь.
— Да, — обрадовался он и повторил по слогам: — Ба-боч-ки. Очень красиво, Женя. И занавески…
— Ты их только сейчас рассмотрел? — рассмеялась Женя, любуясь россыпью колосьев и полевых цветов на занавесках.
— Здесь они ещё лучше, — убеждённо ответил Эркин.
Женя порывисто поцеловала его в щёку. У него дрогнули губы в ответном поцелуе, но он тут же покраснел и отвёл глаза. Женя удивлённо посмотрела на него.
— Ну что, пойдём в кладовку?
— Да, — тряхнул он головой, отбрасывая со лба прядь. — Пошли, конечно.
Женя погасила свет в кухне и зажгла в прихожей и кладовке, а потом и в спальне. И началась суета: бегали взад-вперёд, раскладывая и развешивая… Пока в спальне не остались только постель на полу, будильник на окне и табуретка для вещей, а у Алисы — постель, игрушки и тоже табуретка. На вешалке в прихожей Женя оставила его полушубок, своё пальто и шубку Алисы, а всё остальное отнесла в кладовку.
— И чтоб больше ты этот ужас не надевал! — потребовала она от Эркина.
Попробовал он возразить.
— А ты что, с головой в бак залезаешь? — ядовито поинтересовалась Женя.
— Ладно, — вздохнул Эркин, сворачивая и засовывая рабскую куртку в дальний угол. — Я в ней на подёнку ходить буду.
Женя не стала спорить, но её молчание было неодобрительным. К куртке Эркин заложил и свои сапоги. А рабские штаны рядом с верстаком, чтобы долго не искать.
— А они тебе зачем? — поинтересовалась Женя. — Выкинуть надо.
— Полы мыть и натирать, красить ещё…
— Ну, ладно, — вынужденно согласилась Женя и, помедлив, решительно сказала: — Ладно, оставим их для грязной работы, а там что-нибудь придумаем.
Эркин посмотрел на Женю и решил не спрашивать. Они закончили раскладывать вещи, и Женя пошла звать Алису. Эркин оглядел ярко освещённую кладовку. Да, здорово получилось. Сам бы он и половины не смог бы не то, что сделать, а придумать. И полки, и ящики, и как шкаф только без дверец, и верстак, и ещё стол, общий свет, а над верстаком и столом отдельные лампы. Да, для них тоже нужны абажуры, чисто белые матовые колпаки, видел такие в магазине и, как их приспособить, теперь знает. Он погасил свет и вышел из кладовки. А на гвоздь её теперь закрывать не надо, на двери удобная и красивая защёлка. И даже если Алиса войдёт, то ничего страшного не случится. Да, сам бы он ничего этого не смог.
Женя в ванной умывала Алису.
— Эркин, разогрей чай. И картошку. Хорошо?
— Ноу проблем! — весело откликнулся он по-английски.
Эркин зажёг газ под картошкой и чайником. Посуды им надарили… в шкафчик не влезает.
Алиса влетела в кухню с радостным воплем:
— Эрик! Я всех-всех осалила! И Димку тоже!
Эркин, улыбаясь, слушал её рассказ. Он уже знал, что Зина почти каждый вечер приводила Дима с Катей на их этаж поиграть: в башне ведь особо не разгуляешься. И, вспомнив Зину, её счастливое лицо, лучащееся особой женской радостью, на мгновение нахмурился. Но тут же пересилил себя, улыбнулся. В конце концов, никто не виноват. Кроме него.
Вошла Женя, быстро накрыла на стол, и они сели ужинать. Как всегда. И говорили о завтрашнем дне. Тоже как всегда. Что Эркину во вторую смену, и он с утра заново натрёт полы по всей квартире, а перед работой зайдёт к Филиппычу и закжет стол на кухню. А Женя после работы заглянет в мебельный, посмотрит, что там и почём. Обед… Ну, он приготовит, и они с Алисой пообедают.
Алиса внимательно посмотрела на Эркина и углубилась в размышления, из которых её выдернула мама предложением отправиться в постель.
Пока Женя укладывала Алису, Эркин приготовил вторую чашку чая. Потом Женя его позвала для обязательного поцелуя на ночь, и на кухню они вернулись вместе.
— Уф! — вздохнула Женя. — Уложили. Уже сделал? Вот спасибо.
Эркин улыбнулся.
— Долго ли умеючи.
Женя села к столу, с наслаждением отпила.
— Ну вот. Теперь… теперь давай займёмся деньгами.
— Я сейчас принесу, — встал Эркин.
— И сумочку мою принеси, ладно? — крикнула ему в спину Женя.
Джексонвилльская шкатулка для денег стояла на окне в спальне, а свёрток с ссудой Эркин вчера засунул под плиту — ему сказали, что её двигать и вообще трогать не будут — а сегодня переложил в кладовку. Говоря с Тимом о тайниках, Эркин по привычке и на всякий случай соврал. Два тайника он заложил. Один в ванной — вчера его никто не нашёл и даже Тим не заметил — а в кладовке он сделал сегодня и переложил деньги туда. Он захватил в прихожей сумочку Жени и вместе со свёртком и шкатулкой принёс в кухню, положил на стол и сел на своё место.
