Александр Конторович - Черные тропы
А вот грузовикам пришлось существенно хуже - у них брони не имелось вообще никакой.
Головная машина напоминала собою дуршлаг - правда, очень большой и малость подкопченный. Доносившиеся оттуда стоны, свидетельствовали о том, что живые в этом дуршлаге всё-таки ещё остались.
Второй автомобиль горел.
Что уж там случилось - бог весть.
Но и здесь живых было не слишком много, а совсем не пострадавших можно было сосчитать по пальцам... Одной руки.
Прочим досталось меньше - и то, божий дар!
Разом потеряв почти взвод только убитыми, командир роты рассвирепел и приказал тщательно прочесать все обочины на предмет поиска там очередных фугасов.
И, надо сказать, что предчувствия его не обманули - очередной фугас отыскался достаточно скоро. Массивная толстостенная труба - точнее, обломок таковой.
Стоило только подходящим солдатам, увидев трубу, залечь и выслать к ней сапера, как фугас взорвался. Погиб сапер, и двоих солдат немного посекло осколками. После этого, колонна поползла и вовсе с черепашьей скоростью. До выхода из города фугасов нашли ещё два, причем один из них подорвали с безопасного расстояния. Здраво рассудив, что на других дорогах могут ожидать солдат очередные ловушки, ротный решил идти здесь - все-таки более половины дороги уже пройдено.
Но, как бы то ни было - а почти час рота потеряла только в городе. А на войне многое значат и несколько секунд...
Впрочем, выехав, наконец, за город, рота почти не приблизилась к своей цели - дыбом встала уже проселочная дорога. А в довершении всего, из придорожных кустов ударили ещё и пулеметы...
Оставшиеся в живых солдаты, подчиняясь приказанию одного из взводных (принявшего командование после гибели командира роты), отступили на окраину города. Лезть в лес наобум было слишком рискованно. Очевидно, что противник предусмотрел и такой вариант. Требовалось оценить обстановку, подтянуть дополнительные силы и перевязать раненых, которых оказалось неожиданно много. Разумеется, и речи не могло быть о том, чтобы бросить своих товарищей на объекте "Тишина" - такого приказа не отдал бы ни один здравомыслящий офицер. Но и посылать солдат на неразведанные (к тому же, совершенно очевидно - управляемые) минные поля и заблаговременно подготовленные пулеметные засады... за это тоже пришлось бы отвечать - и очень серьезно. А для движения просто по лесу, уцелевшего личного состава роты явно было недостаточно.
- Ганс...
- Да?
- Смотри... - оберштурмфюрер протянул вперед руку. - Видишь?
- Нет... что там такое?
- Мне показалось... или нет? По-моему, кто-то ползет со стороны бывшего парка.
- От бункера?
- Он левее... хотя... Очень может быть, что и оттуда...
- Позвать Штольца? Он хороший стрелок и сможет достать этого ползуна, даже не высовываясь наружу.
- Пожалуй... Меткий стрелок тут точно не помешает.
- Я скоро вернусь!
Заместитель оберштурмфюрера вернулся даже гораздо быстрее. Вместе с ним, прячась за толстой стеной, прокрался к окну худощавый эсэсовец с карабином в руках.
- Оберштурмфюрер?
- Смотри туда - кто-то пробирается за штабелем бревен! Отсюда я не могу его разглядеть толком, то рука мелькнет, то ещё что-то... приглядись!
Откуда-то со стороны ворот сухо треснуло несколько выстрелов - взметнулись щепки, отлетевшие от бревен.
- Макс, русские по нему стреляют!
- И что? Это может быть уловкой...
Ползущий человек неожиданно резким прыжком проскочил открытое пространство и ничком рухнул под прикрытие следующего штабеля. Мелькнули в воздухе распущенные волосы...
Злобно каркнул пулемет, и вокруг штабеля заплясали фонтанчики земли.
- Это женщина, оберштурмфюрер! - оторвался на мгновение от прицела стрелок. - На ней белый халат, грязный и порванный.
- Оружие?
- Я не видел...
- Кто-то из медсестер? - повернулся старший эсэсовец к своему заместителю. - Ганс, они все на месте?
- На месте - только бабы профессора. А его "медсестры" попрятались кто куда. Двоих я видел - полезли в подвал, видать, уписались со страху. Одна ухаживает за ранеными - эта, надо полагать, из настоящих.
- Значит, может быть, что это кто-то из них... Почему она ползет сюда?
- Не за забор же - там мины! А вокруг здания - русские, что немногим лучше.
- В таком случае, ей можно только посочувствовать...
- А если её послал профессор? Она же ползет со стороны бункера!
- Черт... может быть, что и так...
Впрочем, долго размышлять им не пришлось. Под прикрытием пулеметного огня, к штабелю бросились люди в маскхалатах.
- Огонь!
Затрещали выстрелы со стороны дома, бегущие моментально нырнули вниз и попрятались кто где сумел. А секундой позже по зданию врезали изо всех стволов. Эсэсовцы в долгу не остались и ответили.
Стреляя из автомата, Мориц, однако, не выпускал из виду тот самый штабель. Прятавшаяся под ним женщина, по-видимому, была ещё жива - он пару раз заметил, как там что-то двигалось. Вот, вынырнув буквально из-под земли, туда скакнула темно-зеленая пятнистая фигура... и почти тотчас появилась снова - на этот раз гораздо медленнее. Оберштурмфюрер не успел выстрелить, человек грузно рухнул в густую траву, но Мориц успел заметить, что его грудь и горло были покрыты какими-то темными пятнами. Кровь?
До штабеля от ворот - двадцать метров. Ворота во внутреннем заборе распахнуты и ничто не мешает пробежать к дому - до него всего пятнадцать метров. Со своей позиции - со второго этажа, эсэсовец видел, что препятствий никаких нет. Если не считать таковыми русских, простреливавших все подходы к дверям.
- Ганс! Собери охапку шинелей! В казарме есть керосиновые лампы - полей шинели керосином!
- Хочешь устроить дымзавесу?
- Хоть что-нибудь!
- В столовой есть масло!
- Давай!
Снова кончились патроны.
Уступив свое место Штольцу, Мориц принялся лихорадочно перезаряжать оружие. Черт, ещё парочка таких атак...
Топот ног - по коридору вприпрыжку неслись несколько человек, тащившие охапки шинелей. Сбросив их на пол, около окна, они привалились к стене, переводя дух. А вот и Ганс!
Пригибаясь к полу, он тащил тяжелый бидон.
- Керосина нет - все лампы побило! А вот масла - этого хватает...
- Ты чего скривился?!
- Рикошет... плечо ободрало.
Отобрав у заместителя бидон, оберштурмфюрер принялся щедро поливать маслом шинельное сукно.
- Всё! - отбросил он в сторону опустевший бидон. - Поджигайте! И бросайте их во двор!
Когда из окна шлепнулась первая дымящаяся шинель, русские даже на какой-то момент перестали стрелять. Видимо, соображали, что к чему.
Слава всевышнему, догадалась и женщина, прятавшаяся под штабелем. Так и не сняв своего белого халата (интересно, что у неё под ним? - успел ещё подумать Мориц), она поползла к дому. Не слишком успешно и умело, но хоть так...
Дым от горящего сукна сносило как раз в её сторону, он вился и метался перед домом, затекал в окна, и от этого першило в горле.
Снова ожил пулемет у ворот, короткими очередями прощупывая задымленную полосу перед домом - русские чего-то опасались. Улучив момент, Штольц вскинул к плечу винтовку - треснул выстрел.
- Ну как? - спросил его оберштурмфюрер, пережидая в простенке очередной шквал выстрелов со стороны противника. - Ты в него попал?
- Ранил, скорее всего - он за плечо схватился...
- Молодец! Это был опытный пулеметчик!
Похлопав стрелка по плечу, Мориц сбежал вниз - к двери. Если его расчеты верны, то ползущая женщина где-то близко.
И точно!
В дыму раздался кашель.
Она совсем рядом!
Разбрасывая гусеницами песок танк вывернулся из-за поворота и, на секунду притормозив, выстрелил.
Столб песка вырос среди кустов.
- Отлично! - лейтенант Демерих опустил бинокль. - В последний раз стреляли именно оттуда.
Получив подкрепление в виде четырех средних танков, пополненная солдатами комендантская рота вновь двинулась к своей цели.
Нельзя сказать, что русские тотчас же отошли - напротив, их сопротивление стало особенно ожесточенным. Им даже удалось подорвать один из танков - ему сорвало гусеницу. Пришлось оставить его на месте подрыва, выделив пятерых человек для охраны. Прикрывавшие танки солдаты теперь открывали огонь по всякому подозрительному месту - и это приносило свои плоды. Огонь русских, хоть и не прекратился совсем, существенно ослаб. Потери сразу же уменьшились. Партизаны теперь старались стрелять издали, из глубины леса, куда солдаты не заходили. По этим целям вели огонь танковые орудия, подавляя стрелков на безопасном расстоянии.
"И все-таки - медленно идем! - огорченно подумал Демерих. - Всего два километра прошли..."
