Алексей Федорочев - Начало (СИ)
— А иностранные бывают?
— Только если чей-нибудь трофей всплывет. Так-то ввоз пошлинами облагается, так что невыгодно, а по сравнению с новгородскими — и качество не особо отличается. Разве что французские, но у них разъемы с нашими не совпадают, мороки переделывать много. Но видел, ставят. Иногда даже вполне прилично получается.
— А подержанные как?
— Если хорошие — сам понимаешь, такие вещи скорее по своим да нашим разойдутся, чем на рынок попадут. Еще бывает, что какой-нибудь род разорится и имущество распродавать начнет, но и здесь в первую очередь по связям толкнут, а не скупщикам. О, вспомнил: народные умельцы еще свои движки собирают. В манеже как раз в конце января выставка пройдет. Обязательно сходи посмотри, массу впечатлений гарантирую. Там такая экзотика встречается!
— А если есть настоящие пилоты? Они как в таких недоделках работают?
Антон начинает хрюкать, зажимая рот рукой, чтоб не вывалился непрожеванный кусок.
— Ну, ты сказал, для таких только если в кланах полный доспех заказывать. Только там удавятся, но не продадут, они сами над каждым энергоблоком трясутся. В таких, как ты выразился недоделках, только середнячки ходят, которым на нормальный МБК сил не хватит. Зато и управлять ими может почти любой, я даже совсем слабеньких видел. И зря ты так, нормальные бойцы получаются, некоторые, говорят, так со временем насобачиваются, что к ним очередь из нанимателей выстраивается.
Америку он мне не открыл, почти все, что Антон рассказал, я и раньше знал. Мелочи, разве что прояснил. Что ж будем считать, свой пирожок парень отработал. Но не могу не спросить напоследок:
— И все-таки, где можно взять энергетический блок, чтоб нормально летать можно было?
Напарник ехидно смотрит на меня и выдает:
— Собрать самому. Двести грамм алексиума, три кило золота, принципиальная схема в учебнике физики за десятый класс.
И все? Так просто?
— И в чем подвох?
— Ну, если материалы для тебя не проблема, то ни в чем. Открываешь учебник и собираешь, — и, насвистывая веселенький мотивчик, эта ехидна удаляется на свое рабочее место, давая понять, что больше консультации не будет.
Не верю!
Придя домой, я первым делом бросился проверять слова студента. Принципиальная схема действительно была, если это нагромождение стрелочек, кружочков и прямоугольников можно так назвать. Пояснения к ним занимали целую главу, правда, абсолютно нерусскими словами. Хотя буквы как раз были русскими. Я даже понимал часть слов, к моему сожалению, в основном предлоги.
Черт, а ведь мне еще эту муть сдавать!
Убив вечер, я все-таки перевел это на нормальный язык, и мне сразу стала понятна ирония Антона. Вкратце мой перевод выглядел так: возьмите двести четыре грамма алексиума, две тысячи восемьсот грамм 95-процентного золота, еще 4 кг других менее дорогих материалов, пошлите человека в погреб… и оп-па! у вас получится энергетический преобразователь! Потом соедините его с управляющим контуром и изделие готово!
Охренеть, как сразу все стало понятно! Особенно этап "оп-па"…
Я, конечно, понимал, что со стороны Антона отсылка к учебнику — это явное разводилово, но честно признаюсь, до последнего момента теплилась надежда. Ладно, теперь хотя бы ясно, что надо срочно искать репетитора, иначе мне физику не сдать. До сегодняшнего дня я вообще не подозревал о наличии в школьной программе такого раздела. Придется озадачить Наташку, пусть поспрашивает у своих подружек, наверняка кто-нибудь кого посоветует.
Еще не отойдя от учебника, я посетил местную выставку народных умельцев, где каждый мог выставить свой вариант переделки МБК. Что могу сказать — жесть. Особенно меня поразил вариант с пропеллером за спиной. Я бы понял еще, если б винт над головой располагался, но как работать из такого положения кверху задом — хоть убей, не смог представить, ведь ноги через какое-то время всяко вниз опустятся, и вся маневренность полетит к черту. Самое интересное, что это еще реально летало, правда, только на длину кабеля от дизельной станции, расположенной на земле. Представил парней в таком виде и даже перекрестился — убьют ведь за одно предложение и прикопают по-тихому.
Хотя, если использовать это как психологическую атаку…
"Двойка Карлсонов заходит на цель, за ними катятся тележки с ДЭСами. Пули свистят над головами.
— Леха, прикрой!
— Не могу, соляра кончается!
— Леха, скорее, меня к врагам задом развернуло!
— Олег, держись, главное ляжки плотнее сжимай!
От чувства глубокого когнитивного диссонанса враги впадают в ступор. А в этот момент вылетаю я, на ходу забрасывая уголь в паровой котел на спине, и точными ударами лопаты перебиваю всех нафиг…"
Бррр! Точно убьют. Где бы записать — не пускать их сюда ни под каким предлогом!
Репетитора Наталья нашла быстро. Унылый, но достаточно молодой преподаватель физики из задрипанного училища за пятерку в час согласился натаскать меня в рамках школьной программы. Первое впечатление оказалось ошибочным — мужчина оказался знающим, в предмете разбирался, и, что ценно, умел донести материал понятными словами. Хотя периодически срывался на высокий слог и начинал вдохновенно вещать о чем-то своем, недоступном простым смертным. В один из таких приступов, как раз где-то через пару дней после разговора в мастерской, я подсунул ему ту злосчастную схему энергетического контура. Надо было слышать, как он заверещал:
— Да это же простейшая схема, как тут можно не разобраться!
И дальше пошла высоконаучная лекция на полчаса, во время которой я только и мог изредка вставлять междометия и кивать. Но, кстати, кое-что понял, хотя принципы взаимодействия полей и применения всех этих коэффициентов все равно остались тайной за семью печатями, а у меня, между прочим, высшее техническое было. Вот что значит быть не в теме. Зато удалось вычленить главное:
— То есть, если, допустим, вам предоставить нужные материалы, то вы мне буквально на коленке сможете этот блок с контуром собрать?
— Если мне предоставить нужные материалы и лабораторию, я вам даже лучше соберу, наука, чтоб вы знали молодой человек, не стоит на месте! Эта схема уже лет двадцать, как устарела, а я, между прочим, диссертацию по данной теме в свое время защитил!
Ничего не понимаю, если все так просто, почему он занимается репетиторством, вместо того, чтобы грести деньги на сборке блоков?
Аккуратно, стараясь ни в коем случае не обидеть Александра Леонидовича, начинаю выяснять подробности. Наше учебное время уже давно закончилось, но у профессора, видимо, давно наболело, так что он охотно остается на ужин и за беседой вываливает на меня все перипетии своей биографии.
— Я, Геннадий, когда институт закончил, большие надежды подавал. В аспирантуру поступил. Думал, вот немного поработаю, проверю теорию практикой и буду науку двигать, глядишь, какой-нибудь эффект моим именем назовут. Только вот в научном обществе тоже своя иерархия. Пока я эксперименты ставил, да результаты выдавал, другие на моем материале карьеру строили. Если б мой руководитель меня не заставил, я бы и диссертацию не защитил — настолько увлечен работой был. А потом Тимофей Михайлович — начальник наш — умер скоропостижно, ничего даже сделать не успели: вот он с совещания приехал, в кресло сел, а вот уже лежит мертвый. Целое расследование было, все злой умысел подозревали, да только ничего не нашли… И так бывает… — профессор так расчувствовался, что достает портсигар и спрашивает у меня разрешение. Наташка, конечно, будет ругаться, но, думаю, я это переживу. А Александр Леонидович закуривает и продолжает:
— Я по глупости от должности отказался, думал молодой, не справлюсь, вот нам тогда нового начальника сверху в приказном порядке и назначили, да только такой светлой головы, как у Березина, у него не было, да и администратор из него не очень вышел. Зато амбиций — ого-го! Так и норовил к любой мелочи примазаться, при любом успехе в соавторы лез. Народ поумнее быстро смекнул, что к чему, на другие темы перешли. А мне все казалось, что вот-вот нащупаю… В общем, когда исследования в тупик зашли и работу признали неперспективной, этот хлыщ всю вину на меня взвалил. Такую мне репутацию в научной среде создал, что никто меня выше лаборанта брать не хотел. Вот тогда-то я, конечно, пожалел, что сам не рискнул возглавить направление, да поздно уже.
— А дальше что?
— Да ничего. Покровителей кроме Березина у меня не было, он же совсем нестарый еще был, новых благодаря скандалу не нашел, пришлось вот пристроиться преподавателем. Есть-то каждый день хочется. А сейчас уже и рукой махнул, привык…
