Александр Прозоров - Освобождение
Командир африканцев кивнул и, сопроводив Федора Чайку со своими солдатами до ворот, отправился наводить окончательный порядок в крепости, вверенной его заботам.
Чайка вернулся на берег, когда уже начало темнеть. Разыскал Бейду и сразу же отправил половину его инженеров с рабочими подновлять крепость Этила.
– У спартанцев не было времени этим заняться, – усмехнулся он, увидев удивление на лице начальника обоза, – надо им помочь немного.
– Я немедленно отправлю туда людей, – подтвердил приказ смуглолицый Бейда.
– Давай, – кивнул Федор, проведя рукой по бороде, – и поторопись. До захода солнца они должны починить хотя бы ворота.
Бейда исчез среди телег и всевозможных тюков, которыми был усеян весь берег из-за отсутствия нормальных складов и вскоре по направлению к Этилу заскрипел с десяток повозок. На одних сидели инженеры с рабочими, на других везли инструменты и даже материалы. Бейда отправил в Этил целую телегу с древесиной, которая шла на ремонт торсионных орудий.
«Надеюсь, они успеют разобраться с воротами», – подумал Федор, проводив взглядом телеги, которые постепенно растаяли в сгущавшихся сумерках, и направился вдоль берега, чтобы осмотреть, как шла выгрузка его армии. Как выяснилось, вся пехота была уже на берегу. Обоз, артиллерия и слоны Исмека тоже. Они иногда издавали трубный зов за сараями, где для них устроили временное пристанище. На берегу не нашлось ни одного строения, где можно было бы разместить всех этих животных.
– Отведи их в город, – приказал Федор, когда повстречал Исмека, – можешь взять себе любое здание, куда они поместятся. Передай Кумаху, что это мой приказ.
И добавил, посмотрев на слона, который размахивал ушами, отгоняя назойливых мух.
– Там они хотя бы не разбегутся.
– Это верно, – кивнул широкоплечий Исмек, – а еще там наверняка найдется какая-нибудь еда и пресная вода для них.
– Действуй, пока совсем не стемнело, – поторопил его Федор.
Погонщики взобрались на спины животных и вскоре слоны, один за другим, направились по дороге в Этил. Закончив осмотр кораблей, запрудивших гавань и подступы к ней, Чайка вернулся к своему походному шатру, что приказал поставить здесь же, на высоком холме. Вокруг этого холма треть его армии была занята обустройством лагеря, возводя частокол на случай внезапного нападения. Федор решил, что гораздо важнее обезопасить корабли, чем отводить всех солдат в город, оставив их без мощного прикрытия. И хотя он не слишком верил в такое нападение, ночевать решил здесь же, вместе с армией.
«Кумах отлично справиться и без меня, случись что, – размышлял Федор, сняв, наконец, шлем и доспехи, и позволив себе немного расслабиться за ужином у себя в шатре, – с инженерами и метательными машинам он удержит этот городок достаточно долго, случись что. А укрепленный лагерь спартанцы тоже с первого раза не возьмут, будь они хоть трижды железными».
Отужинав и выпив вина, Федор немного расслабился, но тревога не проходила. Отдохнув, он вновь вышел из шатра и успел застать последние лучи заката. Солнце медленно окуналось в море, погружая Спарту во мрак.
– Что-то разведчиков моих нет, – озадачился Федор, забывшись и проговорив это вслух.
После победы над гоплитами, он отправил несколько отрядов в разные стороны, чтобы оценить обстановку. Затем еще и Ларин со своими скифами ускакал догонять гонца. Но, пока никто из них не вернулся, и Федор начинал нервничать. Пора бы уже дать знать о себе. Ночь на дворе.
В этот момент начальник караула, до которого случайно долетели слова Федора, позволил себе нарушить его уединение.
– Два отряда разведчиков только что прибыли, – доложил он, приблизившись.
– Отлично, – просиял Федор, – хоть что-то узнаем.
Он тотчас приказал привести к нему их командиров и выслушал доклады пехотинцев. Это были отряды, посланные вдоль берега в разные стороны. Они оба вернулись без потерь, прочесав все окрестности на довольно большом расстоянии. Пока Чайка беседовал с ними, прибыл третий отряд, уходивший вглубь территории по дороге. Туда же ускакал и Ларин, которого они видели, но о скифах пока не было никаких вестей.
– Мы нашли и осмотрели несколько деревень, – поведал один из командиров Федору, – все они пусты. Население знает о нас и бежало.
– С холма, на который мы поднялись, – добавил другой, – было видно обоз, который уходил на юг. Мы подобрались к нему довольно близко и захватили нескольких отставших крестьян, не став задерживать остальных. Перед тем, как умереть, они рассказали нам, что позавчера армия, стоявшая в Этиле, ушла в сторону Спарты. Сколько людей там было, они не знали. Ходят слухи о большой войне с ахейцами, и тиран Маханид собирает войска по всей стране.
– Значит, слухи о войне уже ходят даже среди крестьян, – ухмыльнулся Федор, взглянув на темное небо, на котором еще были различимы облака, – это хорошо. Значит Филопемен уже начал свое продвижение и Маханид пошел ему на встречу.
Отпустив разведчиков, Чайка вновь вышел из шатра и посмотрел на ночное море.
«Где же корабли из Брундизия? – подумал он, на этот раз, осмотревшись по сторонам, словно боялся, что кто-нибудь из приближенных смог услышать его мысли, которые он часто произносил вслух, – без них мне придется задержаться здесь дольше, чем я рассчитывал. А время не ждет. Наступать надо немедленно, иначе благоприятный момент может быть упущен. Да и Леха куда-то запропал. Не попался бы он в руки спартанцам».
Однако, наступившая ночь не принесла ему больше никаких новостей. Скифы так и не появились и, выслушав отчет от гонца Кумаха о том, что ворота в город отремонтированы в спешном порядке, Чайка отправился спать. Приказав, конечно, будить его при появлении скифов или в случае внезапного нападения. Частокол с башнями и воротами до ночи был уже выстроен и оставшаяся на берегу часть армии карфагенян, поужинав, впервые после отплытия из Ахайи улеглась спать на берегу.
Ночь прошла спокойно. Никто не напал ни на город, ни на лагерь. Солдаты хорошо отдохнули. Федор тоже выспался и на рассвете его разбудили лишь тогда, когда к нему прибыл командир ахейцев. Сообщить о своем отплытии.
– Мы снарядили корабли, – доложил он Чайке о выполнении его неожиданного приказа, словно надеясь, что тот в последний момент передумает и отменит его, приказав остаться.
Но, Чайка не передумал. Слишком уж важное дело было ему поручено, чтобы в последний момент что-нибудь пошло не так из-за поведения союзников, пусть даже и не злонамеренного.
– Передайте Филопемену, что у него отличные воины, – похвалил он напоследок ахейцев, и добавил, – надеюсь, скоро мы встретимся вновь.
Не успели триеры с остатками ахейцев достичь горизонта, как Федор услышал у ворот лагеря топот копыт и зычный знакомый голос.
– А ну, отворяй ворота! – кричал его обладатель, – подарок везем командиру.
Обернувшись, Федор с радостью заметил, как в лагерь въезжает Ларин со своими воинами, к седлу одного из них был приторочен большой алый сверток, из которого торчали сандалии. Это был явно завернутый в алый плащ человек, который безуспешно пытался освободиться от пут. Он делал это до последнего момента, даже когда скифы подъехали к шатру командующего экспедиционным корпусом и сбросили его прямо Федору под ноги.
– А я уж думал, ты не вернешься, – усмехнулся Чайка, с радостью оглядывая целого и невредимого друга, на теле которого не было видно никаких особых ран или повреждений, хотя его воины вели под уздцы двух свободных лошадей, – где же вы шатались всю ночь?
– Понимаешь, – начал, не слезая с коня, излагать Леха свою версию, изредка поглядывая на извивавшегося в пыли спартанского гоплита, а это был именно он, – мы долго скакали по этой пустынной земле и не встретили ни одного солдата. Только крестьяне от нас шарахались во все стороны, а гоплитов все не было.
Леха все же спрыгнул на землю, пнул лежащего пленника и продолжал.
– Так вот. Мы хотели уже до самой Спарты доскакать и взять ее, ты что-то долго собираешься, – приговорил он, усмехнувшись, – но, тут ночь стала опускаться, уже и назад надо бы, но как же без языка? Стыдно возвращаться ни с чем. Обещал же.
Леха подбоченился и гордо закончил.
– И вот уже под самые сумерки, вылетаем мы на один холм и смотрим, пылит по дороге вот этот хлопец. Ну, думаю, надо хоть его прихватить. Вдруг, тот самый гонец и есть. Догнали, так он отбиваться стал. Здорово дрался, зараза. Двоих моих людей убил своим копьем, пока обезоружили. Еле сдержал остальных, чтобы его не продырявили. А надо бы.
Леха еще раз со злостью пнул спартанца в бок, но Федор осадил его.
– Погоди, надо с ним прежде поговорить.
– Попробуй, – согласился Ларин, нехотя делая шаг назад, – да только не скажет он ничего, печенкой чую.
– Посмотрим, – стоял на своем Федор, и взглянул на друга пристальнее, словно хотел и его вывести на чистую воду. – А ты сам-то, где всю ночь пропадал? Я уж тебя в покойники записал.
