Сергей Артюхин - 80 лет форы, часть вторая
– Не получится. У них полно брони, а значит, нам понадобится что-то компенсирующее. Например, гвардейские части.
– Возможно, ты и прав, – министр обороны задумался. – Предлагаешь бросить в бой все три тяжелых подразделения?
– Не знаю пока. Надо точнее понять, с чем они будут иметь дело. И уже решать.
– Прикажу готовиться всем трем. Да и нашим парням тоже. А там видно будет.
Бойня продолжала набирать обороты…
3 ноября 1946 года.
США, Нью-Йорк.
– Вот скажи мне, Джонни, тебе не кажется, что если весь этот чертов мир воюет против нас, то что-то не так с нами, а не с ними?
– Предложи еще сдаться этим краснопузым ублюдкам дядюшки Джо.
– Не, ниче такого. Хотя тот еще вопрос… помнишь, как все началось? Типа югославский кораблик вез кузенам на острова химию? А мы вроде как стерпеть подобного преступления не смогли? И что это все старина Джо придумал?
– И? Ну, помню, дальше что?
– А то, что как-то все это выглядит притянутым за уши. Причем сильно притянутым. Какого черта русским нужна Англия?
– Они же коммунисты.
– И че с того?
– Ну, я точно не знаю, но вроде коммунисты всегда хотели захватить мир, или там что-то вроде этого.
– И поэтому мы помогли им против Гитлера?
– Фред, да ты чего, этот совсем плохой был…
Означенный Фред, сидящий в углу не слишком чистой забегаловки и представляющий собою обычного портового работягу с грязью под ногтями, укоризненно посмотрел на приятеля.
– Джонни, дружище, помнишь Кларка?
– Твоего соседа? Ну да, и че?
– А ты знаешь, что его друг знал парней, которые в тридцатых ездили к русским на заработки… когда у нас здесь жрать было нечего, эти парни присылали домой по сотне баксов. Кларк еще говорил, что они жалели, что контракт закончился. И я вот думаю теперь – а как у коммунистов сейчас? Мож опять лучше, чем у нас?
Собеседник портового рабочего, плюгавенький чернявый мужичок, испуганно заозирался.
– Фредди, у тебя совсем крыша поехала? Они ж коммунисты. Я в газете читал, что Сталин приказал всех согнать в лагеря в Сибирь и заставляет бесплатно работать. И если кто-то против, то его скармливают медведям.
– Ага, конечно. Фигня все это. Специально придумывают, чтобы нас запугать. Ты видал, чего с ценами происходит? Господи, да я на свои гроши уже скоро пожрать купить не смогу… а мне еще Хлою кормить и детей. У тебя своих нет, а знаешь, сколько эти два обормота жрут? И че-то мне кажется, что бесплатного супа больше не будет.
– Фред, – мужичок буквально прошипел, – ты совсем рехнулся? Тебя ж замести могут за такие слова! Как его, этот, Патриотический Акт, во! И кто тогда будет твою семью кормить? Думай, о чем треплешься и где!
– Черт, – рабочий грохнул кулаком по столу. – Просто на душе наболело.
– Пошли к тебе, на кухне поболтаем.
Власть самого демократического государства на земле напряжения собственного народа пока еще не чувствовала…
5 ноября 1946 года.
Центр Специальных Технологий.
– Илья Петрович, – голосок юной аспирантки, стеснительно жмущейся к двери, оторвал ученого от размышлений.
– Да.
– Просто вы говорили, что если есть вопросы, то можно подойти в свободное время…
Подняв глаза от раскиданных по огромному столу бумаг с расчетами, эскизами и чертежами, Кравченко внимательно осмотрел девушку с ног до головы, про себя отметив, что выглядит она очень даже ничего.
Стройная шатенка с правильными чертами лица и зелеными глазами, смотрела на своего недавно назначенного научного руководителя с немым восхищением.
– Так, красавица. Предлагаю обсудить твои вопросы за обедом, – Илья взглянул на часы, – хотя, пожалуй, это будет даже ужин. Идем в «Уголок», не бывала там?
Юля Темрова неуверенно покачала головой.
– Отличная забегаловка. Только не вздумай говорить слово «забегаловка» при тамошнем хозяине и по совместительству шеф-поваре, товарище Горгадзе. Он очень болезненно к таким высказываниям относится. Еще обидится.
Этот ресторанчик не был лучшим или шикарнейшим в городе, но вот уже где-то год оставался любимым местом ученого. Тем более что его зарплаты вполне хватало, чтобы питаться там каждый день. Да и кормили вкусно.
Увидев, что его подопечная что-то обдумывает, Кравченко предположил, что ту мучает денежный вопрос.
– Я угощаю, – он решил на всякий случай пояснить. И, не давая ей времени на раздумья, стремительно вышел из кабинета, на ходу натягивая пальто.
Машину Илья решил не брать – тем более, что до «Уголка» идти было не слишком далеко. К тому же ученому хотелось подышать свежим сибирским воздухом по дороге к заведению, прячущемуся в полуподвале относительно невысокого здания из красного кирпича.
Вотчина Мелитона Горгадзе выглядела… скажем, несколько хаотически. Тринадцать каменных колонн, поддерживающих крышу, были беспорядочно разбросаны по залу. Все они, облицованные мрамором и украшенные резьбой, казались изящными, но, в то же время, надежными. У полированной деревянной барной стойки необычной формы стояли тринадцать же стульев, составлявшие отличное сочетание с тринадцатью столиками, расставленными без определенного порядка.
– Порою кажется, что здесь слишком много суеверий, – улыбнулся Илья в ответ на ремарку Юлии о количестве «чертовых дюжин» в помещении. – Товарищ Горгадзе на войне, еще на финской, этих мистицизмов набрался – теперь без них никуда.
Часы над уже упомянутой стойкой, выглядящие также изящно и необычно как и все остальное в помещении, показывали шесть тридцать вечера. Как ни странно, в ресторанчике не было ни души, за исключением Ильи и Юлии. И, конечно же, самого хозяина. Мелитон Горгадзе был мужчиной кавказского вида, среднего роста и среднего телосложения, с сильными, толстыми запястьями и густой, жгуче-черной шевелюрой с проблесками седины. Ему могло быть где-то между сорока и пятьюдесятью и, как всегда, на нем был одет безупречно белый, без единого пятнышка, фартук.
Подошедший к нему поздороваться Кравченко, чья длинная нескладная фигура казалась слишком непропорциональной для этого помещения, выглядел на фоне шеф-повара совершенным юнцом. Возможно, такое впечатление складывалось из-за прически ученого, чьи волосы начинали торчать в разные стороны уже пару минут спустя после их расчесывания.
– Илья Петрович, – грузин протянул руку. – Почти неделю вас не видел.
– Работа, – Кравченко развел руками. – А сейчас ее даже больше, чем обычно.
– Война, чтоб ее, – согласно закивал Горгадзе. – А кто этот прелестный молодой цветок, озаряющий своей красотой сию скромную обитель?
Уж в чем повару отказать было нельзя, так это в умении обходится с дамами. Ходили слухи, что он подбивал клинья даже к жене полковника Антонова, отступив только после того, как получил от той ясное и четкое «нет», подкрепленное угрозой жалобы мужу.
– Юлия. Юлия Сергеевна, – краснея, представилась аспирантка.
В этот момент Илья вдруг понял, насколько хорошо выглядит его подопечная. Рассыпавшиеся по плечам волнистые волосы, длинные ноги, чувственные губы… А раскрасневшиеся на морозе щечки смотрелись просто восхитительно.
«Хорошо иногда быть уважаемым человеком, – мелькнула мысль у Кравченко. – Могу сделать себе приятное, поужинать с такой красавицей. И как я ее раньше не замечал? Всё эти доставшие уже до печени ЭВМ. Черт, да я вчера впервые нормально поспал за последний месяц».
Помогая снять Темровой пальто, Илья отметил, что обтянутая модным платьем фигурка у его аспиранточки тоже очень даже ничего. По крайней мере, все выпуклости и впуклости присутствовали именно там, где нужно и именно в тех объемах, что были во вкусах Ильи.
«Может, попробовать подкатить? Хотя я ее научный руководитель… и что? Вон, Рокоссовский вообще женился на военвраче из своей армии», – мелькнувшая в голове ученого мысль ему чрезвычайно понравилась. А затем, вслед за этой, его настигла еще одна.
Мог он подумать еще десять лет назад, что будет сидеть в одном из лучших ресторанов настоящего наукограда с такой красавицей, выбирая в меню то, что нравится, а не то, что может себе позволить, и в гараже у него будет стоять личный подарок от самого Сталина? В комплекте с трофейным «Мерседесом 500 К», собранным в Германии по заказу кого-то из нацистских бонз – подарком советских воинов, доработанным напильником местными умельцами для российских условий (хотя ездить на этой красавице зимой Кравченко не позволял себе даже по дорогам Будущего)? Плюс добавим сюда чертовски высокую должность, чувство гордости за свою страну и самых что ни на есть трудолюбивых студентов, приходящих на его лекции с гораздо большим энтузиазмом, чем он сам когда-то ходил на очередной блокбастер в кино?
– Илья Петрович, а почему вы улыбаетесь? – голос девушки вернул задумавшегося ученого на землю.