Александр Конторович - Паутина.
По-видимому, тот хорошо понял некоторые недоговоренности своего столичного собеседника. Энергично кивнул.
— Догадываюсь.
— Возможно, — генерал передал ему тонкую папку, которую ему вручил подошедший по неприметному знаку помощник, — здесь и для вас тоже найдется кое-что интересное. Не в связи с произошедшими сейчас событиями. Но ведь политическая жизнь — она же не только в столице проистекает?
— Да, вы правы, — гость вертел в руках папку, явно собираясь завершить разговор.
— Надеюсь, соответствующее заявление последует в самое ближайшее время?
— Незамедлительно, как только я передам ваши слова Михаилу Игоревичу. Мне думается… что представлять его персону на месте событий… вполне мог бы и профессионал? Как вы думаете, полковник Хованский… он ведь мог быть таковым лицом?
— А я и не знал, что губернатор с ним советовался.
— Ну… вы ведь тоже не всеведущи…
«Ага, погибший при захвате вооруженных преступников и террористов представитель губернатора выгодно выставляет того перед телезрителями. Даже не погибший! Подло убитый ими в момент ведения переговоров! Да… политикам палец в рот не клади! И даже тот факт, что полковник занимался своим прямым делом — уже и не так важен. Ну, и ладно — авось, хоть его семье что-то с того перепадёт!»
— Естественно! — согласно кивнул Городнянский. — Безусловно, вам на месте виднее. Думаю, что и семье покойного…
— Будет оказана вся возможная помощь!
— Я рад, что мы поняли друг друга! — генерал энергично пожал руку своему собеседнику. — Кстати, как мне только что доложили… в аэропорт прибыло несколько ведущих журналистов… Надо полагать, в связи с происшедшим. Не исключено, что мне придется выступить перед ними с заявлением, возможно, что и с пресс-конференцией. Если вы желаете…
— Нет. От лица губернатора выступит его пресс-секретарь. Вполне вероятно, что ещё и до окончания пресс-конференции.
— В таком случае — не смею более вас задерживать!
«Отлично! Сейчас губернатор выступит на моей стороне — ему это выгодно! Прокурор города тоже свое получил и поддержит мою версию. Так что к моменту посадки самолета министра (в самое ближайшее время!), пресса уже получит нужную версию произошедшего. И я посмотрю, как будут изворачиваться его замы, пытаясь обгадить меня в данной ситуации!»
Уже при входе в здание аэропорта генерал подозвал своего помощника.
— Ну, что там эти «акулы пера»?
— Собрались… Думают, что их появление станет для вас неожиданностью.
— А всех обзвонили?
— Обзвонили всех, но некоторых найти не удалось.
— Ну, и кто им доктор? — пожал плечами генерал. — Пусть потом сами себя и упрекают за нерасторопность…
Стоило генералу и его свите войти в прохладное помещение аэропорта, как со всех сторон к ним бросились журналисты. Оповещенные неведомыми (это им так казалось) информаторами о произошедших событиях, они уже поджидали его именно здесь. Ибо те же самые информаторы намекнули им и о том, что Городнянский не станет задерживаться в Воронеже, а уже сегодня улетит в Москву.
— Господин генерал! Несколько слов…
— «Вечерние новости!» Пару слов для нашей передачи!
— Господин генерал! «Новости первого канала»!
— Так-так-так! — вытянул внешне опешивший генерал перед собою руки. — Не все сразу! А хотя… Капитан, организуйте нам… что-нибудь. Ну, вы понимаете…
Капитан понимал. И очень даже хорошо понимал. Так что «в кустах» оказался не просто рояль, а целый оркестр.
Сопровождавшие генерала сотрудники быстро подготовили импровизированную площадку для интервью. По «странному» совпадению, ею оказался ресторан аэропорта. Утром он как обычно открылся, но уже к обеду отчего-то «внезапно» прекратил работу и вывесил на дверях табличку «Технический перерыв». Вот за его столиками и расселись журналисты. А на небольшую эстраду поднялся Городнянский, его заместитель и, к явному неудовольствию всех собравшихся, Жан Огнев. Звукоусилительная аппаратура ресторана работала, и на эстраде имелся свой микрофон. Ещё один — радиомикрофон, передали корреспондентам.
— Ну, надо же… — «удивился» генерал. — Как это так быстро? Ну, ладно, что там у вас, господа? Только очень вас прошу — не все сразу. Три вопроса — и передаете эстафету следующему. У кого там микрофон?
— Программа «Криминал», Виктор Мышляев! — поднялся с места счастливый обладатель указанного устройства. — Что вы можете сказать об этом новом дерзком преступлении Имперца?
Сидевший чуть в стороне Огнев встрепенулся, но генерал ответил первым.
— Покушение на судью было тщательно подготовлено и хорошо организовано. Помимо основной группы исполнителей, был и второй эшелон. На улице стоял заминированный автомобиль. Дополнительной, а я даже сказал бы — основной целью, являлось в данном случае руководство городского УВД. По сложившейся практике, оно должно было прибыть на место преступления. Вот тут и… Двести килограммов тротила — хватило бы всем! Поэтому я и попросил городское руководство воздержаться от такого посещения — на место прибыл только начальник местного отделения полиции.
— Вам удалось задержать покушавшихся лиц?
— Всех. Увы, не сразу. Мы не были уверены в том, где и как произойдёт покушение. Предполагалось, что преступник…
— Один?
— Ожидали одного. Так вот, предполагалось, что нападение произойдёт по пути в кабинет судьи либо непосредственно в кабинете. Известен был и временной отрезок — до одиннадцати часов. Исходя из этого, мы разместили группу захвата непосредственно в кабинете судьи. Правда, это оказалось сюрпризом для технического персонала суда и чуть было не привело к срыву операции — группу захвата обнаружила уборщица и чуть было не вызвала полицию. Но — обошлось…
— А как вышло, что погибли двое приставов и секретарь судьи? — перехватил микрофон сосед Мышляева.
— Представьтесь.
— Гарри Тэвзадзе, телекомпания «Имеди»!
— Дело в том, что Имперец никогда не трогал посторонних. Только в том случае, когда подвергался нападению он сам. Мы ожидали нечто вроде снайперского нападения, поэтому наши люди в основном отрабатывали эту версию…
«Ну, да. Да и совсем другой расклад, когда берут не покушавшегося, а реального убийцу… И срок другой, да и вес такого преступления несоизмеримый. А уж кого именно убили — уже не так и важно».
— То есть, если я вас правильно понял, ваши сотрудники проявили некомпетентность? Не смогли предотвратить убийство невинных и беспомощных людей?
— Это двоих обученных и вооруженных приставов вы беспомощными считаете? — удивился генерал. — Хм… Интересные у вас критерии оценки.
— Наши сотрудники такого не допустили бы! — в запале возразил корреспондент. — А раз не смогли, значит, беспомощные…
— Вот когда Имперец кого-нибудь у вас — в Тбилиси, подстрелит — тогда и посмотрим! — жестко отрезал Городнянский. — Следующий!
Отпихнув грузина в сторону, микрофоном завладел очередной журналист.
— Иван Кашкаев, Первый канал! Господин генерал, а самого Имперца задержали?!
И вот тут с места вскочил Жан.
— А кто вам сказал, что это был именно он?
— Так… — показал корреспондент на него самого. — А вы-то здесь отчего? Переквалифицировались в уголовного хроникёра?
— Господин Огнев проявил гражданскую сознательность и вовремя сообщил об известном ему факте подготовки преступления! — возразил генерал. — Должен отметить, что именно благодаря этому и стали возможны все наши достижения в данном случае.
— То есть — вы сдали Имперца?! — снова вскочил с места грузин. — Сдали своего информатора?!
— Интересные у вас понятия о гражданском долге… — покачал головою Городнянский. — Предупредить полицию о готовящемся преступлении, с ваших слов, неэтично? Ну, знаете ли…
— Хочу внести ясность! — снова вмешался в разговор Жан. — Никакого Имперца здесь не было с самого начала!
— Вы можете это доказать?!
— Да!
Тут уже и генерал с интересом воззрился на Огнева.
— И каким же образом?! — вопль вырвался из уст сразу нескольких журналистов.
— Элементарно… — ухмыльнулся Жан. — Из уст его самого. Он мне позвонил ещё месяц назад и предупредил, что временно прекращает свои акции. Именно потому, что уверен — его постараются скомпрометировать. «Кто-то сработает под меня» — так он сказал. Да и, кроме того, я знаю его голос. Звонивший постарался его имитировать, но не смог сделать это достаточно убедительно. Естественно, получив информацию, я немедленно обратился в полицию. Да и кроме того…
Он снисходительно оглядел притихших коллег.
— Имперец никогда не сообщает о готовящихся акциях. А всегда — только о происшедших. Это точно был не он.
