Александр Конторович - Черный проводник
— Ишь ты?! Не интересен? Да мне ты, так и вовсе — на хрен не уперся! А вот зачем тебя в Москве видеть хотят?
— В Москве? Да откуда ж я знаю?
— Не просто в Москве, а в ИНО!
— Господи, это что ж за штука такая? Отродясь ни с какой Иной дела не имел…
— Дурак? Или ваньку валяешь?
Хрясь!
И сильный удар резиновой дубинки снес арестанта на пол. В глазах вспыхнули искры.
— Ох… — протянул тот, приподнимаясь на руках. — За что ж меня так-то? И слова не сказал…
— Оттого и прилетело, что не сказал! Вернее, сказал, да не то! Вдругорядь думай, прежде чем что-то говорить!
Кряхтя и охая, Франт взгромоздился на стул, опасливо оглядываясь на ближайшего к нему сотрудника. Тот, вертя в руках дубинку, довольно ухмыльнулся.
— Короче, милок! Ежели ты прямо сейчас не скажешь, за каким-таким рожном тебя хотят серьёзные люди видеть — можешь помахать ручкой своим почкам. Усёк?
— Куда уж яснее-то… А что за люди-то? Может, я и знаю кого?
— Знаешь? Хм… Такое имя, как майор Филимонов, тебе говорит что-нибудь?
— Говорит, — неожиданно твердым голосом ответил Франт. — А имя-отчество его как?
Удивлённо на него посмотрев, лейтенант, раскрыл свою папку:
— Так… Олег Иванович его зовут. А что? Знакомый?
— Вещи мои где?
— Вон там, — кивнул следователь в угол. — В той коробке.
— Там патроны к нагану лежать должны.
По знаку начальника второй энкавэдэшник принес на стол коробку. Лейтенант её раскрыл и заглянул внутрь:
— Ну, вижу их. И что?
— Посмотрите внимательно. Один из них, тот, что в барабан вставлен, должен быть чуть легче остальных.
— Ха! Револьвер-то разряжен!
— Так посмотрите все патроны.
Что-то бормоча под нос, лейтенант высыпал патроны на стол. Кивнул своему подчиненному, и оба они стали их осматривать.
— Вон тот! — вытянул руку Франт, чуть приподнявшись со стула.
Глаза всех присутствующих устремились туда, куда указывал палец арестанта.
Всех, в том числе и дубиноносителя.
Р-раз!
И, не выпрямляясь, арестант резко провернулся на полусогнутых ногах. Захватив за руку стоявшего позади стула сотрудника, он резким движением отправил его в сторону стола. Врезавшись в своего товарища, стоявшего справа от стола, дубинодержатель сбил его с ног, и они вместе долбанулись о стену.
Два!
Совершив сложный пируэт, Франт резко сократил расстояние до стола. И, выбросив вперед правую ногу, резко пробил ею в грудь начавшему было вставать лейтенанту.
С грохотом сбив стул, тот присоединился к своим подчиненным.
Подхватив со стола разряженный наган, арестант от души долбанул рукояткой по головам обоим конвоирам. Кулаком врезал по морде и их начальнику, после чего, выдернув у него из кобуры револьвер, взвел курок.
— Ну? — ткнув со всей силы стволом в горло чекиста, поинтересовался Франт. — Ещё вопросы есть?
— Э-э-э… ты всё равно не уйдешь… тебя не выпустят.
— А твоя-то какая печаль? Как оно ни повернись — никто из вас про то и не узнает. Разве что на том свете повстречаемся…
— Чего надо?
— Кто меня вызывал в Москву?
— Слуцкий. Комиссар госбезопасности второго ранга.
— Кто такой?
— Начальник ИНО НКВД.
— А майор этот при чём?
— Не знаю. Приказано держать его в курсе дела.
— Кто вам приказал?
— Каруцкий. Начальник УНКВД Запсибкрая.
— Что он сказал?
— Выяснить, зачем Москве этот зэк, и доложить ему.
— На чем вы приехали?
— Во внутреннем дворе машина стоит.
— Водитель?
Лейтенант скосил глаза вбок:
— Вон там лежит…
Коротко взмахнув рукой, арестант отправил в беспамятство и его. Подскочил к двери и прислушался. Тихо…
Бесцеремонно раздев валявшегося в отключке водителя, Франт переоделся в его форму. «Чуть тесновато… но сойдёт, мне в ней долго не ходить», — подумал он. Взяв со стола коробку, он ссыпал в неё патроны, запихал свою одежду, сунул туда же и один из трофейных револьверов. Разодрав на части гимнастерку одного из энкавэдэшников, связал ею руки и ноги им всем. Тряпок не хватило, пришлось пожертвовать и гимнастеркой лейтенанта. Запихав всем чекистам в рот импровизированные кляпы, бывший арестант пошарил в столе оперуполномоченного и прихватил с собой кое-что из найденного. Надев шинель водителя, взял в руки коробку и реглан лейтенанта, положив его сверху. Вышел в коридор. Поставил коробку на пол и, вытащив из кармана нагановский патрон, забил его рукояткой револьвера между дверью и косяком. Теперь дверь открыть было проблематично. Хотя снаружи это не особенно бросалось в глаза.
Держа перед собою коробку с вещами и лежащим сверху регланом лейтенанта, он спустился во двор. Огляделся и, обнаружив автомашину НКВД, направился к ней. Открыл заднюю дверь и поставил туда коробку.
Сел за руль и покрутил стартером, каждый раз выключая двигатель, прежде чем он схватывался.
Вылез назад и во весь голос выматерился. Подошёл к будке постового и постучал кулаком в дверь.
— Что нужно? — на пороге возник милиционер.
— Слышь, братишка, что-то с машиной у меня… Надо вещи в отдел отвезти, а она не заводится. Подтолкнуть бы её, а?
— Это можно, — кивнул постовой. — Сейчас ребят позову…
К тому моменту, когда вызванные им товарищи вышли во двор, Франт уже сидел за рулем. Мало ли… среди них могли оказаться и те, кто провожал его в кабинет. А узнать бывшего зэка, сидящего в машине, было всё-таки не так просто. Постового он не опасался, тот арестанта в лицо видеть не мог.
Первая попытка завести машину оказалась неудачной — двигаясь по кругу, её разогнать не получалось.
— По прямой давайте! — крикнул он милиционерам.
— Добро! — кивнул постовой.
Открыв ворота, машину вытолкали на улицу. Разогнали её вдоль улицы, и вот тут мотор, наконец, схватился.
Прибавив газу, Франт благодарно помахал рукою милиционерам.
«Ну вот, — подумал он, — не пришлось просить ворота открывать… так-то могли и пропуск потребовать или дежурного вызвать…»
Оставив за собою клуб сизого дыма, машина повернула за угол и скрылась из глаз…
— Утром подъезжай. — Майор Филимонов взял с заднего сиденья портфель. — Часиков в семь. Мне завтра к руководству в одиннадцать часов назначено, так что я немного на службе поработаю, подготовлюсь.
— Как скажете, Олег Иванович, — кивнул водитель. — В семь, значит, в семь.
Проводив глазами автомобиль, майор повернулся и зашагал к подъезду. Тихий колодец двора, неподалеку от Столешникова переулка, был почти пуст. Людей практически не видать.
«Вечер, — подумал он. — Все по домам сидят, только окна светятся. А когда я сам вот так, вечером, после рабочего дня, сидел за столом с друзьями? Про семью и не говорю… если на работе с утра до ночи сидишь, когда уж тут женихаться?»
В свои тридцать два года он ещё выглядел завидным женихом. Высокий, статный и с красивым лицом. Представительный мужчина, да ещё и квартира отдельная есть! Тот ещё кадр! Только вот дальше мимолетных романов как-то и не заходило… Так что он махнул на подобные вещи рукой. Хуже уже не будет, а он давно привык к холостяцкому быту.
«Надо будет зайти к Наталье Степановне, управдому, — перешагивая через ступеньки, подумал Филимонов. — Обещала кого-то там подобрать в качестве домработницы. Не самому же мне с веником и тряпкой чистоту в квартире наводить?»
На площадке второго этажа стоял и, выпуская дым в окно, курил сосед по подъезду — длинный и нескладный инженер Степанович.
— Вечер добрый, Олег Иванович, — увидев майора, поздоровался он.
— И вам того же, Павел Петрович, — кивнул майор. — Что, опять домашние заели?
— Даже не говорите! — сокрушенно взмахнул рукою инженер. — Всё им не к месту! Здесь не дыми, туда не стряхивай… ужас! Насколько вам проще! Я даже завидую иногда!
— У вас маленький ребёнок, — примирительным тоном произнёс Филимонов. — Надо же и о нём думать?
— Я и так на кухне курю! — возмутился инженер. — Что ж им ещё нужно-то?
Мать Степановича и его жена, на удивление быстро спевшиеся, представляли собою разительное опровержение общепринятой поговорки относительно невозможности одновременного существования двух женщин в одной кухне. Так что беднягу грызли сразу с двух сторон.
Распрощавшись с соседом, майор поднялся выше. Жил он на третьем этаже пятиэтажного дома в двухкомнатной квартире.
Уже доставая ключи, он услышал шаги — кто-то, мурлыча под нос песню, неторопливо спускался сверху.
«Должно быть, Василий Федорович, — подумал Филимонов. — Это у него привычка всё время под нос что-то напевать…»
Скрипнули перила — идущий сверху человек вдруг резко перемахнул через них вниз.
Шлёп!
Приземлился он на лестничную площадку.
