Сергей Константинов - «По полю танки грохотали…». «Попаданцы» против «Тигров»
– Василий, давай поближе.
Против такой брони, как у нас, MG-42 ничего не могут. Поэтому стрелять из пушки мы пока не будем, хватит и пулемета.
– Ягор, подготовься к стрельбе.
– Товарищ командир, давайте один раз лупанем! – просит заряжающий. – Тут все равно уже рушить нечего – одни каменюки копченые.
А ведь он прав. Можно экономить снаряды и проторчать тут кучу времени, а можно, быстрее сделать дело и направиться туда, где еще нужна наша помощь.
Я киваю.
– Верно, Максуд. Заряжай!
Железнодорожное полотно разрушено, причем настолько, что быстрому восстановлению не подлежит: шпалы перерублены, костыли вытащены, а кое-где на насыпях воронки такой глубины, что аж подпочвенными водами заполнились. Но, ни хрена: назло всем, будет восстановлен город Псков, один из самых древних городов России, город, из которого происходила княгиня Ольга…
– Командир!
Ягор сует мне шлемофон. Ну, конечно, я поступила, как неразумный мальчишка (или все-таки девчонка?), позабыв, что я – командир роты. Экипажи ждут приказа. И я отдаю его:
– Продвигаемся к восточному берегу Великой.
Нам снова предстояло форсировать реку. Только Великая – это не Смотрич, ее вброд не перейдешь.
Первыми переправлялись десантники. Сотни, наверное, полторы. Ах, оказаться бы на их месте! Лучше переправляться с помощью набитой соломой плащ-палатки под шквальным пулеметным и минометным огнем, чем стоять на берегу, кусая губы, и понимать, что ты ничего, абсолютно ничего не можешь сделать. Хотя почему – ничего? Кто сказал – ничего?!
– Ягор, передай приказ. Пулеметчикам приготовиться к стрельбе…
Вон он, голубчик, засел в полуразрушенном кирпичном здании на том берегу. Ну, недолго, радость моя, тебе куковать осталось. Про себя загадываю: если первой же очередью… Додумать не успеваю: вражеский пулемет замолкает. Вот и ладненько.
Потом замолкает еще одна огневая точка, и еще…
На берегу смеются солдаты: один из рядовых, добравшийся первым до противоположного берега, успел вернуться назад с лодкой. В нее тут же загружаются бойцы, и лодка отчаливает. Смекалка – все-таки великая вещь.
Темные фонтаны воды продолжают вздыматься, но фашистские минометы уже бьют издалека. Следовательно – неприцельно.
Пришла и наша пора переправляться. Командиры рот должны лично наблюдать за погрузкой своих машин, да если бы и не должны были… Какой ты, к чертям собачьим, командир, если не проверишь пятьдесят раз сам все, что необходимо для сохранности твоих людей и твоей техники?
Танки аккуратно перебирались на паромы. Размещались так, чтобы не нарушать центра тяжести. Вроде все в порядке, все закреплено…
Паром отчалил от берега. Хорошо, что не бомбят. Плохо, что лупасят зенитки, хоть и не прицельно, но ведь могут и попасть. А если и впрямь…
Очередной снаряд взрывается слишком близко к парому. Тот подпрыгивает, слегка накреняется… У меня сердце уходит в пятки. Вдруг сейчас оборвется крепление? И танк скатится в воду? Где-то я о таком читала… Танкист без танка – это… это… Но, слава богу, мне не приходится подыскивать сравнений: крепление выдерживает. Паром благополучно достигает берега. Все, грузимся в танки и – вперед.
Город наш… Вернее, то, что он него осталось. За пятнадцать дней, с восьмого по двадцать второе июля, фашисты уничтожили большую часть Пскова. Взорвали все, что только можно: не только мосты и промышленные здания, но и практически всю центральную часть города. Хотели, сволочи, стереть древний город с лица земли; кто-то из них даже сказал: «Пскова больше нет, и никогда не будет».
Так что же я делаю здесь сейчас?! Почему я попала именно в эти дни?! Ведь Псков мог быть взят куда раньше! Наши войска предпринимали попытки прорвать Псковско – Островский рубеж обороны – так называемую линию «Пантера», которая проходила по высотам и холмам Псковской равнины, вдоль дорог и по берегам рек Псковы, Черехи и Великой, еще в марте. Только они окончились неудачей – вроде как из-за погодных условий. И еще потому, что задача эта не под силу стрелковым дивизиям, не усиленным «специальными частями».
Для того чтобы подготовиться к новому штурму, потребовалось больше четырех месяцев. А ведь все могло быть по-другому!
Нет, хватит. Боевая задача выполнена, экипаж жив, и пускай гвардии капитан Губский, сколько бы ему ни осталось, радуется сам тому, что его дочери живы. А мне пора домой. А то только одни разговоры на тему «влияния на исторический процесс». Хватит разговаривать, пришло время влиять по-настоящему.
Допустим, во время первой игры я почти ничего не успела сообразить – ну, пошла в атаку, постреляла, погибла. Во второй раз, в Расейняйском танке сумела продержаться на сутки больше, чем реальный экипаж. И что, теперь это повод загордиться? А что я сделала во время последних двух игр? Просто повторила то, о чем когда-то читала в книгах. Да, возможно, не дала реальности «скатиться» в худшую сторону – и это все, что ли?
Почему мне никто не дал никакого задания? Почему мне ничего не посоветовали, не порекомендовали? На историю они хотят повлиять? Или просто наблюдают за игроками, как за подопытными хомячками? Вообще, почему я вот так, сразу, поверила во все, что мне рассказали? Просто потому, что мне симпатичен Виктор? Но это еще ни о чем не говорит! И потом, Виктор точно так же может обманываться, в конце концов, он чересчур уж доверяет своему шефу, а тот мог внушить ему, что угодно.
С этим следовало разобраться и разобраться прежде, чем я «сольюсь» в следующий раз.
Только – как выйти из игры? Взять и застрелиться? До сих пор я ни разу не прекращала игру по собственному желанию, но это не означает, что такое невозможно в принципе.
Я хочу назад, в свое время. Не хочу – мне надо туда! Надо, чтобы потом вернуться и на самом деле…
Сознание начало отключаться – медленно, медленно, белый свет вокруг меня сжимался в одну яркую, ослепительно белую точку, и видела ли я или просто знала, как бросился Ягор к своему командиру, лупил по щекам, стремясь привести в сознание… Успешно или нет – этого я так и не узнала.
Глава 12
Россия, недалекое будущее. Виктор
– Наташ, через полчаса за нами приедут. Собирайся.
Шеф, видать, нашел «безопасное место». Запрет в каком-нибудь бункере и ключ выбросит.
Девушка молча кивнула. После последней игры она вообще была неразговорчива. Виктор попытался узнать, в чем дело – она только отмалчивалась. Погиб кто-то, кто успел стать ей дорог? Но сам Виктор «хоронил» свои экипажи всякий раз, когда ему удавалось достичь «слияния». Наверное, дело было не в этом. Но Виктор и сам не любил, когда к нему в душу без мыла лезли, поэтому не счел возможным расспрашивать девушку.
За ними поднялся Иван, водитель Анатолия Андреевича, в сопровождении двух абсолютно одинаковых, квадратных парней. Этакие «двое из ларца, одинаковы с лица».
Наталья хмуро побросала в сумку вещи – ей и надо-то было сложить умывальные принадлежности да белье, больше с собой у девчонки ничего и не было.
Машина стояла почти вплотную к подъезду. Неужели Анатолий Викторович и в самом деле опасается покушения на Нефедову?
Наталья нырнула вглубь фургона первой, Виктор – следом. И ведь ни одного вопроса не задала. Нервничает? На самом-то деле ответить на ее вопросы Виктор и не смог бы, но, обычно, если у женщин есть вопросы, они их и задают, даже если понимают, что у того, кого они спрашивают, нет на эти вопросы ответов.
– А где Анатолий Андреевич? – поинтересовался Виктор у одного из квадратных. Ответил Иван:
– На месте.
Ехали долго; воображение уже рисовало заброшенный ангар где-то далеко за городом, а там – потайной люк. Спускаешься по крутой металлической лестнице и попадаешь в хорошо оборудованное помещение, способное, при необходимости, выдержать прямой бомбовый удар. Да-с, расшалилось что-то воображение, расшалилось. Над Натальей издевался, а сам… Что называется, «нечего на зеркало пенять, когда сам знаешь – что и у кого кривое».
Действительность оказалась куда прозаичнее. Обычная деревенька, правда, и в самом деле полузаброшенная. По крайней мере людей на улицах не видно, но собаки вслед машине бросились и облаяли, как полагается. Хорошие такие собаки, упитанные. Значит, есть кому их кормить.
Иван притормозил около невысокого, но крепкого деревянного забора.
– Приехали.
Наталья глядела исподлобья и вылезать, кажется, не собиралась. Виктор уже ждал взрыва эмоций, но девушка, вздохнув, все-таки выбралась из машины.
Шеф и в самом деле решил их спрятать здесь? Да любому, кто хотел бы выследить Наталью, достаточно было проследить за машиной. Неужели Анатолий Андреевич считает, что здесь они будут в безопасности?
Крыльцо, затем большая квадратная комната, посредине – стол, накрытый для чаепития. Большой пузатый самовар. Ну, прямо мультик «Каникулы в Простоквашино». Только Матроскина не хватает.
