KnigaRead.com/

Барбара Пахль-Эберхарт - Четыре минус три

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Барбара Пахль-Эберхарт, "Четыре минус три" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Как я поживаю?

«Спасибо, более или менее».

«Спасибо, сегодня хорошо».

«Спасибо, когда как».

Я чувствую облегчение, когда Нелли перехватывает инициативу и приглашает всех в спортивный зал. Там состоится выступление детей. Я сажусь в последний ряд.

Дети рассказывают историю, перемежая текст музыкально-шумовым сопровождением. Малыши пользуются погремушками, колокольчиками, деревяшками. Линде, закадычной подружке Тимо, разрешено стучать в таз. Двоим, невероятно гордым собой малышам, разрешено «играть» на ксилофоне — задание для взрослых!

Разрешили бы и Тимо играть на ксилофоне? О, как бы он этим гордился!

Из моего глаза выкатывается первая слеза.

Но музыка кончается. Дети выстраиваются в ряд вдоль стены. Им предостоит по ролям продекламировать стих.


«Лев рычит: «Мне охота!»

«Охота делать что?» — вопрос от бегемота.

«Путешествовать?» — спрашивает мартышка.

«Танцевать?» — спрашивает мишка.


Я знаю этот стишок наизусть. Его часто бормотал себе под нос Тимо — за игрой, за едой, в ванной. Но декламировать стихотворение он не хотел, стеснялся даже меня.


«И где?» — недоумевает зайчишка.


Стоп!

Вот оно — предложение Тимо!

Это предложение принадлежит Тимо, а вовсе не Леони! Разве об этом кто-нибудь не знает?

Я цепенею — внутренне и внешне. Мне отказывает слух. Радостный голос Тимо звенит в моей голове. Повторяет одну и ту же фразу.

«И где?» — недоумевает зайчишка. «И где?» — недоумевает зайчишка.

Чистое звучание его голоса. Музыка его речи.

Никогда. Никогда больше мне ее не услышать!


Дети закончили декламацию и теперь сели кружком. Звучит песенка. Она мне тоже слишком хорошо известна.

Как красиво пел ее Тимо! Он вообще замечательно пел, ни один ребенок не поет так прекрасно, как Тимо!

Я продолжаю сидеть, не в силах шелохнуться. И наблюдаю детей, ни один из которых не столь мил, не столь красив, не столь одарен, как мое сокровище. Мне нужен носовой платок, но у меня его нет. Слезы бегут наперегонки с соплями. Это замечает сидящая рядом дама и вручает мне салфетку. Я наконец получаю возможность высморкаться. Но легче не становится.

Когда выступление заканчивается, я присоединяюсь к потоку родителей и выхожу в сад.

Только не обращать на себя внимание! Только не разговаривать!

Я не отстаю от Сабины ни на шаг. Она достаточно хорошо меня знает, чтобы задавать мне вопросы, выяснять, что же случилось. Угостившись апельсиновым соком, я спешу удалиться в туалет. В детском саду тишина. Все ушли во двор. Я снова вхожу в спортивный зал и сажусь на свое прежнее место в последнем ряду.

Тишина идет мне на пользу. Я начинаю чувствовать присутствие Тимо. Со мной наедине он наконец может продекламировать свое предложение и спеть песенку. Специально для меня. Я горжусь им, я им бесконечно горжусь.

Слышу приближающиеся голоса. В спортивный зал входит моя подруга Анна в сопровождении Марии, воспитательницы Тимо. Они меня искали. За меня волновались.

«Для тебя все это было слишком?» — спрашивает Анна.

Я киваю. И пытаюсь описать свои ощущения.

«Сегодня впервые после несчастья я со всей остротой ощутила ту страшную пустоту, которую означает для меня потеря моей семьи. Здесь, в детском саду, все выглядит, как и прежде. Только Тимо больше нет. Я все время видела эту пустоту, только о ней и думала!

Это все равно, как если во рту не хватает зуба, — ты постоянно думаешь о чернеющей дырке. Когда я дома одна, одна сама с собой, я ощущаю себя единственным зубом в пустом провале рта. Единственный зуб не воспринимает пустоты во рту, он видит только себя самого и радуется тому, что он есть. Но ведь вы здесь, в детском саду. И вам тоже невозможно не видеть этой чернеющей дырки! Может быть, вам по этой причине делается еще больнее, чем мне!»

Сегодня впервые после несчастья я со всей остротой ощутила ту страшную пустоту, которую означает для меня потеря моей семьи. Здесь, в детском саду, все выглядит, как и прежде. Только Тимо больше нет.

«Нам очень не хватает Тимо».

Мария берет меня за руку и ведет меня к столику у стены зала для групповых занятий.

«Здесь каждый день горит свеча в память о Тимо. На стенах висят его фотографии. Здесь всегда стоят дети. Разглядывают фотографии. Снова и снова. Смерть Тимо и мысли о ней сделались частью будней нашего детского сада. И мы постоянно испытываем ужасную боль».


Придя в детский сад на день рождения Тимо, я осознала, что страшная, горькая боль одиночества всегда будет маячить там, где Хели и дети занимали свое, особое, присущее только им место. И вот оно оголилось.

Хор, в котором мы — я и Хели — пели. Сцена в детском музее, на которую мы так часто выходили вместе. Праздники у друзей, сидение у костра, приемы, которые мы устраивали в саду, наши долгие беседы. Детский сад. Беседы с няней моей Фини. Тренировки детской футбольной команды недалеко от нашего дома — всегда по вторникам, в 17.00…

Во всех этих ситуациях я всегда буду видеть пропуски. Зияющую дыру в моей жизни, которую оставила смерть.

Хели. Тимо. Фини.

Места, которые они собой заполняли, освободились. Когда-нибудь я заполню эти ниши. По крайней мере, так будет казаться. Места снова окажутся занятыми. Возможно, достаточно скоро.

Но сердце мое никогда не оправится. И я навсегда останусь одна с сердечной раной, которую, кроме меня, не заметить никому.

20 мая 2008 года

Клоунский семинар для актеров и всех желающих.

Начало в десять. Я пришла раньше. Мы вместе завтракаем в помещении для занятий. Многие уже знают друг друга. Мне знаком только один участник, занятый в настоящий момент беседой. Традиционные расспросы.

Кто ты, чем занимаешься?

Разговоры об учебе, о творческих планах, о поездке на поезде в Грац. Я молчу и избегаю взглядов. Я боюсь расспросов, мне не хочется рассказывать свою историю. Но и беседовать о чем-либо другом я тоже не могу. В моей голове нет ничего, кроме мыслей об ангелах, Боге, переживании близкой смерти и начале новой жизни. Ничего, кроме лесных цветов, оленя, прогулок в лесу. Смогу ли я когда-нибудь принять участие в нормальной, ничего не значащей болтовне? Или я окончательно превратилась в отшельницу, чья инвалидность очевидна только мне и больше никому?

Во время обеденного перерыва я сижу рядом с клоуном-тренером. Он внимательно наблюдал за нами все утро и делится теперь своими впечатлениями. В том числе и насчет меня.

«Ты слишком многое скрываешь. Я нахожу тебя очень закрытой».

Проклятие!

На следующий день я заставляю себя принимать участие в застольной беседе.

«И чем же ты занимаешься?»

Я рассказываю о своей работе «Красноносого клоуна-доктора».

«Здорово! Ты занимаешься этим ежедневно?»

«Нет, два раза в неделю».

«А кроме этого, в оставшееся время?»

Ах, кроме этого.

До недавнего времени у меня были двое детей и муж. И мне хватало занятий. А сейчас я занята беготней туда и сюда между нотариусом, квартирным маклером и похоронным бюро. От этого не соскучишься.

Но «портить музыку» я не хочу.

«А кроме этого, собственно, ничем», — отвечаю я. И чувствую себя полной дурой.

* * *

«Я хочу оставаться в нормальной жизни».

Таково было мое желание. И я попросила своих друзей о том, чтобы они не щадили меня и сталкивали с нормальной жизнью. Чтобы они — да! — не забывали обо мне. Тащили меня за собой, пока я снова не окажусь в состоянии совершать самостоятельные шаги.

Жизнь моих друзей нормализовалась, и достаточно быстро. Смерть моей семьи стала воспоминанием, историей, которую рассказывают к слову. Частью прошлого. Жизнь продолжилась, жизнь пошла себе дальше, как если бы ничего такого особенного не случилось. И, разумеется, мои друзья приглашали меня разделить с ними жизнь. Мне везде были рады. Меня все приглашали.

Как бы мне хотелось поездить автостопом по скоростным трассам будней. Позволить себя покатать. И кататься до тех пор, пока я не обнаружу то место, откуда я снова смогу отправиться в мой новый жизненный путь. Но ничего у меня не получалось. Что-то постоянно было не так. Вернее, это я была не такой, во всем, в большом и малом, не похожей на остальных.

Мои плечи обременял невидимый рюкзак, чей вес осложнял каждый мой шаг. Он был набит старыми привычками, не имевшими уже никакого смысла. Старыми историями, слушать которые не желал больше никто. Объяснениями в любви, на которые я больше не получала ответа. Это был рюкзак с тремя ангелами, которые, едва я его распаковывала, чтобы продемонстрировать их другим, превращались в мертвецов.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*